Вот уже в течение четырех месяцев крайне правые демонстранты проводят свои марши в Германии, вызывая тем самым страхи относительно возможного возврата к более мрачным временам.
Каждую неделю они собираются для того, чтобы выразить свое недовольство по поводу беженцев, иммигрантов и растущего присутствия ислама в Германии. Это движение собирает более 25 тысяч человек на каждый марш во время пика своей активности и теперь даже распространяет свое влияние на Соединенное Королевство, где на 28 февраля запланирован митинг его сторонников.
После смертельных атак во Франции, проведенных во имя ислама, огромное количество людей прибыло в Дрезден, в цитадель этого движения. Хотя тот митинг был созван для того, чтобы почтить память жертв, трудно было не заметить его ксенофобский подтекст.
На фоне построенных в стиле барокко башен и монументов, которые раньше были главной притягательной силой этого удивительного города, участники демонстрации держали в руках кресты и немецкие флаги.
Помимо лестных лозунгов в адрес Марин Ле Пен (Marin Le Pen), королевы французских крайне правых, присутствовал также плакат с изображением немецкого канцлера Ангелы Меркель в хиджабе, сделанный с помощью фотошопа.
Мужчины и женщины, в основном среднего возраста и все без исключения белые, жаловались на то, что власть имущие пускают в Германию так много иммигрантов, особенно мусульман.
Тем временем более молодые противники этой демонстрации выкрикивали свои лозунги через половы сотрудников спецподразделений полиции и добровольных охранников, у которых были на руках белые повязки, вызывавшие в памяти нацистскую форму. «Мы приветствуем здесь беженцев!» — кричали они.
В южной части города на следующее утро был обнаружен убитый ножом беженец из Эритреи. Хотя подозреваемые и мотивы не были установлены, время совершения этого нападения вызывало опасение относительно того, что новое движение способствует разжиганию насилия по отношению к приезжим.
Эхо более мрачных дней
Эта группа, заявившая о себе в Facebook в октябре прошлого года, получила название Патриотические европейцы против исламизации Запада или по-немецки сокращенно Pegida. Поначалу отношение к ней было пренебрежительное как к какому-то банальному явлению на крайне правом участке политического спектра.
Но когда это онлайновое движение вылилось на улицы Дрездена и привело к быстрому созданию более мелких группировок своих сторонников, мейнстримовские немцы вышли на тропу войны. В их сознании существуют глубокие шрамы от нацистского прошлого своей страны, и они уже давно стараются избегать открытых символов национализма и предотвратить появление любых призраков из прошлого.
И то же самое они сделали в отношении Pegida — они стали организовывать еще более крупные по масштабу протестные акции, а однажды вообще не позволили этому движению провести свой марш. Канцлер Меркель присоединилась к противникам нового движения и призвала немцев сохранять дистанцию по отношению к этой группе с «предвзятыми взглядами», а позднее она заявила о том, что ислам является частью Германии.
Тем временем немецкие средства массовой информации стали активно заниматься главарем движения Pegida и выяснили его криминальное прошлое (кокаин, кражи со взломом, управление автомобилем в нетрезвом состоянии) и, в конечном итоге, нанесли ему серьезный удар, обнаружив и опубликовав фотографию, на которой он позировал как Адольф Гитлер.
Сразу после его ухода за ним последовали и другие лидеры движения, и в результате эта группировка вынуждена была отказаться от проведения своего 13-го марша на Дрезден. Но, независимо от дальнейшей своей судьбы, это движение уже оставило значительный след.
Список его требований — новые законы об иммиграции, усиление полицейских сил и «быстрая высылка из страны исламистов», если перечислить лишь некоторые из них, — стал предметом обсуждения далеко за рамками радикальных кругов. Одна энергичная политическая партия, явно вдохновленная видом тысяч вышедших на улицу людей, стала более активно выступать в поддержку своих собственных взглядов на эмиграцию, не отличающихся особой политической корректностью.
Учитывая сомнительную репутацию движения Pegida, многие люди предпочли остаться дома и не участвовать в его маршах, но они радостно смотрели на происходящее со стороны и находили для себя что-то, отвечавшее их собственным требованиям.
«Разве люди из движения Pegida упали с неба?» — спросила Эдит Зауберлих (Edith Sauberlich), редактор одного издаваемого в Дрездене информационного бюллетеня — она взяла этот вопрос из полученного ей анонимного письма.
Эта 63-летняя женщина с мягким голосом провела большую часть своей взрослой жизни в работе с бедными, и, как и автор упомянутого анонимного письма, она не были удивлена тем, как быстро это движение стало набирать силу.
Потерявший терпение город — легкая добыча для радикалов
Дрезден — это город, расположенный на бывшем коммунистическом востоке страны, город, в котором уровни заработной платы и безработицы все еще отстают от показателей западной части Германии.
Движение Pegida появилось в тот момент, когда возникли опасения относительно роли Германии как финансового и кредитного спасителя Южной Европы. Оно началось тогда, когда Германия столкнулась с реальностью, связанной со своим стареющим самыми быстрыми темпами в Европе населением. Кроме того, немецкое государство с большим трудом пытается сохранить щедрые социальные пособия, которые уже давно стали главным элементом его системы.
А затем появились беженцы.
Только в 2014 году в Германию, согласно Министерству внутренних дел этой страны, приехали более 200 тысяч беженцев, и это означает увеличение их числа на 60% по сравнению с предыдущим годом.
Война в Сирии, продолжающаяся уже четвертый год, внесла свой вклад в этой резкий рост, и то же самое можно сказать о нестабильном положении на пространстве от Афганистана до Северной Африки. Германия предоставляет беженцам ежемесячные выплаты, медицинское обслуживание и другие льготы, о которых люди в более бедных странах могут только мечтать, и поэтому она стала главной целью для людей, ищущих убежище. Как ожидается, количество желающих его получить будет только увеличиваться.
Приезжающих беженцев Германия распределяет по своим 16 землям. Некоторые из прибывших людей оказались в космополитических районах, тогда как другие были направлены в такие места как Дрезден, который, практически, не имели раньше достойного упоминания количества иммигрантов.
Среди фанатов движения Pegida этот резкий рост вызвал всеобщую озабоченность. Наиболее одиозные сторонники выступают против наплыва «криминальных» мусульман, поскольку большинство беженцев являются выходцами из мусульманских стран. Более благожелательно настроенные люди выражают свои опасения относительно необходимости адаптироваться к еще одному изменению.
Зауберлих, несомненно, принадлежит именно к этому лагерю — хотя в тот момент, когда ее старшая сестра рассказала ей о том, что «огромный мужчина, явно иностранец, напугал ее на платформе метро в Берлине, она подумала: «Возможно, эти люди из движения Pegida в чем-то правы».
Ей было около 40 лет, когда была разрушена Берлинская стена, а ее мир был поставлен с ног на голову.
«С 1990 года здесь не осталось камня на камне», — говорит Зауберлих, описывая сложные и быстрые изменения, преобразившие ее город и ее жизнь после окончания коммунизма.
За последние 25 лет она дважды привыкала к новой валюте, к новой инфраструктуре и новому образу жизни. Сейчас Зауберлих приближается к пенсионному возрасту, и она надеется на то, что больше ей уже не придется к чему-то адаптироваться.
«Возникает определенное стремление к миру и спокойствию, к возвращению определенной нормальности. Сегодня мы принимаем всех этих иностранцев, и где они потом окажутся?» — спрашивает она и добавляет: «Я очень даже понимаю тревогу людей».
Большая часть опасений по поводу беженцев у сторонников движения Pegida возникает от недостатка информации — так считает Франк Рихтер (Frank Richter), бывший священник, который взял на себя функции посредника дрезденского движения Pegida.
В настоящее время он является директором правительственной организации, занимающейся политическим образованием людей. Он регулярно отвечает на истеричные заявления сторонников Pegida относительно перспективы приезда беженцев или иммигрантов в их город.
«Очень много крика», — сказал Рихтер.
Он пытается успокоить их и объясняет, откуда беженцы получают финансирование, а также заверяет их относительно того, что приезжие не будут забирать пищу из их тарелок.
Но даже в либеральных городах с хорошо устроенными иммигрантскими сообществами не так трудно найти людей, поддерживающих движение Pegida.
Многие немцы являются сторонниками партии Альтернатива для Германии (АдГ), новой политической организации, которая была образована в 2013 году на основе платформы, направленной против использования евро.
Сегодня партия АдГ занимает такую позицию по социальным вопросам, которая совпадает с некоторыми требованиями сторонников движения Pegida. Ее политики вызвали удивление в обществе, когда они предложили провести референдум по поводу строительства мечетей с минаретами и одновременно подвергли резкой критике иммиграционную политику страны.
Готц Фромминг (Gotz Fromming), представитель АдГ из Берлина, называет эту партию «системой раннего обнаружения» в отношении всего, начиная от возможных финансовых законов до надвигающегося «столкновения культур», которое, по его мнению, уже началось.
«Немецкие средства массовой информации предпочитают не сообщать о столкновениях между полицейскими и представителями агрессивных кланов из числа иммигрантов, — сказал он. — В большинстве случаев они не указывают национальность преступников... потому что они опасаются того, что немецкий народ может после этого негативно воспринимать людей из этих групп. Однако в долгосрочной перспективе это ведет к образованию недоверия по отношению к нашему правительству и средствам массовой информации».
Запрещенные правые
Несмотря на свои консервативные социальные взгляды, и члены АдГ и ее сторонники тут же говорят — как и люди, поддерживающие движение Pegida, — что они не относятся к правому крылу.
«Гитлер был представителем правого крыла, — сказала Валери Магнис (Valerie Magnis), 30-летняя сторонница партии АдГ из Берлина.
«Из-за нашей истории существует много вещей, которые запрещены в Германии. В том числе нельзя быть правым в смысле политической ориентации и нельзя говорить плохие вещи о мусульманах».
Однако партия АдГ, имеющая места в нескольких земельных парламентах, а также в Европарламенте, подвергает испытанию второе правило.
Судя по всему, его подвергает испытанию и Магнис. У нее достаточно оснований, чтобы размышлять по поводу ислама и беженцев, в отличие от тех людей, которые выходят на улицу в Дрездене. Четыре с половиной года она работала вместе с мусульманами и сирийскими беженцами в одной благотворительной католической организации и постоянно курсировала между Римом, Берлином и Бейрутом, где она и выучила арабский язык.
Вернувшись в Берлин, она продолжила выступать в поддержку беженцев из Сирии, которые составляют 20% от тех, кто обратился за правом на получение убежища в Германии в прошлом году. Однако она также стала более критично относиться к другим беженцам, которые, по ее мнению, находятся в Германии только по экономическим причинам, и их, по ее мнению, вообще не следует пускать в страну.
Она также начала анализировать свои собственные взгляды относительно растущего присутствия ислама в Германии. В 2010 году в этой стране было 4 миллиона мусульман, которые составляли 5% от общего числа населения. Согласно существующим оценкам, их число в следующие 15 лет превысит отметку в 5,5 миллиона. Когда я спросила о ее отношении к этому вопросу, она ответила не сразу, и казалось, что она тщательно подбирала слова.
«Первый необходимый шаг — это признание того, что наша культура отличается от культуры арабов и мусульман и что это создает проблемы, которых у нас, например, нет с японцами», — сказала она.
«Если бы я была политиком, такие слова привели бы к окончанию моей карьеры, — сказала она. — Однако люди в Дрездене согласны с этим. Они выходят на улицу и говорят: «Да, такая проблема существует».
Она не предлагает следующего шага. Создается впечатление, что чуть ли не все представители наиболее крайних группировок — вроде Лутца Бахмана (Lutz Bachmann), бывшего главы движения Pegida — уже начали предлагать «решение» проблемы «исламизации» в Германии.
Подобные требования, как и само движение Pegida, были встречены с подозрением или осуждением со стороны мейнстримовских фигур — Pegida не имеет большого значения, Pegida является маргинальной группировкой неонацистов, говорили они.
Однако за пределами Дрездена и за пределами крайне правых группировок обычные люди внимательно наблюдают за происходящим.
В одном случае жители деревни, расположенной недалеко от Дрездена, были возмущены тем, что общественный бассейн был закрыт как раз в тот момент, когда было открыт жилой комплекс для беженцев. Рихтер был вынужден объяснять, что бассейн финансировался земельными властями, тогда как жилой комплекс получает средства от федерального правительства. То есть беженцы не лишают жителей деревни их бассейна.
«Люди сразу не могут это понять, — сказал он. — Нужно объяснять юридическую сторону и нужно объяснять финансовую сторону».
Но есть и такие люди, до которых он не может достучаться.
Боязнь ислама
Многие люди имеют предвзятое отношение к мусульманам, и здесь разброс от осторожного отношения до ненависти. Некоторые люди хотят положить конец демографическим изменениям преимущественно христианского населения Германии, тогда как другие испытывают реальный страх, который вызывает у них радикальный ислам.
С начала войны в Сирии более 500 немцев направились туда для того, чтобы принять участие в войне, и это породило страхи по поводу того, что однажды, вернувшись назад, они могут устроить теракты дома. Такого рода страхи достигли крайней степени после инцидента во Франции в январе.
