Ставка ценою в жизнь

«Это просто непрекращающееся горе». Фраза рефреном крутится в голове целый день. Сводки разрушений уже такие длинные, что не помещаются на одну страницу. Эту фразу о непрекращающемся горе вчера мне повторили две мои подруги. Слово в слово.

Знаете, почему? Потому что горе наше стало общим. Горе становится общим, когда касается всех... Тебя, твоих знакомых и совсем не знакомых тебе людей. Каждого.

Ты начинаешь день со сводок в соцсетях. Районы, улицы, номера домов. Разрушен, сгорел, поврежден. Каждый адрес из сводки — не просто дом и улица, — там жизни целых семей. Семей, живущих надеждой, что завтра перестанут стрелять. Убежать от войны нельзя. Можно лишь переместиться в пространстве, поменять местонахождение физического тела. Душа все равно остается там, в любимом городе, растерзанном снарядами. И ты птицей в мыслях летишь туда. Туда, где остались родные.

Ты не знаешь, где подлым ударом война кольнет в следующую минуту. Мирный Краматорск прочувствовал на себе ужасы войны еще с весны. Первые обстрелы и неразорвавшиеся снаряды в промышленном городе, первые жертвы. Здесь помнят нехватку хлеба, появление волонтеров, этот хлеб привозивших. И первую эвакуацию.

До этой войны я думала, что слово «эвакуация» уже давно стало архаизмом.

Нет, ожило, стряхнуло с себя пыль времени.

Мой папа рассказывал, как его с сестрой и братом мама увозила в Ташкент от войны. Как ехали в теплушках, прятались от обстрелов. Ему было всего четыре годика, маленькому щуплому мальчику из Константиновки, а он запомнил эту дорогу на всю жизнь.

Вечерами, когда мне не спалось, он рассказывал истории о войне. Наверное, он надеялся, что эти истории отложатся в моей памяти лишь как грустные воспоминания…

Спустя семь десятилетий, в очередь на эвакуацию выстроились внуки и правнуки детей той войны. И снова в очереди ТЕ дети, ставшие уже стариками.

Война идет по спирали. Или затягивается удавкой на шее? Из Краматорска опять потянулись беженцы. Куда на этот раз?..

Сколько же еще должно быть оторвано рук и ног, сколько еще детей должно осиротеть, чтобы там, наверху, поняли, что войну нужно выключать.

И, как бы чувствуя настроение миллионов, вдыхая страшный запах войны, всполошились мировые лидеры. Сбросили погоны и поехали говорить. Я знаю, почему это сделала Ангела Меркель. Потому, что ее народ хорошо знает, что такое зализывать раны после войны и стыдливо опускать глаза перед всем миром. Потому что войны — это не только бравурные марши и ордена. Это всеобщее горе, кровь и смерть.

С каждым днем все выше и выше цена мира. Она исчисляется крушением экономики, разрушенной инфраструктурой, разбитыми заводами-гигантами.

Помните, Донбасс — индустриальное сердце страны? Так вот, сердце бьется с трудом, с огромными перебоями. Его еще надеются спасти, ему делают искусственное дыхание и применяют электрошок. Но самое страшное, чем исчисляется цена мира, — тысячи погибших. И нет пощады даже детям. Они-то в чем виноваты?

Ау, солдаты! Каковы будут ваши аргументы? Что вы ответите своей совести, если она спросит: «А что ты сделал, чтобы дети не гибли?» И есливы попытаетесь дать ответ, помните, что вопрос касается не только конкретно ваших детей.

Мир входит в жестокий клинч — новые жертвы рождают новый виток агрессии, агрессия порождает ненависть. Аргументов становится все меньше. А когда их нет — говорят орудия.

Пока считали жертвы в Краматорске, снова обстреляли Донецк. Снова в час пик, когда люди едут на работу. Снаряды попали на проходную ДМЗ и в автостанцию «Центр». ДМЗ — главный завод Донецка. Его основа.

Как точно сказал кто-то, что войну развязывают циники...

Адский счетчик продолжает работать. Погибшие. Раненые. И опять среди них дети. И уже в который раз Гуманитарный штаб Рината Ахметова заявляет, что все раненные мирные жители будут обеспечены лечением и медикаментами, что Горячая линия работает круглосуточно, что чужих детей не бывает.

А в это время кто-то цинично жмет на курок.И снова падают женщины, старики, дети.

Дети. Детская сотня. Или уже намного больше? Нет достоверных данных, сколько девочек и мальчиков полегло в боях за чьи-то интересы. Когда-нибудь им поставят памятник — маленьким жертвам большой войны.

Мы стали сентиментальны и все чаще не можем сдержать слез. Мы стали верить во всякую, казалось бы, чушь — нумерологию, астрологию, знаки. И стали учиться читать между строк, по губам, по глазам сильных мира сего — политиков, политтехнологов, министров и мировых лидеров во время их переговоров и заявлений. Нам всем очень нужен мир! Сделайте все, что можете. Вы же так много можете!

Мы так хотим услышать звенящую тишину мира...