Мусульмане между исламофобией и фанатизмом

Каждый, кто выступает против насилия во имя ислама, не может не видеть, что, как минимум, одной из причин появления вспышек такого насилия являются исламофобские течения. Не нужно забывать, что лица, совершившие кровавую атаку на сотрудников журнала Charlie Hebdo в Париже, родились и выросли во Франции.

Сегодня многие представители французской интеллигенции ломают голову над тем, как эти, по их собственному выражению, «французские граждане, которых воспитывали в республиканских школах», могли посягнуть на французские ценности? Иными словами, они пытаются найти объяснение той странности, которая состоит в самой возможности занять позицию, противоречащую постигнутой «универсальной и неизменной истине». Такой надменный взгляд присутствует не только во Франции, но и в большинстве стран Европы. Но у французов он встречается гораздо чаще.

Мы активно обсуждали этот вопрос сразу же после парижской атаки. Несмотря на то, что по каким-то причинам она произошла спустя три года после публикации оскорбительных карикатур в отношении Пророка, предполагается, что атака на Charlie Hebdo — ответ на эти публикации. Поэтому считается, что она была направлена против свободы печати. Но такой подход, по сути, пособничает терроризму. Цель террора, как следует из названия, состоит в том, чтобы посеять страх в обществе, а тех, кто принимает решения, заставить предпринять определенные действия. Если обратиться к теории заговора, то можно предположить, что силы, спланировавшие атаку в Париже, были нацелены на столкновение исламских ценностей с европейскими. То, что мы видим, подтверждает эту точку зрения.

Вспомним, как десять лет назад действия «Аль-Каиды», взорвавшей несколько поездов в Испании, привели к гибели сотен человек. Тогда никто и не думал полагать, что теракты направлены против свободы передвижения. Никто не давал оценки вроде: «мусульмане-джихадисты нападают на европейские ценности». Но сейчас мы слышим такие мнения повсюду. Набирает силу враждебность к исламу. Террор достиг своей цели...

В этот момент французам не помешало бы оглянуться назад. Страна, которая в свое время ввела уголовное преследование (вплоть до тюремного заключения) за отрицание холокоста и геноцида армян, сегодня изображает себя чемпионом по «неограниченной свободе печати и самовыражения». Если это не лицемерие, то — болезнь.

Во-вторых, унижение ценностей нескольких миллионов проживающих в стране мусульман, не говоря уже об огромном исламском мире, считается чем-то само собой разумеющимся. Это никак нельзя назвать здоровой позицией. Французам стоит извлечь уроки хотя бы из того, как к мусульманам относятся их соседи — и заклятые соперники — британцы. Но, конечно, когда речь идет о французах, пример британцев приобретает значение рака на безрыбье. Если сказать иначе, то со всеми, кто не похож на Европу, или, как сегодня принято говорить, с «чужаками», ее связывают откровенно проблемные отношения. И это не проблема, которую появилась в современную эпоху, это болезнь, которая на протяжении сотен лет передается с культурными генами.

В Европе арабская идентичность воспринимается как эквивалент мусульманской идентичности. В то же время христиане сегодня составляют 5% всего населения арабского мира. Более того, это цифра, учитывающая статистику массовых миграций в XIX и XX веках. Или вспомним, например, Испанию. Под продолжавшимся на протяжении восьмисот лет господством мусульман христиане и иудеи жили бок о бок с мусульманами. Но как только этот период завершился, в стране не осталось ни мусульман, ни иудеев. В остальной части Европы иудеи были всегда, но если только они, не высовываясь, жили в гетто и подвергались частым массовым убийствам, погромам...

Итак, нынешнюю исламофобию производит историческая и структурная проблема, возникающая в европейской культуре при взгляде на «чужого». Поэтому и реакция на теракты во имя ислама так или иначе носит исламофобский характер. Два этих явления подпитывают друг друга. А все, что получается в результате, выпадает на долю тех, кто находится меж двух огней.