Чтобы получше узнать родину своей матери Файфер ряд лет провел в России, ездил по стране от Петербурга до Камчатки, общался и с политиками, и с простыми людьми, и со своими родственниками, которые называют его Гришей. Обо всем этом он рассказал в своей книге. Сейчас книгу перевели на литовский язык. С автором общался обозреватель Delfi Рамунас Богданас.
— В Вильнюсе Вашей книге организовали хорошую кампанию, поэтому буду спрашивать о том, что не затрагивалось в других интервью. По-русски или по-английски?
– Как Вам удобнее. Если не найду точное русское слово, скажу по-английски.
— Давайте говорить по-английски, а если потребуется смачное русское выражение, перейдем на русский.
— С родственниками я говорю по-русски. Они сейчас очень переживают в связи с происходящим. Но не все. К моему большому изумлению, несколько лет назад во время совместного семейного ужина некоторые стали упрекать меня в том, что я критикую Путина, поскольку мне и всему Западу не нравится то, что Россия встает на ноги. Эти люди прежде не были диссидентами, но они не любили советский строй, коммунистические идеи были им чужды, они больше интересовались Западом.
Кто-то недавно сказал, что Россия уже не меньше 50 раз вставала с колен и еще столько же будет вставать. Мне это откровение родственников показало, что между Россией и Западом есть фундаментальное разделение. В последние месяцы я все слышу рассказы знакомых о том, что старые друзья вдруг начинают говорить на новых нотах, будто Запад хочет унизить Россию. Мне кажется, что проводится единый процесс идеологического разрыва.
— Разрыв между Россией и Западом проходит не только в верхах, но и на кухне.
— Да, и на кухне.
— Вы пишете о культуре лжи в России, которая процветала в сталинской атмосфере страха. Во времена Хрущева Вы увидели истоки расхищения государственных ресурсов. Почему Путин объединил в себе эти самые отрицательные черты, и почему они действуют?
— Отличный вопрос. Ведь Хрущева воспринимали как реформатора. После его свержения Брежнев правил при условии, что никаких перемен не будет. Общество стало коррумпированным.
— Благодаря прикрытой ложью коррупции, появился целый социальный слой — номенклатура.
— Коррупция стала самым большим вызовом для ельцинских реформаторов. Общество болело. Когда пришел Путин, коррупция стала еще больше процветать, поскольку именно она уполномочила его правление.
— Эти корни нынешнего управления Россией прикрыты иной особенностью — культурой организованной лжи. По Вашему мнению, такую систему от внутренних конфликтов может защитить только имидж автократа. Значит, путинская диктатура объективно происходит из этого наследия.
— Именно. Коррупция существует во всем мире, но только российская система коррупции используется для достижения стабильности и преемственности. Власть этого добивается, держа во тьме всех, кто не входит в состав клана — и внутри страны, и за рубежом. Часто это делают при помощи западных форм — к примеру, новоизбранный президент Медведев, который делал либеральные заявления, за которым на самом деле скрывался Путин.
— Лживая и хорошо финансируемая властью пропаганда сейчас находится под защитой Кремля, ее прикрывают западным принципом свободы слова.
— Мы видим, что происходит на Украине. Российской политической системе нужна война. Разница между заявлениями о модернизации и тотальной коррупцией, между заявлениями властей и реальностью жизни естественным образом вызывают у россиян зависть к Западу. Эту зависть еще больше возбуждает ностальгия по бывшей советской суперреальности. Путин успешно этим пользуется. Путем внешней агрессии он демонстрирует восстановление российского величия.
— Вы пишите, что после того, как Ельцина сменил Путин, уровень коррупции и преступности вырос.
— Вырос даже очень быстро и в огромных размерах.
— Как это может быть источником стабильности? Почему ложь действует?
— Посмотрите, как постоянно продвигаются вперед поддерживаемые Россией повстанцы в Восточной Украине. Вот сейчас после Минска-2 они заняли Дебальцево. А Запад лишь охает: «Ну, может сейчас уже остановятся, дальше не пойдут». Но мы видим, что повстанцы нападают каждый день. Значит, кремлевская пропаганда эффективна как в России, так и за рубежом.
— Я читал Вашу популярную книгу «Большая игра. Война СССР в Афганистане». Тогда агрессия называлась «интернациональным долгом», а оккупационная армия — «ограниченный военный контингент». Войну СССР затеял с началом заката империи.
— Есть много параллелей, однако поведение Путина более агрессивное. СССР обманулся с войной в Афганистане. Конечно, это не оправдание.
— Их идея была такая же, как у Путина сегодня — «США идет!» А американцы, как это сейчас очевидно, и не планировали лезть в Афганистан.
— Именно. Здесь также есть параллель: советские солдаты, которых посылали в Афганистан, думали, что будут воевать против американцев. То же самое и сейчас говорят российским военным, которых посылают на Украину.
— Путин публично говорит, что это не Украинская армия, а «легион НАТО».
— Но СССР опростоволосился, решив совершить инвазию, хотя год «брыкался», когда его приглашал президент Афганистана. Уже тогда в Афганистане шла гражданская война. Между тем события на Украине складывались иначе. Там не было никакой гражданской войны, абсолютно все было организовано Путиным.
— Благодарю за беседу, хочу пожелать, чтобы книга о войне СССР в Афганистане, через которую прошло около 5000 наших сограждан, была издана на литовском языке.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Чтобы получше узнать родину своей матери Файфер ряд лет провел в России, ездил по стране от Петербурга до Камчатки, общался и с политиками, и с простыми людьми, и со своими родственниками, которые называют его Гришей. Обо всем этом он рассказал в своей книге. Сейчас книгу перевели на литовский язык.
