Геннадий Кернес: Я Харьков покидать не собираюсь и на выборы пойду

Одиозный мэр Харькова Геннадий Кернес несколько недель назад сам предложил «Украинской правде» записать интервью. Возможно, причина — публикация ранее беседы с мэром Львова Андреем Садовым.

Взвесив все «за» и «против», мы решили поговорить с Кернесом, предварительно предложив читателям задать свои вопросы на странице УП в Facebook. Некоторые из них и были озвучены харьковскому мэру.

Во время нашего разговора Кернес сидит за столом в инвалидном кресле и подписывает бумаги одну за другой. На большом экране IMac открыта главная страница «Украинской правды» — мэр Харькова говорит, что часто обновляет ее. На столе — горы документов, в том числе социологические исследования, которые Кернес заказывает лично для себя.

Через полчаса после начала интервью, мэру приходится прерваться — после покушения на него в апреле прошлого года его до сих пор беспокоят сильные боли в ногах. Помощник приносит две таблетки, мэр их выпивает и мы продолжаем интервью.

Кернес чувствует себя уверенно в кресле мэра первой украинской столицы. В августе прошлого года в Раде зарегистрировали проект постановления о досрочном прекращении полномочий мэра Харькова и горсовета, но попытка принудительно снять Кернеса с должности, провалилась. «За» проголосовали только 166 человек.

Его не смущает и то, что в феврале прошлого года против него было возбуждено уголовное дело. Он подозревается в организации похищений людей во времена Евромайдана в Харькове. В интервью Кернес называет это дело фальсификацией и говорит, что свидетелем по нему выступает нардеп от «Народного фронта» Антон Геращенко.

Что придает уверенности мэру Харькова? Возможно, хорошие отношения с главой Администрации президента, харьковчанином Борисом Ложкиным. К нему, в АП Кернес приезжал как-то ночью в прошлом году.

С назначением нового генпрокурора Виктора Шокина над мэром Харькова вновь сгустились тучи. Нардеп-мажоритарщик Александр Кирш написал, что новый генпрокурор пообещал ему, что уголовное дело по Кернесу будет передано в суд.

Пока же в интервью мэр Харькова рассказал, почему до сих пор не считает Россию страной-агрессором, почему горсовет не выделил деньги на оборону Харькова, а предпочел домик для жирафа, а также что лично он делает для того, чтобы сохранить спокойствие в городе.

— Геннадий Адольфович, как вы себя чувствуете сейчас?

— После операции в Израиле я сделал еще одну — в Швейцарии. Сейчас прохожу реабилитацию и руковожу городом из кабинета харьковского городского головы, а не из больничной палаты.

— Вам стало сложнее управлять городом, учитывая вашу болезнь?

— Раньше я мог беспрепятственно посещать любые мероприятия, связанные с развитием города, и встречаться с жителями, во дворах, жилых кварталах, например. Теперь с этим сложнее, но я не откажусь проводить встречи и приемы граждан. Уверен, что те, кто со мной соприкасаются, понимают мое положение, и с уважением относятся к моей гражданской позиции.

— Перед тем, как поехать к вам на интервью, в Facebook «Украинской правды» мы спросили пользователей, какой вопрос они бы вам задали. Один из наиболее часто задаваемых вопросов — зачем мы едем брать к вам интервью? Чтобы вы ответили нашим читателям?

— Я думаю для читателей, которые хотели бы узнать позицию региональной власти с учетом событий, происходящих в стране. Это как вариант.

— Еще людям интересно какая ситуация в городе и как харьковчане относятся к происходящему в Украине?

— Ситуация в городе стабильная, спокойная, хотя тревога имеет место быть. Думаю, терпение, которое проявляют харьковчане и жители других регионов, заслуживает скорейшего изменения ситуации и того, чтоб их жизнь была лучше. Что касается проукраинской позиции — подавляющему большинству харьковчан понятно, что такого как в Донецке или Луганске допустить нельзя. Я постоянно заказываю социологию, чтобы понимать настроения и мысли харьковчан (тянется за папкой с данными).

— Как часто вы это делаете, и каковы последние тенденции?

— Раз в три-четыре месяца. Давайте посмотрим (берет папку): «Оценка внешнеполитического выбора Украины». «Если бы в ближайшее время состоялся референдум по вопросу вступления Украины в ЕС, Таможенный союз и НАТО. Как бы вы голосовали?». За Европейский Союз проголосовали бы 24% харьковчан, за — Таможенный 27%, а за НАТО — 16%. Мы ставили таким образом вопрос, начиная с прошлого года, когда ситуация в городе была очень неустойчивой, когда все хотели, чтобы был референдум. Думаю, сейчас этого не хочет никто. На сегодняшний день подавляющее большинство харьковчан за то, чтобы был мир, твердое завтра, и чтобы Харьков не был втянут в эту так называемую войну.

— Что вы делаете, чтобы изменить общественное мнение в Харькове? Все же за Таможенный союз высказывается на 3% больше жителей, чем за ЕС.

— Я еще раз объясняю: если мы говорим о Таможенном союзе и считаем, что это шаг в сторону России, то 27% хотят, а 41% — не хотят.

— Но что вы, как городская власть делаете, чтобы харьковчане изменили свое мнение?

— Чтобы корректировать мнение харьковчан, мы должны знать и понимать процессы. Мы должны знать, если идем на референдум, то когда будет к нему подготовка. Пока это только слова. Поэтому сейчас моя основная задача — заниматься жизнеобеспечением города. А это политика, в которой есть разные направления. Есть те, которые как бы мешают процессу, а есть те, которые требуют процесса. Вот когда начнется процесс, я буду в нем участвовать. Потому что в первую очередь я харьковчанин, а уже потом городской голова. Ну и, конечно же, гражданин Украины в первую очередь.

— О каком процессе вы говорите, подготовке к референдуму?

— Я говорю о процессе референдума по вопросам, связанными с Европейским союзом, Таможенным или НАТО — тогда и будем говорить. Сегодня мы знаем, что страна сделала европейский выбор. Это означает, что мы говорим «За Европейский союз».

— Вы выступаете за унитарную Украину?

— Конечно.

— Но смотрите, впервые за долгое время я приехала в город…

— Понравился Харьков?

— Мне Харьков всегда очень нравится. Но в отличие от соседнего с вами Днепропетровска, в вашем городе нет никаких месседжей, которые объединяли бы жителей в том, что город проукраинский. Он и год назад был точно таким, как сейчас.

— Давайте, я вам отвечу. Хорошо? То, что касается ухоженности города — это имеет место. Потому что это наша задача — органов самоуправления и местной власти. Что касается проукраинской позиции — то я уверен в том, что она видна. Поэтому когда наступит час «Х», вы увидите результат, который мы ожидаем от харьковчан. Я считаю, что сейчас наша основная задача — успокоить тревогу о том, что могут быть военные действия на территории Харьковской области. Не только в Харькове, но и в области.

— В городе недавно было несколько взрывов. Как вы успокаиваете харьковчан?

— Во-первых, я считаю, что очень важно провести разъяснительную работу. Чтобы региональные средства массовой информации правильно доносили до харьковчан информацию правоохранительных органов по поводу антитеррористической работы.

— Министр внутренних дел Арсен Аваков находился в Харькове. Что это дало?

— Вы знаете, я никогда не видел и не слышал, чтобы министр внутренних дел, то есть мы говорим об уровне чиновника, приехал под стены мэрии и в микрофон сказал, что ему не нравится мэр и городской совет. То есть это его личное и субъективное мнение, которое он навязывает тем, кто раскачивает ситуацию в спокойном городе. Так вот, давайте вернемся к социологии: смотрите, Кернесу доверяют 63% харьковчан, Авакову — 3%. А теперь давайте посмотрим уровень недоверия. Видите? Первый Аваков — 88%. А если мы посмотрим, как харьковчане доверяют городскому совету — это 55% опрошенных харьковчан. Понятно?

— По-вашему, Аваков в городе только мешает?

— Прибыв к мэрии и сказав то, что он сказал, Аваков дал понять, что это индульгенция для желающих «раскачать» Харьков. Мы видели события в Запорожье и Кривом Роге, здесь была идея организовать такой же процесс. Определенные люди ворвались в здание мэрии на сессию с угрозами: «Мы вас всех или в мусорные баки затолкаем или отсюда всех повыгоняем». Хотя это не все харьковчане, а всего лишь человек 50 активистов. Остальные пришли сюда за деньги. Я считаю, что формировать общественное мнение должны те харьковчане, которых здесь уважают — это что касается регионального уровня. Что касается всеукраинского — пусть говорят политики, которым верят и голосуют за них. Сегодня, и я это подчеркиваю, в Харькове нет уважения к Арсену Авакову, будь он министром или нет.

— Тогда кому из всеукраинских политиков доверяют харьковчане?

— Есть доверие к президенту Украины. Я не замерял других. Частично рейтинг потеряли «Народный фронт» и БПП, если говорить о политических партиях. Оппозиционный блок не потерял. Почему за него голосуют? Потому что харьковчане не видят, чтобы новая власть выполняла свои обещания, чего от нее ждут. Сегодня нет отношений между мэром и губернатором в Харькове, чтобы все ветви власти работали одинаково на созидание.

Сегодня у нас так: исполнительная власть делает то, что считает нужным, и людей никто не спрашивает. Пример — снос памятника Владимиру Ленину. Когда он был сброшен, свален на тросах с одобрения областных властей. Этот памятник был в охранном реестре. Из городского бюджета на его содержание и обслуживание выделяли деньги. Уже сейчас, задним числом, областная власть вычеркнула из реестра этот памятник.

— Вы обещали его восстановить, дескать, это история города. В Киеве ваше заявление восприняли неоднозначно, и в Харькове были люди, которые все-таки снесли этот памятник. Зачем его восстанавливать?

— Вы знаете, когда-то, 3 года назад, появилась идея реконструкции площади Конституции в Харькове, где стоял памятник, который харьковчане называли «Трое несут холодильник или пятеро вышли из ломбарда». Такой был монумент, и мы решили заменить его памятником Независимости Украины. Объявили конкурс и сделали все по-человечески, а не по-зверски, как это было с памятником Ленину. Кучка подростков в балаклавах, которые это сделали, они харьковчан не спросили. Я хочу восстановить справедливость в первую очередь.

— Вы подсчитывали, в какую сумму обойдется восстановление памятника, и в какие сроки вы его собираетесь восстановить?

— Давайте так: я сказал, что я это сделаю. В первую очередь, мы сделаем опрос харьковчан о том, стоит ли. А если не стоит — тогда объявить конкурс о том, что должно быть на этом месте. Потому что это одна из самых больших и красивых площадей Европы и просто кресты там стоять не должны.

Если у Ярославского трусы раньше были в горошек, то теперь в квадрат

— С кем вы как мэр Харькова коммуницируете из центральной власти? Журналисты видели вас ночью возле Администрации президента, например.

— Когда вице-премьером был Гройсман Владимир Борисович, я общался с ним. Но хочу отдать должное и Арсению Петровичу Яценюку. Когда мне было тяжело в начале моей реабилитации, он звонил мне и спрашивал, какая помощь нужна мне и моей семье. А с Гройсманом мы понимали друг друга как мэры. Сейчас он спикер парламента и хочу сказать, что для президента хорошо, что такой активный и грамотный человек стал спикером Рады. Что касается моего позднего визита в АП, то есть вопросы, связанные с городом и горожанами. Там я общался с главой АП, харьковчанином Борисом Ложкиным.

— Вы собираетесь участвовать в местных выборах?

— Да. Я сказал о том, что пойду на выборы, потому что много слухов, якобы я собираюсь уехать из Украины. А я не собираюсь покидать Харьков и заранее дал понять, что иду на выборы.  Давайте посмотрим электоральные рейтинги (листает данные опросов, проведенных по его заказу). Вот пара Кернес и Аваков. У меня 70%, у него 5. И вот остальные — Добкин, Александровская (бывший депутат Верховной рады — прим. ред.), Ярославский, Богословская, Фельдман, Святаш. В общем, электоральный рейтинг у меня достаточно высокий.

— В 2013 году вы об Александре Ярославском сказали следующее: «Это человек с нереализованными амбициями. Проявление его позиции по отношению к тому или иному бизнесу, к политике или какой-то другой деятельности для меня — не предмет заинтересованности. Даже если у него будут трусы в горошек. Мне все равно». Сейчас ваше отношение к нему поменялось?

— Нет. Если трусы раньше были в горошек, то теперь трусы в квадрат — мне все равно. Какая разница?

— У вас отношения с ним сейчас те же, что были в 2013 году?

— У меня ровные отношения со всеми.

— Об отношениях с Арсеном Аваковым я бы так не сказала.

— Можно я сразу скажу? Арсен Борисович Аваков — это, знаете, вне конкурса (улыбается).  История моих взаимоотношений с Аваковым очень давняя. Мы не можем с ним ужиться не из-за того, что я мэр, а он министр, а из-за его позиции к Харькову. Он пять лет управлял областью и если провести социологию по его правлению, то ему никто не доверял. Когда он, будучи губернатором, агитировал на выборах за Ющенко, был избран Янукович.

Поэтому я могу вам сказать, что наши с ним противоречия сформированы по отношению к делу. Не по отношению к Кернесу, как к личности. Больше к делу. То, что касается его, то его любое появление во власти связано сразу с какими-то уголовными преследования в отношении Добкина или Кернеса. Хоть 10 лет назад, хоть сейчас.

— На какой стадии сейчас уголовное дело, которое было возбуждено против вас в феврале минувшего года?

— В стадии расследования.

— Вы ездите на допросы или оно заморожено?

— Оно не заморожено, оно расследуется.

— Какие доказательства приводятся в деле?

— О чем вы говорите, это чистая фальсификация! Там в деле свидетелем выступает Антон Геращенко, помощник Авакова, а теперь — нардеп от НФ и член коллегии МВД. Надо заслужить быть членом коллегии человеку, который далек от милиции.

— Вы сказали, что во время Евромайдана власть не мешала активистам. Но вы, как минимум, делали довольно жесткие заявления по поводу людей, которые были на Евромайдане.

— Честно, я уже устал от того, что все это слова, обороты слов.

— Недавно следователь, который занимается всеми делами по Евромайдану, рассказал о новом управлении в Генпрокуратуре, которое в частности будет проверять причастность организации «Оплот» к событиям на Майдане.

— Да какое я имею отношение к «Оплоту»? Вот вы опять начинаете... ( В первый раз за время интервью Кернес отвечает раздраженно — прим. ред.)

— Вот вы и вспылили.

— Какое я имею отношение к «Оплоту»? А какое я имею отношение, я условно говорю, к заводу Малышева или к КБ Морозова? Какое я имею к этому отношение?! Да, эти все объекты находятся на территории города Харькова. И хороший хозяйственник должен знать все, что находится на территории, где он работает. Я знаю, что такое «Оплот», знаю, кто руководил «Оплотом». Но сколько там человек работало в «Оплоте» или еще какая-то деятельность, меня это не интересует. Меня интересует, чтобы было чисто там, где они находятся и чтобы они платили налоги. ТЧК.

— В отношении покушения на вашу жизнь. Прошел уже почти год с этого момента…

— Ничего.

— Вы следите за расследованием, как оно продвигается?

— Я не считаю, что идет какое-то расследование. Я считаю, что это имитация.

— Вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что покушение на вас было выгодно Арсену Авакову?

— Да. Способен ли Аваков? Он циничный человек. И в свое время его подозревали в убийстве бизнес-партнера. Так что, если смотреть в чистом виде — кому выгодно меня убить — то, конечно, Авакову. Он и подтверждает это: ему не нравится этот городской голова, ему не нравится этот городской совет. Я говорил, что у меня с ним неприязненные отношения, что торчат его уши. Если взять просто слова, поведение, мы это видим. Скорее всего, ему хотели преподнести свидетельство о моей смерти, чтобы он обрадовался этому.

— Извините, но это очень громкие заявления. Вы фактически прямо обвиняете человека.

— Ну, скажите, когда меня обвиняют, что я якобы угрожал человеку расправой, якобы я пытал кого-то, якобы я похитил кого-то. И все это сфальсифицировано, все чисто на словах. Скажите, пожалуйста, если мои слова говорят о том, что это выгодно Арсену Авакову, почему они не могут иметь место быть?

Мы возьмем мои объяснения и мои заявления 2007 года, когда на меня было покушение — то же самое, я писал, что это выгодно Арсену Авакову. Он тогда работал губернатором Харьковской области, и все это происходило здесь. Поэтому я могу однозначно сказать, что уже много лет проявляется заинтересованность Авакова в том, чтобы меня не было в живых или у власти.

Нет Курченко — нет денег

— У вас был договор купли-продажи стадиона «Металлист» с Сергеем Курченко. От сделки вы планировали выручить 70 млн долларов и направить их на финансирование строительства метро, например. Сейчас договор расторгнут. Что вы собираетесь делать со стадионом?

— Ничего. Метро финансируем из местного бюджета, потому что государственный бюджет пока нам не дает средств. А первый транш от договора купли-продажи, кажется, 100 млн гривен, были перераспределены — часть на метро, часть на филармонию, а часть на музей.

Сегодня, конечно, нам очень не хватает этих средств, чтобы мы завершили строительство тридцатой станции метро, завершили строительство-реконструкцию филармонии с лучшим органным залом, может быть, даже в Европе. Очень плохо получилось, что мы не успели до конца довести эту сделку.

— Почему так получилось?

— Курченко сегодня находится в розыске, в отношении Курченко ведется много разных уголовных разбирательств. Поэтому нет Курченко — нет денег.

— Арену, которая планировалась к Евробаскету, он собирается достраивать?

— То же самое. Я недавно разговаривал с Курченко, потому что на встрече с людьми мне задавали такие вопросы. Или пусть он это переуступит тому, кто хочет это построить, или как. Он сказал, что он будет достраивать позже. Это его слова.

— Я к чему спрашиваю: недавно Александр Ярославский сказал, что если к нему обратятся, он готов выкупить «Металлист» обратно. Это, скорее, зависит от самого Курченко.

— Я думаю, что это игра слов.

— То есть вы думаете, что он не будет покупать команду?

— Нет, пусть он покупает команду. Кто ему мешает? Только дело все в том, что если раньше Ярославский получил за футбольный клуб в чистом виде более 120 миллионов долларов, то теперь он, наверное, хочет купить клуб за 1 доллар. Я к примеру говорю.

— По ситуации с Курченко. В 2013 году вы заявляли о том, что «он глобально смотрит на вещи. Мы ему обеспечим максимум поддержки в его инициативах», называли его основным инвестором Харькова.

— Не основным инвестором. Он был инвестором по Евробаскету. Я думаю, он бы и остался инвестором, если бы все было на местах.

— А сейчас у него нет денег ни на арену, ни на стадион.

— Я думаю, что у него есть деньги, но его желание сегодня не такое, как было раньше.

— Вы созваниваетесь периодически, насколько я понимаю. Он в России сейчас?

— Он в России.

Я не считаю, что Россия ведет агрессию по отношению к Украине

— В интервью Ксении Собчак в Израиле вы сказали о том, что не можете называть Россию агрессором. На тот момент. Сейчас какова ваша позиция?

— Такая же точно. Я не считаю, что Россия ведет агрессию по отношению к Украине. Потому что Украине был передан кредит, Украине газ сегодня поставляет Россия.

— До апреля.

— Все равно, это показатель. Я говорю с точки зрения экономических и социально-политических аспектов. Я не говорю с точки зрения прибыли какой-то или еще что-то. Поэтому я не могу называть Россию агрессором, я не участвую ни в каких переговорах, и не могу видеть те данные, которые, к примеру, имеют сегодня правоохранительные органы. Это такой ответ для вас. Я считаю, что Россия — не агрессор.

— Но вы же видите происходящее на востоке. Видите «гуманитарные конвои» и обстрелы Мариуполя. Для вас это не факты?

— Для меня факт — множество информационных сводок, которые есть сегодня. В них надо разобраться, где правда, а где неправда. Когда сегодня нагнетают ситуацию и говорят, что это сделала Россия или еще кто-либо, здесь надо четко разобраться. А этим занимаются кто? Правоохранительные органы. Поэтому они и формируют сегодня общественное мнение в этом вопросе.

— Президент тоже формирует общественное мнение в этом вопросе, он прямо говорит о происходящем и об агрессоре.

— Я поддерживаю инициативы президента, и я считаю, что президент — президент всей страны. Поэтому то, что он говорит, я это слышу.

— Читателей, которые оставляли вопросы на странице УП в Facebook, возмутило, что принимая бюджет, город не выделил денег на оборону.

— Давайте так, все объекты, которые связаны с гражданской обороной, у нас находятся на пристальном учете… (достает документ) …вот все объекты гражданской обороны по районам, где они находятся, в каком они состоянии. Это нам известно. Вот смотрите: этот объект к Минпромполитики относится, этот к городу, здесь « Государственное космическое агентство», здесь « Центральная клиническая больница». Вот определен собственник этих бомбоубежищ. Какие вопросы? Повторю: нет такой статьи в бюджете — деньги на оборону. Армия финансируется из государственного бюджета. Но мы знаем, что мы делаем. Потому что я не хотел бы, чтобы Харьков находился в том состоянии, в котором сегодня находится Донбасс. Я это говорю однозначно.

— И в то же время наши читатели возмущаются, что вы выделяете 17 млн гривен на зоопарк и почти 900 тысяч гривен на домик для жирафа. Домик для жирафа не может подождать? Я сейчас пересказываю вам позицию людей, которые живут в Харькове, и задают эти вопросы.

— Да это задают вопросы люди, которые не любят Харьков! Те, кто находятся сегодня при такой позиции, я еще раз объясняю, это не все харьковчане, это — некоторые харьковчане. Которые против того, чтобы выделили деньги зоопарку — на обеспечение, кормление и так далее.

— В Харькове есть два больших волонтерских проекта — это Станция «Харьков» и Help Army. Вы лично, по своей инициативе, помогаете?

— Можно я не буду отвечать на этот вопрос? Потому что если я начну отвечать, вы подумаете, что я хвастаюсь.

— Нет, не подумаю. Ответьте, пожалуйста.

— Я индивидуально помогаю ребятам, которые были в зоне АТО, раненым, перечислил деньги на счет армии, но я не собираюсь этим хвастаться. Я даже свою заработную плату не получаю, направляю ее давно уже на благотворительность.

— Света!!!!! (зовет помощницу) …Света, сколько мы перечисляем из моей заработной платы на детские садики и так далее? Какая это сумма?

Света: Около 40 тысяч гривен сразу, как вы вернулись, больничные, все, что было, все ушло переселенцам. Люди приходили даже без личных вещей, им просто наличные деньги отдавались. Недавно — женщине с 11-месячным ребенком из Луганска. За 5 тысяч купили клапан сердечный, оперативно сделали операцию, все бесплатно. Сегодня Светлана Александровна (заместитель Кернеса по социальным вопросам — прим. ред.) звонила, еще одна операция будет для мальчика-переселенца. Это люди, которые не имеют своих счетов, это наличные деньги, отдаются в руки.

Кернес: Но говорить об этом я не хочу.

— Городской совет каким-то образом сотрудничает с волонтерами?

— Я не могу сказать, что мы сотрудничаем. Мы не мешаем.

— Недавно Всеволод Кожемяка говорил о том, что он сотрудничает с областной властью, а с городской — нет.

— Кто такой Сеня Кожемякин?

— Миллионер, который помогает армии.

— Значит, он хороший парень. И если он миллионер, ему сам Бог велел помогать армии. Чтобы защитить свой бизнес. (пауза) Сеня Кожемяка. Просто смешно (насмешливо — прим. ред.).

— Почему смешно?

— Вы понимаете, ну, если человек богатый, у него есть деньги, то эти деньги, его собственные, он может направлять на любые проекты, которые считает нужным. Но хвастаться этим, рассказывать…

— Это личное дело каждого.

— Это не личное дело каждого, это такое воспитание у нас.

— Ну, вот вы не хотели хвастаться, я вас сама попросила рассказать. Человек решает по собственной инициативе, рассказывать об этом или нет.

— Если человек миллионер, как вы говорите, официально, то пусть, конечно, поделится.

— Кстати, о деньгах… У вас есть бизнес-активы в Германии?

— Это вранье все.

— То есть, вы утверждаете, что не строите торговый центр в Кельне?

— Смешно.

— Я спрашиваю, потому что это вопрос от моего главного редактора.

— Передайте своему главному редактору, что все объекты Кернеса находятся на территории Украины и в большей степени — в городе Харькове.

— Гостиницу «Националь» вы продавать не собираетесь?

— Нет. Я ее в хорошие времена не продал, сейчас тем более. Я же там живу.