Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Закат гения

В старости Толстой попал под влияние бессовестного помощника, задумавшего подчинить своей власти человека, которому, якобы служил

© РИА Новости Игнатович / Перейти в фотобанкЛев Николаевич Толстой с женой Софьей Андреевной в Ясной Поляне. 1908 год
Лев Николаевич Толстой с женой Софьей Андреевной в Ясной Поляне. 1908 год
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Александра Попофф опубликовала биографию Софьи Толстой, в которой героиня предстает перед нами совершенно не такой, какой ее считали на протяжении долгого времени. Другую ее книгу — «Лжеученик Толстого» — следует воспринимать как окончание этой биографии: теперь она решила похоронить репутацию человека, считавшегося самым ревностным последователем Толстого.

В 2010 году писательница русского происхождения Александра Попофф (Alexandra Popoff) опубликовала биографию жены великого писателя Софьи Толстой, в которой героиня предстает перед нами совершенно не такой, какой ее считали на протяжении долгого времени. В последние годы жизни Толстого многие стали воспринимать Софью как ревнивую, сварливую и избалованную аристократку, мелочность и меркантильность которой мешали ее великому супругу жить просто — что в его представлении означало без денег и имущества. Ее глупые подозрения стали настолько невыносимыми, что, как и следовало ожидать, у Толстого не оставалось другого выхода, кроме как в возрасте 82 лет уйти из собственного дома. В результате этот побег писателя-идеалиста закончился тем, что в ноябре 1910 года он умер в доме начальника станции в Астапово. На основе новых ценных архивных материалов, в том числе неопубликованных дневников и переписки Софьи Толстой, автору книги удалось полностью опровергнуть поверхностные и карикатурные представления о своей героине и представить ее в совершенно ином свете. В книге это — любящая жена и мать, неутомимая труженица, которая постоянно переписывала черновики его работ, и секретарь, преданный делу своего мужа, и просто женщина, пытающаяся жить рядом с исключительно сложным в общении человеком, которого весь мир считал святым. Жизнь жены «гения» была совершенно невыносимой.

Другую книгу Марии Попофф — «Лжеученик Толстого» (Tolstoy’s False Disciple) — следует воспринимать как окончание этой биографии Софьи Толстой: решив сначала восстановить репутацию жены Толстого, теперь она решила похоронить репутацию человека, считавшегося самым ревностным последователем Толстого. Толстой был уже известным писателем, когда в 1883 году он познакомился с Владимиром Чертковым — бывшим офицером лейб-гвардии, который был на 26 лет младше его. Чертков, родившийся в богатой и известной дворянской семье, был высок и красив, и в модных столичных салонах его называли «красавцем Димой». Это был сложный период в жизни Толстого. Пережив духовный кризис, он перестал писать прозу и увлекся вопросами религии, но его новые произведения не нашли своего читателя. Сам Чертков интересовался теми же вопросами, и между двумя мужчинами сразу же возник большой взаимный интерес.

И вскоре Чертков стал не просто одним из многих последователей Толстого, а самым близким задушевным другом, которому писатель доверял больше всех. На протяжении следующих 30 лет Толстой написал ему более 930 писем — столько писем они не написал никому. Автор книги строит свой разоблачительный и ошеломляющий рассказ об их отношениях на основании этих писем, хранящихся в московском музее Толстого, а также статей Черткова, хранящихся в Российской государственной библиотеке, к которым имели доступ лишь немногие исследователи.

Чертков, описываемый в Книге Марии Попофф, был отнюдь не безобидным почитателем учения Толстого, а беззастенчивым и ловко манипулировавшим людьми хищником, намеревавшимся получить полную власть над человеком, которому он, якобы, служил. Используя лесть, обман и свою силу воли, Чертков добился для себя права быть единственным представителем его творчества за границей и ухитрился получить исключительное право на  последние и наиболее ценные сочинения Толстого. Кроме того, Чертков выпросил у Толстого исключительное право копировать его дневники и всю переписку. Но на этом он не остановился. Начиная примерно с 1890 года, Чертков начал редактировать работы Толстого и даже указывать ему, что писать. Он нанял для своего учителя секретарей и заставлял их шпионить за ним, утверждая, что должен знать все, что Толстой делает, что говорит, и с кем встречается. А к концу жизни писателя Чертков решал, кого к Толстому пускать, а кого нет.

Дурное влияние Черткова многие люди замечали и раньше, но книга Марии Попофф стала на сегодняшний день самым убийственным обвинением. Чертков вторгался в самые интимные тайны семейной жизни Толстого — ничто, по его мнению, не должно было выпадать из его поля зрения. «Если Чертков и любил Толстого, то эта его любовь была эгоистичной, навязчивой, маниакально-паталогической», — пишет автор. Методом жесткого давления на Толстого Чертков даже убедил его подписать тайное завещание, благодаря которому Чертков стал единственным душеприказчиком, имевшим право распоряжаться литературным наследием Толстого. Причиной того, что все совершалось в тайне, была Софья — единственный человек, который мог остановить Черткова. Она насквозь видела этого интригана, но от сознания своего бессилия и невозможности раскрыть глаза мужу на его манипуляции она едва не сходила с ума. С помощью одной из своих подлых уловок Чертков вынудил ее пройти осмотр у психиатра, который обнаружил у нее паранойю и истерию. Разумеется, Чертков не преминул предать гласности поставленный диагноз.

Но весь трагизм этого рассказа заключается в том, насколько активно сам Толстой участвовал во всем этом. Человек, который противостоял деспотизму российского самодержавия и догматизму православной церкви, был не в состоянии дать отпор ничтожному деспотизму своего ученика — более того, он поощрял его, описывая в своих письмах Черткову бесчисленные несправедливые замечания и нападки в адрес жены и детей. Обвиняя Софью в жестокости за то, что она хотела нанять кормилицу (она родила ему 13 детей), Толстой при этом оправдывал жену Черткова, нанявшую кормилицу, и даже изрядно постарался, чтобы помочь ей найти такую кормилицу. Жалуясь Черткову на то, что из-за меркантильности Софьи он превратился в пленника, Толстой при этом ни разу не упомянул о трех поместьях Черткова и его любви к дорогим вещам.

Но почему такой человек как Толстой попал под чары Черткова — до сих пор остается загадкой. А может, они были любовниками? Как замечает автор, их «любовно-дружеская переписка . . . дает основание предполагать, что у них были гомосексуальны отношения», да и Софья была убеждена, что их связывает физическая близость. Не отрицая такую возможность, автор находит самое разумное объяснение всем недостаткам характера Толстого. Однажды он признался Софье, что внутри него живет «слабый человек», любящий лесть и внимание, которыми Чертков щедро одаривал его, хотя писатель и знал, что все это фальшь. «Наверное, это потому, что ты чересчур меня хвалишь, — писал в 1910 году Толстой Черткову, размышляя о том, почему он плакал, читая его последнее письмо, — но надеюсь, что это оттого, что я очень тебя люблю».