Берлин — В течение последних двух недель два кризиса, с которыми сталкивается Европа — на Украине и в Греции — обострились. Германия и ее канцлер Ангела Меркель находились в центре попыток по достижению дипломатического решения. Это новая роль для Германии, и страна еще к ней не привыкла.
Последняя попытка остановить войну в Восточной Украине дипломатическими средствами имела еще более короткий срок действия, чем первая попытка в сентябре прошлого года. Новое соглашение заключили, как и предыдущее, в Минске — де факто признали, что Украина была разделена военными средствами. Но только, где находится разделительная линия, остается неясным, потому что президент России Владимир Путин, возможно, еще попытается захватить стратегический Черноморский порт Мариуполь, тем самым позволив Кремлю создать сухопутный мост между Россией и Крымским полуостровом. Кроме того, захватив Мариуполь, он оставит открытой возможность завоевать юг Украины, в том числе Одессу, и расширить российский контроль на всем пути к Приднестровью, создав незаконный анклав России в Молдове.
Благодаря постоянному использованию военной силы, Путин добился главной цели российской политики: контроль над восточной Украиной и продолжающуюся дестабилизацию в стране в целом. Действительно, Минск II является лишь отражением фактов на местах.
Однако остается вопрос: не разумнее ли было предоставить одной власти, которую Путин воспринимает всерьез — Соединенным Штатам — вести переговоры? Учитывая слабые отношении Путина с Европой, скорее всего, рано или поздно это станет неизбежным.
Тем не менее, несмотря на риски, важно, что Германия и Франция в координации с Европейским союзом и США взялись за эту дипломатическую попытку. Хотя инициатива Минск II и имеет небольшой политический вес в Европе, она также подтвердила незаменимость франко-германского сотрудничества, а также изменение роли Германии в ЕС.
Сама Меркель отражает эту изменившуюся роль. Десять лет ее власти в значительной степени характеризуются новой Немецкой Бидермейер эпохой. Солнце сияло над Германией и ее экономикой, и Меркель решила, что ее высшим долгом является поддерживать благосостояние жизни населения, не нарушая его политикой. Но новое значение Германии в Европе поставило жесткий конец нео-Бидермейерской эпохе Меркель. Она больше не определяет ее политику с точки зрения «малых шагов», теперь она серьезно столкнулась лоб в лоб со стратегическими угрозами.
Это также относится и к греческому кризису, в котором Меркель — несмотря на ее имидж в Южной Европе — не совпадает со сторонниками жесткого курса в ее партии и администрации. Действительно, Меркель, кажется, хорошо осведомлена о неуправляемых рисках выхода Греции из евро, хотя еще предстоит выяснить, сможет ли она проявить решимость и пересмотреть неоправдавшую себя политику жесткой экономии, введенную в Греции.
Без такого пересмотра, направленного на стимулирование роста, Европа останется тревожно слабой - и внутренне, и внешне. Учитывая нападение России на Украину, это мрачная перспектива, так как внутренняя слабость и внешние угрозы связаны напрямую.
Греция также показала, что кризис евро — меньший финансовый кризис, чем кризис суверенитета. С недавним выбором партии анти-экономии Сириза, греческие избиратели выступили против внешнего контроля над их страной «тройкой» (Европейской Комиссии, Европейского Центрального Банка и Международного Валютного Фонда), Германии или кого-либо еще. Тем не менее, если Греция будет спасена от банкротства, у нее будут деньги только иностранных налогоплательщиков, чтобы отблагодарить их за это. И будет практически невозможно убедить европейских налогоплательщиков и правительства предоставить дополнительные миллиарды евро без проверяемых гарантий и необходимых реформ.
Греческий конфликт показывает, что валютный союз в Европе не работает, потому что демократический легитимный суверенитет одной страны перебежал дорогу демократическому легитимному суверенитету других стран. Национальные государства и валютный союз не уживаются друг с другом. Но нетрудно понять, что, если «Grexit» имеет место, только Россия станет геополитическим победителем, в то время как в Европе все потеряют.
Хотя геополитические риски, до сих пор едва проявляющиеся в немецкой дискуссии, значительно перевешивают любые внутриполитические риски, они наконец представлены чистыми перед немецкой общественностью. Немцы должны сказать, что Греция останется членом еврозоны, и сохранение евро потребует дополнительных шагов в направлении интеграции, вплоть до и включая переводы и обобщение долговых обязательств, при условии, что для этого созданы соответствующие учреждения.
Такой шаг потребует мужества, но альтернативы — продолжение кризиса еврозоны или возврат к системе национальных государств — являются гораздо менее привлекательными. В Германии появилась новая национально-консервативная партия, чьи лидеры говорят, что заявленная цель состоит в проведении внешней политики до 1914 года. В связи с драматическими глобальными изменениями и прямой военной угрозой Европе со стороны путинской России, эти альтернативы - вовсе не альтернативы, и греческая «проблема» выглядит незначительной.
Меркель и Франции Франсуа Олланд должны воспользоваться инициативой еще раз и, наконец, поставить еврозону на прочную основу. Германии придется расслабить свой любимый кошелек, и Франции придется отказаться от части своего драгоценного политического суверенитета. Альтернативой является оставаться безучастными и смотреть, как националисты Европы становятся сильнее, в то время как проект европейской интеграции, несмотря на шесть десятилетий успеха, приближается все ближе к пропасти.
Йошка Фишер был министром иностранных дел Германии и вице-канцлером с 1998-2005, поддерживал Германию во время интервенции НАТО в Косово в 1999 году. Фишер вступил в избирательную политику после участия в протестах 1960-х и 1970-х годов, и сыграл ключевую роль в создании Зеленой Партии в Германии, которую возглавлял почти 20 лет.
