Давос

Всемирный экономический форум в Давосе прошел, как всегда, броско. Проблемы усиливаются, становятся всё тяжелее и запутаннее, а форум сам по себе ярче, праздничнее, насыщеннее. Правда, объективности ради, все отмечают, что как раз на фоне нарастающих проблем во всём мире особенно необходимо обмениваться мнениями и «измерять температуру».

В мире все дорожает (правда, кроме нефти). Вот и участие «богатых и знаменитых» в этой крупной международной тусовке подорожало на 20%. Впрочем, как было озвучено к Давосу, в условиях, когда 1% населения Земли владеет большей половиной ее богатств, цена приехавших в Швейцарию явно не смущала. Да они, скорее всего, и не заметили этого подорожания.

Участники Давоса накануне получили 66-страничный доклад «Global Risks 2015», который многие листали уже в самолетах. Не претендуя на ответ на все вопросы, доклад, тем не менее, закладывает определенный вектор мысли и делает определенные обобщения, которые, несомненно, представляют интерес для широкой публики.

Меняется иерархия глобальных рисков, отражающая нынешний кризис в отношениях Запада с Россией и рост глобальной террористической угрозы, в том числе как следствие запущенных трансформационных процессов на Ближнем Востоке. Так, в первую четверку наиболее вероятных рисков в нынешнем году входят межгосударственные конфликты, срывы в области государственного управления, развал государств (или сопряженный с этим кризис). С точки зрения масштабов воздействия на глобальное развитие четверку рисков возглавляют водная проблематика (прежде всего, доступк воде на Ближнем Востоке), распространение инфекционных заболеваний, распространение ОМУ и межгосударственные конфликты. Словом, налицо некоторые, хотя и завуалированные выводы из геополитических перипетий прошлого года. В число рисков добавили и возможность «масштабных терактов».

Политкорректно трактуются проблемы Запада. Так, применительно к крупным экономикам указываются следующие риски: пузыри активов, дефляция, а также — уже применительно к глобальной экономике в целом — ценовой шок в энергетике, сбои в деятельности финансовых механизмов/институтов и в области критической инфраструктуры. В общем плане говорится о старении населения, нарастании «национальных чувств» и связанной с этим фактором, национальной самоиндетификации, что становится всё более и более очевидным практически во всех регионах мира, и поляризации в обществе. Приходится констатировать, что за этими, в общем-то, общими определениями стоит глобальная и серьёзнейшая проблема для всех: в совокупности фактически созданы все условия для глубокой социальной нестабильности. В данном отношении крупным фактором видятся высокий уровень безработицы и расширение неполной занятости.

Основатель и бессменный Президент Форума в Давосе, К. Шваб (Klaus Martin Schwab) в своем предисловии делает акцент на особых характеристиках нынешнего момента: высокая взаимосвязанность современного мира и нарастающие темпы перемен. Он высказывается за формирование общего понимания современных вызовов в качестве основы для широкого международного сотрудничества. Звучит и тема важности учета многопланового глобального контекста, который либо усугубляет последствия возможных рисков, либо расширяет пространство для маневра в противодействие им. В целом это близко к российским принципиальным подходам к современным международным отношениям. К числу главных парадоксов относится тот момент, что глобальные риски носят трансграничный характер (плюс «не признают границ сфер влияния») и в то же время угрожают подорвать доверие между государствами и перспективы их сотрудничества.

С учетом в том числе санкционной проблематики, вводится термин «геоэкономика», который, по идее, должен бы содержать взаимосвязь между геополитикой и экономикой в условиях, когда государства в большей мере задействуют для достижения политических целей экономические инструменты, начиная с региональной интеграции и региональных торговых пактов, заканчивая мерами протекционистского характера. Делается вывод, что такой подход, хотя он и отражает снизившийся риск войны между ведущими государствами мира, «угрожает подорвать логику глобального экономического сотрудничества и потенциально — всю международную систему, основанную на правилах». К этому добавляется тезис о том, что мир оказался неподготовленным, прежде всего в части механизмов и инструментов, ко всему спектру глобальных рисков и угроз.

Интересно, что в Докладе признаётся факт того, что, спустя каких-то 25 лет после падения Берлинской стены, идёт явный «возврат к стратегическому соперничеству». Авторы Доклада, правда, отмечают, что, в отличие от прошлых битв за влияние, «сегодняшняя реальная политика движема не идеологией, включает новых игроков и происходит в контексте глубокой экономической интеграции». И нужно иметь в виду, что открылся совершенно новый, сложный и непредсказуемый фронт — активность в киберпространстве. Авторы доклада обращают внимание и ещё на один фактор, который нельзя не замечать. В сегодняшней политике правительств всё больше довлеет такое явление, как «национальный эгоизм». Целые государства стремятся усилить свои позиции, при этом «даже не считаясь с экономическими соображениями». Такая стратегия правительств, как замечают авторы доклада, сопровождается, как правило, сценариями, при которых нарастание изоляционистских настроений идёт параллельно тенденции к усилению сотрудничества в рамках небольших групп государств-единомышленников.

Авторы доклада открыто указывают на США, как на главного лоббиста в новой глобальной игре по заключению Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерства, при этом ссылаются на серьёзных экспертов, которые считают, что эти «мега-проекты», фактически, последний шанс для США и Европы сохранить возможность «устанавливать правила в глобальной экономике». Применительно к первому указывается на скептические настроения по части возможных выгод для Германии и США. Наряду с протекционизмом возрастает роль государства в экономике, будь то за счет инвестиций в инфраструктуру или стратегических инвестиций суверенных фондов благосостояния и госкорпораций. Возрастает контроль над доступом к экономически важным национальным ресурсам. При этом крайне любопытно, что в докладе Украина подается как пункт противоречий между двумя проектами субрегиональной интеграции.

Признается тренд «деглобализации», в том числе как естественного следствия укрепления регионального уровня глобального управления. Сюда же относится создание альтернативных валютно-финансовых институтов и схем, в том числе в рамках БРИКС и китайской инициативы по созданию азиатского банка инвестиций в инфраструктуру. Осторожно поднимается тема экономических санкций в отношениях между Западом и Россией: тут опасность видится в расширении этой практики, которая будет замедлять темпы роста, что, в свою очередь, с большой долей вероятности приведёт к социальной и политической нестабильности в мире.

Аналитики, естественно, уделили внимание и будущему Бреттон-Вудских институтов. МВФ и Всемирному Банку эксперты рекомендуют продолжать реформы в целях обеспечения адекватного представительства крупных нарождающихся экономик.

В докладе делаются и далеко идущие выводы. Аналитики считают, что новые реалии «геоэкономики» грозят перерастанием в торговые и валютные войны. И здесь признаётся нарастание роли так называемой «экономической дипломатии». Чрезвычайно настораживающий фактор, на котором акцентируется внимание — крайне низкий уровень доверия между основными игроками глобальной экономики, что, в худшем случае, приведет к отказу от сотрудничества между ведущими державами.

Общий вывод доклада совершенно очевидный: необходимо искать пути восстановления международного сотрудничества, в том числе по линии Запад-Россия, в общих, коллективных интересах. С этим трудно не согласиться. Но как это делать в условиях взятой Западом линии смены политического руководства в России и объявленной экономической войны с помощью политических санкций. Обнадёживающих ответов на все эти трудные вопросы Давос так и не дал.