Давос — В идеальном мире дети получали бы помощь в любой момент, когда она им нужна. Когда мальчикам и девочкам приходилось бы покидать свои дома или классы из-за войны, стихийного бедствия или других кризисов, международное сообщество в считанные дни разрабатывало бы план обеспечения их текущего благосостояния. И такие планы включали бы не только спасение жизней, но и центры психологической поддержки и образования, защищающие возможности и надежду. Такие места уже существуют. Они называются школами.
К сожалению, наш мир далек от идеального. Когда дети нуждаются в помощи, дни превращаются в недели и месяцы. Сотни отчаявшихся детей превращаются в тысячи и, в конце концов, в миллионы. На смену надежде приходят долгие страдания — не на несколько месяцев и даже не на год, а в среднем более чем на десятилетие. Дети не могут посещать школу, отрезаны от всех возможностей и обречены жить в невыносимых условиях — их используют как рабочую силу или заставляют попрошайничать, насильно отдают замуж, похищают, втягивают в банды или вербуют в ряды экстремистов.
Того, что произошло в последние годы в Южном Судане, на севере Нигерии и в Ираке — а также и в Иордании, и в Ливане, где сотни тысяч сирийских детей-беженцев лишены возможности вернуться в школу — более чем достаточно для обоснования необходимости создания нового гуманитарного фонда в поддержку образования при чрезвычайных ситуациях. События во время кризиса с вирусом Эбола в Либерии, Гвинее и Сьерра-Леоне — где школы, которые посещало пять миллионов детей, так и остались закрытыми или недостаточно быстро открылись вновь — также указывают на эту необходимость. На очереди — вероятно, Йемен и Чад.
Во всех этих странах и ситуациях будущее зависит от того, будем ли мы, международное сообщество, действовать. «Цели развития на тысячелетие» обязывают международное сообщество решить задачу всеобщего начального образования к концу 2015 года. Но количество тех, кто не посещает школу, по официальным данным сейчас составляет 58 миллионов. И, бросив школу на год или больше, дети обычно в нее уже не возвращаются.
В нашем арсенале средств есть огромный изъян. В 2014 году на образование был израсходован лишь 1% гуманитарных фондов — из-за чего миллионы детей и молодежи остались на улицах или в лагерях без дела. И механизма для финансирования образования детей-беженцев или пострадавших от стихийных бедствий не существует.
Да, есть организации, — Верховный комиссариат ООН по делам беженцев, ЮНИСЕФ и многие другие группы, — которые героически трудятся на благо общего дела. Да и такие организации, как «Global Partnership for Education», фонд Шейхи Мозах «Educate a Child» и Global Business Coalition for Education также вносят свой вклад при чрезвычайных ситуациях. Но эта жалкая цифра в 1% означает, что у мира просто недостаточно средств для обеспечения помощи всем пострадавшим детям, а не ничтожной их части.
Решение должно основываться на простом гуманном принципе: ни один ребенок не должен быть лишен возможностей лишь из-за того, что взрослые неспособны сотрудничать друг с другом. Это означает учреждение системы чрезвычайного образования, что дает возможность выделения достаточного финансирования подразделениям ООН и действующим НПО в самом начале кризиса, а не спустя годы.
Здесь стоит привести пример событий в Ливане на протяжении двух последних лет. Сегодня там находятся 465 000 детей-беженцев из Сирии. Ливанское правительство согласилось принять этих детей в школы страны, введя вторую дневную смену и нагружая учителей и директоров школ дополнительной работой. Дополнительно осложнило ситуацию то, что официальным лицам пришлось убеждать расколотую страну, уже и так встревоженную притоком беженцев (увеличивших население страны на 20%). Но в итоге мало кто из детей-беженцев поступил в школу.
ЮНИСЕФ и Агентство ООН по делам беженцев совместно с ливанским правительством разработали план по внедрению программы, но международное сообщество так и не помогло. Лишь 100 миллионов долларов было выделено, но нужно еще 163 миллиона. Global Partnership for Education и другие организации хотели бы внести свой вклад, но они не имеют права оказывать помощь странам со средним уровнем доходов, таким как Ливан.
Что-то в этой картине совершенно неправильно. У ливанского правительства есть план, не требующий новых школ или инфраструктуры, что делает его одним из самых эконо ичных решений проблемы беженцев, какое только возможно. Но денег по-прежнему не хватает.
То же самое происходит и в Южном Судане. А в северной части Нигерии бесчисленные атаки террористической группы «Боко Харам» со всей ясностью указали на необходимость программы полной безопасности школ, но денег на это попросту нет. Аналогично, в Пакистане массовое убийство в Пешаваре, произошедшее в прошлом месяце, показало, сколько еще предстоит сделать для защиты школ и будущего детей.
С учетом этих кризисов мир больше не может себе позволить обходиться без гуманитарного фонда поддержки образования в чрезвычайных ситуациях. В апреле, на ежегодной встрече Всемирного банка, я призову правительства стран-участников к действию и надеюсь, что смогу объявить о создании такого фонда на саммите по образованию и развитию, который пройдет 6-7 июля в Осло.
Говорят, что образование не терпит отлагательств. Пустить шапку по кругу, когда разразился кризис — не решение вопроса. В 2015 году нам нужно сделать больше.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В идеальном мире дети получали бы помощь в любой момент, когда она им нужна. К сожалению, наш мир далек от идеального. Когда дети нуждаются в помощи, дни превращаются в недели и месяцы. Дети не могут посещать школу и обречены жить в невыносимых условиях — их используют как рабочую силу или заставляют попрошайничать, насильно отдают замуж, похищают, втягивают в банды или вербуют в ряды экстремистов.
