Последние годы историки активно занимаются сбором фотографий и видеоматериалов из нацистских лагерей. На основе найденного организуются крупные выставки. Эта тщательная и кропотливая работа (специалисты пытаются разобраться, кто, где и когда делал фотографии и вел съемку) является важным ответом на некоторые документальные фильмы, которые своим эстетическим и нерациональным использованием архивов предают стоящую перед ними задачу по объективному освещению событий и вносят путаницу в их понимание.
По случаю 70-й годовщины освобождения узников лагерей у нас открывается новая выставка. Она носит название «Военные съемки: советский народ перед лицом холокоста (1941-1946)» и будет проходить в Мемориале холокоста с 9 января по 27 сентября 2015 года. На ней можно познакомиться с неизвестными по большей части фотографиями и видео, которые удалось найти лишь с помощью долгой и кропотливой работы десяти французских специалистов в архивных фондах России, Украины и Польши.
Редкие документы
Что немаловажно, на выставке представлены исключительно редкие документы. В отличие от новостных репортажей и документальных фильмов, которые сняли английские и американские журналисты во время освобождения концентрационных лагерей на Западе, материалы советских операторов долгое время были недосягаемыми для специалистов и широкой аудитории. Тому существует две причины. Во-первых, это холодная война, которая скрыла отснятые материалы за железным занавесом. Во-вторых, были подозрения насчет того, что эти архивные данные могли быть инструментом пропаганды: их нередко обвиняли в искажении фактов (упор на роли Красной армии в освобождении Освенцима) или даже открытой фальсификации (устроенный НКВД расстрел тысяч польских офицеров под Катынью назвали делом рук нацистов в фильме 1944 года).
Как бы то ни было, с этим совершенно не согласна одна из организаторов выставки Валери Познер, историк, сотрудник Национального центра научных исследований и специалист по истории советского и российского кино: «Нам захотелось подчеркнуть значимость этих забытых кадров, поставить их в нужный контекст, показать их сложность. Нужно было отойти от окружавших их застарелых стереотипов. Советский Союз упрекают в постановочных планах в Освенциме, но забывают сказать, что они так и не были смонтированы. Как забывают сказать и о том, что американцы тоже занимались реконструкцией, хотя бы в том же Маутхаузене. Поэтому нельзя с ходу отрицать достоверность всех документов, опираясь лишь на один фильм о Катыни. Правда в том, что все эти кадры формируют неоспоримое и не имеющее себе равных отражение того, чем был холокост на Востоке».
По географическим и стратегическим причинам именно советские войска первыми, если не сказать единственными, обнаружили объекты и различные следы уничтожения евреев, которое главным образом шло на востоке. С 1942 года Красная армия перешла в наступление и по мере своего продвижения выявила масштабы зверств нацистов. Это она увидела убийства борцов сопротивления и мирного населения. И результаты расстрела полутора миллиона евреев. Это она освободила лагеря смерти Майданек и Освенцим (большая часть других, вроде Треблинки и Собибора была закрыта после 1943 года).
При виде масштабов этих преступлений, которые, кстати, были направлены не только против евреев, советское руководство сформировало в 1942 году чрезвычайную следственную комиссию. Ей было поручено фиксировать произошедшее всеми возможными средствами: собирать свидетельские показания, вести съемку, составлять протоколы. На выставке эти материалы представлены на относительно небольшом пространстве, однако они подобраны самым тщательным образом.
Там подробно разбираются несколько часов по большей части немых кинолент, которые разбиты отрезками по несколько минут. И предлагаются ответы на множество вопросов. Откуда взялись эти кадры? Из особого материала: компиляции снятых на фронте материалов, которые собраны вместе по критериям места и времени. Подобный монтаж становится чем-то вроде базы данных для видеозаписей, будь то новостные сюжеты или документальные материалы (эти малоизвестные фильмы показывают параллельно с выставкой). В таком виде материал перечеркивает ряд оригинальных точек зрения, но зато формирует некий информационный массив, позволяющий оценить повествовательные и политические решения советских монтажеров.
Но кто же вел эти съемки? Военные операторы с камерами Eyemo во главе со знаменитым Романом Карменом. Их работу держало под пристальным надзором политическое руководство Красной армии. В связи с обнаружением творившихся нацистами зверств перед ними стояли две основные задачи: общая мобилизация населения в работе на военную победу и призыв к отмщению, запись доказательств для будущего судебного процесса. Что показывают нам эти кадры? Масштабы и жестокость преступлений, которые удалось установить с помощью следов (могилы, останки, трупы, лагеря), рассказов очевидцев и выживших. Неприкрытый ужас нацистских проектов в его чистейшем виде на территории Восточной Европы.
Но разве мы уже не видели все эти ужасы в американских и английских материалах, которые оставили глубокий след в коллективном сознании? Да, но не так, как здесь. Здесь они все еще удивляют, потому что сняты вблизи, во всех подробностях, словно операторы находились в состоянии шока от силы и масштабов увиденного.
Ужасные кадры пустых рвов, гор трупов, коптящих костров, измельченных и исторгнутых на землю человеческих останков, содранной кожи, полуразложившихся тел, застывшей маски страдания. Невообразимо тяжелые кадры, которые с трудом можно описать, не говоря уже о том, чтобы рекомендовать их к просмотру. Но нужно все же заставить себя, попытаться увидеть адскую бойню Освенцима, разделанные как на скотобойне детские тела, бесчеловечные опыты нацистских врачей. Но такое осознание ужаса — еще не все.
Одной из самых поучительных сторон визита становится перечеркивание реалий геноцида. В этом вопросе перед нами в полный рост встает сравнение между компиляциями архивных материалов и снятыми фильмами.
Январь 1942 года: советские войска берут Керчь в Крыму. Там были убиты 14 000 человек, в том числе множество евреев. Операторы засняли найденные в братской могиле в Богерово трупы. Однако прекрасно видные в архивных материалах повязки со звездой Давида исчезли в выпусках новостей.
Январь 1945 года: советские операторы сняли оставшиеся от погибших евреев груды вещей и одежды. Шали, башмаки, чемоданы, зубные щетки... Елизавета Свилова смонтировала на основе этих материалов фильм, но шали из него бесследно пропали. Таких примеров можно было бы привести еще множество, но Валери Познер пытается сгладить картину: «Советская политика по отношению к признанию холокоста не так однозначна, как кажется. В некоторых случаях еврейских жертв открыто показывали, хотя по мере развития событий в войне это и встречалось все реже».
В стране, которая потеряла в общей сложности 27 миллионов человек, 3 миллиона погибших евреев до самого распада СССР назвались лишь «мирными советскими гражданами», жертвами нацистского варварства. А холокост так и оставался чем-то несуществующим, потому что даже наблюдавшие его воочию освободители по большей части молчали.
