В своем романе писатель противопоставляет погубленный личными свободами Запад исламской цивилизации, которая, по его мнению, основывается на власти и порядке.
Природа не терпит пустоты, а если верить последнему творению Уэльбека (Michel Houellebecq), не терпит она и бессодержательности. Там, где человеческая жизнь теряет цель и смысл (отсутствие цивилизационного проекта, абсурдный индивидуализм, всеобщее одиночество, сексуальная неудовлетворенность), природа пытается воссоздать новый порядок, а история стремится развивать новую динамику. Именно это происходит с Западом в его книге. На смену истощившейся цивилизации приходит ислам или скорее сложившееся у Уэльбека ошибочное о нем представление: подчинение Богу, женщины-домохозяйки, паранджа, многоженство. Но как такому регрессивному исламу удается утвердиться во Франции и Европе? Уэльбек не довольствуется банальной мыслью о том, что политический ислам может в конечном итоге воспользоваться полным развалом наших правых и левых партий. По его мнению, подлинное объяснение носит антропологический характер: если ислам в конце концов одержит победу, это произойдет потому, что «высшее счастье заключается в абсолютном подчинении». Причем речь идет не только о «подчинении человека Богу», но и «абсолютном подчинении женщины мужчине», а также обществе во главе с «доминирующими самцами», которые подчиняют себе всех остальных. Ислам по Уэльбеку избавит Запад от его самой страшной стратегической ошибки, ставшей причиной его поражения: речь идет об иллюзиях насчет любви человека к свободе. Таким образом, в основе современного западного общества лежит лишь миф, миф о независимом человеке, который обладает свободой и искренне этим гордится.
Этот миф стал настоящим врагом нашего писателя. На самом деле под прицелом тут оказался не ислам, а гуманизм, начиная со всех тех гуманистов-атеистов, «у которых сложилось ошибочное представление о человеческой свободе». Набирающий силу во Франции ислам — по-своему тоже гуманизм, а Уэльбек беспокоится не насчет кровавого ислама радикалов, а по поводу «умеренного» ислама, который опирается на гуманистическое стремление к человеческому счастью. Иначе говоря, тот ислам понял, что счастье заключается не в свободе, а наоборот в самом что ни на есть полном подчинении. Религиозный гуманизм или атеистический, для антигуманиста Уэльбека нет тут никакой разницы: как только человек начинает отталкиваться от чего-то более высокого, чем он сам, в результате всегда получается убийство реального во имя идеального, потому что «именно во имя этих вопросов люди гибнут и убивают, ведут кровавые войны» с зари времен. Ислам по Уэльбеку — это всего лишь простая вариация безумия тоталитарного величия.
Так, избранный французами президент-мусульманин Мухаммед Бен Аббас «стремится прежде всего стать воплощением нового гуманизма, представить ислам как завершенную форму нового, объединяющего гуманизма». Но тут Уэльбеку внезапно отказывает воображение. В качестве «нового гуманизма» он описывает восстановление мусульманской властью общества с опорой на «естественную иерархию», «подчинение женщины», «уважение к старшим», «теплоту семейного круга»... Короче говоря, речь идет о возращении к старому общественному укладу, когда индивидуальность каждого человека не выходила за коллективные рамки. Однако поворот в современной истории, который начался еще до Просвещения, во времена Ренессанса, ознаменовал собой новую фазу истории со стремлением каждого человека к самостоятельному существованию.
Уэльбек полагает, что триумф политического ислама на Западе положит конец этому историческому периоду (его началом стали заблуждения о личной независимости) и обозначит возвращение к антропологическому реализму человеческой жизни, во главе которой будет стоять подчинение лидерам и группам. В начале XXI века ислам напомнит Западу об истинности социоантропологического инварианта системы доминантных отношений.
Однако Мишелю Уэльбеку, как и антигерою его романа, стоило бы набраться смирения и сказать: «Я плохо знаю ислам как религию». В результате приписываемая ему историческая функция становится по факту невыполнимой: ислам никогда не приведет Запад к системе подчинения, пусть такие предрассудки и широко распространены, в том числе и в религиозной субкультуре большинства мусульман. Хотя в исламской культуре человека называют «рабом Божьим», это не означает, что он по-настоящему раб. Нет, он является рукой милосердия, справедливости, творящей божественной сути. В исламе Бог действует посредством человека, который обладает совестью, разумом, волей и... свободой. Человеческое становится основой божественного. Создав человечество, Бог создал творческую силу. Мусульманский гуманизм заключается в этом, а отнюдь не в подчинении.
В таком плане западная и исламская цивилизации не являются антагонистами. Наоборот, обе они опираются на понимание того, что человек создан для свободы. Мусульманские общества арабского мира вновь начинают открывать для себя это после арабской весны 2011 года. Сегодня все стоят перед одним препятствием, которое им нужно научиться преодолевать сообща: перед задачей основать человеческое общество планетарных масштабов, в котором у каждого, даже самого простого человека, есть настоящая свобода выбора и творения в собственной жизни, вдали от нищеты и несчастий, политического или религиозного авторитаризма. Но ни один из этих двух миров не смог понять гений этой общей интуиции.
Книга Уэльбека свидетельствует о зеркальном кризисе двух цивилизаций, которые тратят все силы на взаимные обвинения, потому что не помнят о своих общих основах, заключающихся в утверждении человеческой свободы. Каждая обвиняет другую в предательстве этих основ. Предательство ислама в том, что он тонет в предрассудках подчинения, а предательство Запада в том, что даруемая им свобода неравноценна, пуста и лишена высшего смысла.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Природа не терпит пустоты, а если верить последнему творению Уэльбека, не терпит она и бессодержательности. Когда жизнь теряет цель и смысл, природа пытается создать новый порядок, а история развивает новую динамику. Именно это происходит с Западом в книге: на смену истощившейся цивилизации приходит ислам или, скорее, ошибочное о нем представление автора.
