Янис Урбанович: в Европе снова пахнет порохом

О том, насколько мир близок к войне, о причинах непонимания между западными странами и Россией, о том, как предотвратить вооруженный конфликт России и НАТО, интервью Neatkarīgā с президентом «Балтийского форума», председателем фракции социал-демократической партии «Согласие» Сейма Латвии Янисом Урбановичем.

— Вы в своих публичных высказываниях и статьях рисуете апокалиптическую картину — даже допускаете, что может начаться вооруженный конфликт между Россией и НАТО. Неужели действительно все так плохо?

— Не хорошо. Холодная война реанимирована и обещает стать теплее. В условиях нарастающей напряженности появляется все больше возможностей для роковых сбоев, провокаций и случайностей. Президент США недавно в интервью СNN упомянул возможность прямого вооруженного конфликта. За неполный год украинского кризиса мы опасно приблизились к третьей мировой войне. Какой она может быть, неясно никому, потому что «генералы всегда готовы к прошлой войне». По всей вероятности — длительной, всеобъемлющей и разрушительной. И вполне определенно — абсолютно бессмысленной. Тем временем, европейские политики демонстрируют нежелание устранить угрозу войны.

Кто не видел войны, тот не способен ее по-настоящему бояться. Не способен даже поверить в ее вероятность, а, тем более, заметить, как стремительно эта вероятность движется к ужасной действительности. Поэтому в ток-шок российских телеканалов франты в костюмах от кутюр бравурно грозят «загнивающему Западу» «Искандерами», «Булавами», ракетами С-300 и С-400. Поэтому власти Украины предаются иллюзии о том, что единства государства можно добиться при помощи военной силы, артиллерийских обстрелов и «киборгов». Крах иллюзий вызывает непреодолимые фантазии — будто бы отколотые от Украины территории можно вернуть, втянув НАТО в военный конфликт с Россией. Поэтому партии власти Латвии на прошедших выборах набирали политический капитал, запугивая общество «гибридной войной» и хрупкостью нашего государства. Они продолжают играть со спичками, обостряя в рамках своих возможностей отношения ЕС и НАТО с Россией в надежде на политическую выгоду для «государства на линии фронта». Именно поэтому Североатлантический альянс и ЕС, несмотря на дипломатический опыт обеих организаций, выбирает бесперспективную тактику, надеясь при помощи усиления экономических санкций вынудить Россию политически капитулировать и уйти из Крыма. Углубляя конфронтацию, Запад и Россия взаимно увеличивают риск спровоцировать реальные военные столкновения. В Европе снова пахнет порохом — потому, что этот запах забыт.

Западное общество — так называемый золотой миллиард — редко было таким монолитным, как сейчас. И таким высокомерным. Царит всеобщее единодушие о том, что Россию, наконец, надо наказать, указать ей «подобающее место» не только за отнятый у Украины Крым, но и за упрямый отказ «интегрироваться в семью цивилизованных наций». Лидеры сверхдержав, похоже, предаются скрывавшимся на протяжении длительного времени личным комплексам, демонстрируя, что они больше не нянчатся с Путиным. В этом смысле первую скрипку играет президент США Барак Обама со своими последними заявлениями о разбитой вдребезги российской экономике и о Вашингтоне как попечителе нынешнего правительства Украины.

— Иногда складывается впечатление, что Запад совсем не понимает Россию, ход мыслей ее руководителей и идеологов. И Россия тоже не понимает Запад… Чего Запад хочет от России? Чего хочет Россия?

—  Демократические государства сегодня не дают отеческих наставлений Китаю, как именно ему реагировать на требования протестующих в Гонконге. Они не осуждают Саудовскую Аравию за медленный прогресс в вопросе равноправия полов или не обеспечение свободы вероисповедания. Смысла никакого — только вред бизнесу… Возможно, взаимоотношения ЕС, НАТО и G-7 с Россией были бы рациональнее, если бы Запад осмелился признать право России на свой государственный строй, понимание демократии, самобытность внутренней и внешней политики, а не продолжал надеяться, что «заблудшая овечка» все-таки когда-нибудь вернется в правильный «загон». Окончание холодной войны и развал СССР создали обманчивое, но стабильное представление о новом мировом порядке, в соответствии с которым Россия признает свою отсталость, приспосабливается к требованиям демократии, свободного рынка и гражданских ценностей и со временем становится составной частью западного мира. Эту иллюзию вначале подкреплял внешнеполитический курс бедного и слабого государства, который в начале 90-х годов фанатично реализовали Борис Ельцин и министр иностранных дел Андрей Козырев — Мистер Да. Запад по-настоящему не заметил, как в российском обществе они оба стали и до сих пор являются объектом глубокой и непреходящей ненависти. Нация, которой, к тому же, пришлось перенести терапию экономического шока, быстро разочаровалась в стремлении властной элиты интегрироваться в Европу и приспособиться к Западу, потому что власти не добились, чтобы европейцы и американцы признали русских равными себе. Государство, которое два с половиной века, с Семилетней войны, привыкло, что в Европе с ним считаются, не могло смириться с нескрываемой демонстрацией превосходства со стороны богатых стран, с отведенной ему ролью источника дешевого сырья. Даже в клубе G-7 России было выделено место дисциплинированного ученика: мол, вы слишком бедны, чтобы мы считались с вашим мнением. Злоба на свою прежнюю наивность только усиливала ненависть русских к Западу и желание «встать с колен». Ревизия политического курса и ценностей России была запрограммирована.

— Могут ли санкции что-то изменить в России?

— Опаснее всего лелеять иллюзии, что в отклонении от  продекларированного в свое время Ельциным курса на евроинтеграцию виноват только режим Путина, и, если его заменить на другое руководство, Россия вернется на путь истинный. Евроатлантическая убежденность — «мы лучший из всех возможных миров» — неспособна принять мысль, что «суверенная демократия» в современной России опирается на многократно подтвержденный национальный консенсус, и Владимир Путин является эффективным олицетворением такого «социального договора». По этой причине в России в обозримом будущем не будет ни внезапного дворцового переворота олигархов, ни победы оппозиции на выборах, ни «цветной революции», ни народного восстания. Как раз наоборот, санкции Запада и угрозы продолжают консолидировать российское общество и власть: «Они сбросили маску гуманизма и пытаются нас подчинить… Пусть отбирают SWIFT — обойдемся вообще без денег, но снова поставить себя на колени не позволим!».

— Что вызвало такое сильное раздражение русских?

— У России с момента окончания холодной войны накопилось много претензий в связи с двуличием демократии Запада и невыполнением им своих обязательств. Ни США, ни ЕС сегодня не чувствуют никакой ответственности за то, что в свое время обещали Горбачеву Рейган, Буш-старший или Коль. Россия считает, что заявленное тогда по-прежнему в силе, потому что формально это никто не отменил. Точно так же, как год назад было заключено соглашение представителей ЕС с Россией о процедуре урегулирования украинского кризиса, о котором сразу же забыли, когда протестующие на Майдане вынудили Януковича бежать. Запад раздражают указания России на двойные стандарты демократии при оценке политических кризисов, когда право народов на самоопределение входило в противоречие с неприкосновенностью государственных границ. Почему выход Косово из состава Сербии — это триумф демократии, а отделение Абхазии и Южной Осетии от Грузии называют недопустимым проявлением империализма? Почему жители Восточного Тимора и Шотландии могут проводить референдумы о независимости, а жителям Крыма этого делать нельзя? Вместо с аргументированного ответа зачастую звучит высокомерное оскорбление: «Кто ты вообще такой, чтобы мне указывать?».

— Судя по российским телеканалам, государство сейчас живет в  «бравурном страхе», чувствует угрозу и одновременно машет кулаком: «мы вам покажем».

— Недоверие России Западу вызывает у нее непрерывное чувство угрозы. Имперски-воинственная риторика всех оттенков — это характерное для русских средство, при помощи которого они пытаются добиться уважительного отношения оппонента. В то же время это камуфляж, под которым маскируется глубоко укоренившийся страх перед вторжением и извне. Это государство  не интересует глобальное господство, его интересует только собственная стабильность. Такое настроение стало основой сказанного Путиным в 2007 году на Мюнхенской конференции: мы видим, что вы нас обманываете, и поэтому вынуждаете вооружаться. Только военная мощь России заставит вас, Запад, считаться с нами как с равными. Поэтому сотни офицеров Генерального штаба, тысячи дипломатов и неизвестное количество агентов разведки мониторят международную ситуацию, и в этой информации находятся все новые доказательства опасений. Отказ Украины от своего прежнего обязательства быть внеблоковым государством и  ее желание вступить в НАТО, что сейчас поддерживают США и ЕС, усилили подозрения о том, что создается плацдарм, выпущенная с которого ракета за пять минут может долететь до Кремля.

Почему творцы внешней политики ЕС не хотят понять, что Россия действительно боится стремления Запада расколоть и ослабить ее, подчинить в экономическом и военном смысле? Боится, что Москва и Санкт-Петербург могут быть подвернуты бомбардировке так же, как Белград, Багдад или Триполи? Москва нервничает из-за любой военной активности в соседних странах, в особенности, когда получает довольно уклончивые объяснения представителей НАТО по этому поводу. Русские не понимают: если Европе необходима защита от гипотетической угрозы ракетной атаки со стороны Северной Кореи и Ирана, то зачем радарные установки и противоракетное оружие необходимо размещать в Польше? Страны Балтии хотят видеть у себя постоянный контингент армии США и готовы создать для него военные базы. Россия убеждена, что таким образом разыгрывается театр, что доказывает «затягивание петли» у ее границ, и считает, что младшие и меньшие партнеры альянса, безусловно делают то, чего хотят американцы.

Россия непреклонно убеждена, что НАТО хочет ее разрушить, а нынешняя риторика Обамы и других западных лидеров только укрепляет эту убежденность. Поэтому она заинтересована, насколько это возможно, поддерживать вооруженный конфликт Донбасса с властями Украины: пусть бои идут во дворе плохого соседа, потому что мы не хотим войны в своем доме. Именно поэтому Россия категорически отрицает свое очевидное соучастие на стороне сепаратистов — чтобы удержать войну за пределами российских границ. Также Киев, несмотря на враждебную по отношению к России риторику, и его союзники в Европе вовсе не хотят, чтобы русские признали свою военную помощь — это сделает войну двух стран неотвратимо «всеобщей».

(Публикуется с небольшими сокращениями).