В последние дни на Орбана со всех сторон посыпались шишки. Им возмущены уже не только представители венгерской оппозиции. Подпустить ему шпильку решила премьер-министр Эва Копач (Ewa Kopacz), которая при встрече с Орбаном сочла делом чести произнести тираду о дружбе и солидарности (спустя два дня после визита в Будапешт Путина). На действия венгерского премьера обиделся также Ярослав Качиньский (Jarosław Kaczyński), сочтя его разрушителем туманной и неизвестной никому в деталях общей позиции Европейского Союза в отношении России.
Но кто же такой Орбан? «Правильный» доктор Джекилл, де-факто поставляющий Украине танки при посредничестве чехов? Или, скорее, непокорный мистер Хайд, договаривающийся с россиянами вопреки опасениям по поводу усиливающегося влияния Москвы в Центральной Европе?
Проблемы Орбана
Полцарства - тому, кто сможет разгадать смысл всех действий Орбана. Ясно одно: венгерского премьера постепенно (возможно, временно) покидает удача. После того, как он одержал убедительную победу на выборах 2010 года, воспользовавшись кризисом в рядах социалистов, который был вызван компрометирующими премьера Дьюрчаня (Ferenc Gyurcsány) записями, казалось, что партия «Фидес» обоснуется в Будапеште по крайней мере лет на десять. Однако в октябре 2014 все изменилось. Тогда министр экономики Михай Варга (Mihaly Varga) обнародовал новые налоговые проекты правительства: введение налога на интернет. Венгерская столица взорвалась. На улицы вышли 100 тысяч человек, которые не хотели платить сборы за пользование сетью. Хотя непосредственная нагрузка должна была лечь на плечи поставщиков услуги, каждый, кто хотя бы раз в жизни платил какой-нибудь налог, понимал, что расходы быстро переложат на потребителей. Демонстрации напугали правящую партию, заставив ее отказаться от своего, мягко говоря, спорного проекта. Решительное заявление Варги сменилось туманной формулировкой о необходимости общественных консультаций.
Когда показалось, что после того, как правительство сменило позицию, венгры немного успокоились, на чистом будапештском небе вновь грянул гром: Вашингтон запретил въезжать на американскую территорию шести венгерским государственным чиновникам. Причина? Коррупция. Правда, данных предполагаемых преступников не обнародовали, однако все и так знают, что среди них была глава налоговой администрации Илдико Вида (Ildiko Vida). Что могло быть более возмутительным, чем подозрения в коррупции для человека, который формально возглавляет независимое от правительства ведомство, призванное заниматься, в частности, контролем государственных финансов? Вдобавок вскоре после злополучной идеи ввести налог на интернет и странной борьбы с загрязнением окружающей среды, которая вылилась в увеличение налогов на такие вещи, как шампунь или мыло. Если добавить к этому повышение акциза на алкоголь, реакция венгров на подозрения в адрес Виды имела право быть острой.
Между тем обошлось без взрыва. Сложно назвать им собранную левыми молодежными группировками у венгерского парламента десятитысячную толпу. Все это не испортило настроения Орбану, который способен вывести на улицы столицы полмиллиона поддерживающих его людей, что производит в стране с десятимиллионным населением большое впечатление. Поэтому глава парламентской фракции «Фидес» Антал Роган (Antal Rogan) реагировал на очередную протестную акцию спокойно: «Раз венгры вышли на улицу, значит, демократия работает, а люди в нашей стране свободны», — заявил он.
Счет регулярно проходящим в Будапеште протестным акциям пошел на тысячи, а рейтинги Орбана стали падать. Опросы конца февраля показали, что партия венгерского премьера, одержавшая в 2014 году победу на выборах в парламент, европарламент и органы самоуправления может рассчитывать всего на 26% поддержки, потеряв со времени предыдущего исследования 12 пунктов. Уменьшаются также симпатии к самому Орбану. Неизвестно, что могло бы его спасти, однако тесное сотрудничество с Кремлем, к которому враждебно относятся многие венгры, ему точно не поможет.
Игра в шахматы
Близкие отношения Орбана с Путиным вызвали в Венгрии многочисленные споры, став одной из причин антиправительственных демонстраций. Чего добивается Орбан в отношениях с Россией? Того, что он ставит превыше всего: обретения очередных рычагов власти. Заняв в 2010 году премьерское кресло, он уверял, что его основная цель — возвращение управляемости расшатанных посткоммунистическим беспорядком государственных ведомств. В отношениях с Россией, которые так односторонне изображает пресса, он борется именно за расширение этих властных сфер.
Приняв такую позицию, Орбан проводит внешнюю политику, стараясь воплотить в жизнь знаменитое высказывание печально известного Отто фон Бисмарка: «На шахматной доске 64 клетки, но если 16 из них изначально недоступны игрокам из-за чьего-нибудь запрета, в шахматы играть на ней невозможно». Поэтому венгерский премьер не сжигает за собой мостов, и даже немного сердясь на Западную Европу, остается в ее политическом мейнстриме, то есть в Европейской народной партии.
Однако он решил, что европейский упадок и неспособность реагировать на углубляющийся экономический кризис привели к тому, что Старый континент перестал служить для Венгрии гарантией каких-либо импульсов развития. Одновременно Орбан вдохновился Востоком в широком смысле этого слова — Россией и Китаем. Отношения с этими странами стали для венгерского премьера практически приоритетными. Достаточно сказать, что «Фидес», придя к власти, создал и поднял, по сути, до министерского ранга должность комиссара по контактам с Китаем. Россия и Китай — это для Орбана те самые 16 клеток шахматной доски, к которым он хочет иметь доступ, чтобы нормально играть в шахматы.
Российский счет
В отношениях с Россией Орбан проявляет болезненный для многих политический реализм. Венгерский премьер осознает опасность конфликта, который он развязал с западными корпорациями, обложив их новыми налогами, а также ущерб, связанный с отказом от помощи МВФ, который сильно вмешивался во внутреннюю политику. Пространства для маневров остается, по сути, немного: альтернативой нынешней политике была утрата политических инструментов не только во внешнеполитической сфере. А главным пунктом программы Орбана остается свобода использование власти и ее совершенствование.
Сближение с Россией серьезно ограничивает возможности формирования внешней политики, однако дает набор инструментов для достаточно свободных действий внутри страны. Ведь Путин в отличие от Брюсселя не досаждает призывами о соблюдении прав человека или улучшении качества демократии. Поэтому Орбан, обеспечив себе относительное спокойствие на Западе участием в европарламентском «христианско-демократическом» интернационале, занялся выстраиванием хороших отношений с восточными державами.
Итогом усилий Орбана стала выдача Россией кредита на строительство двух блоков АЭС в Пакше. Вовлеченность венгерского премьера в отношения с Москвой — это, однако, не бездумные действия, служащие щелчком по носу прогнившему и надоедливому Евросоюзу. Орбан, наблюдавший за шагами социалистического правительства Дьюрчаня, который продавал российскому капиталу венгерские энергетические и авиационные компании, назначил за «продажу» Москве своего суверенитета хорошую цену. Выкупив у россиян долю в венгерской нефтегазовой компании MOL, он обрел контроль над внутренним энергетическим рынком, взамен отказавшись от европейского проекта диверсификации поставок газа (газопровод Nabucco) и поддержав российский проект «Южный поток».
Другим результатом ориентации Орбана на Россию стало определение условий нового газового договора (это еще не равнозначно его подписанию и может стать важной разменной картой в руках россиян) — судя по всему, выгодного венграм. Оказав поддержку Путину приглашением в салоны Центральной Европы, Венгрия получила от Кремля награду.
Своими очередными политическими шагами Орбан доказывает, что он не мечтатель, предающийся иллюзиям о создании мощного и независимого венгерского государства. Теоретически, Венгрия могла бы стать важным пунктом на центральноевропейской карте освобождения от российских поставок голубого топлива, обладая огромными возможностями для пересылки газа между отдельными странами. Но только теоретически. Ведь Орбан понимает, что действия стран ЕС, и это особенно ярко продемонстрировал финансовый кризис, имеют мало общего с прекрасно звучащей идеей интересов всего союза. Он решил, что продать суверенитет на восток будет выгоднее. Как окажется в итоге? Предсказывать сложно, ведь россияне руководствуются не только идеей плюсов и минусов от двухсторонних отношений между государствами, но, в первую очередь — геополитическими соображениями. При таком подходе венгры (как австрийцы и чехи) играют для Москвы важную роль, ведь они позволили провести маневр переговоров по «Южному потоку» не с Брюсселем, а со столицами отдельных государств региона. Сейчас Будапешт занимает в московской политике существенное место. Будет ли так завтра, послезавтра, через неделю? Этот вопрос наверняка уже много раз не давал Орбану спать.
