Примерно полгода назад я получил странное письмо по электронной почте. Послание написал глава украинского издательства. Он сообщил, что хотел бы приобрести права на перевод моей книги, вышедшей где-то за шесть месяцев до этого. Это было странно, так как права обычно продают и покупают на международных ярмарках или через агентов, а не напрямую у писателя. Но на Украине все делают по-своему. Владимир Путин лучше всех в этом разбирается.
Разумеется, я ответил согласием. Я был очень взволнован этим предложением. Мои предки жили на Украине, а среди писателей, которых я уважаю больше прочих, особое место занимает Николай Гоголь, самый настоящий украинец. Но я даже представить себе не мог, что стану участником революции.
На этой неделе я впервые увидел оформление обложки для украинского издания моей книги. Я понятия не имею, что там написано, но на задней стороне помещена моя удачная фотография, а под ней было несколько строк, которые, похоже, кратко описывали меня в позитивном ключе.
Немного удивил рисунок на обложке, изображающий человека, которого явно тошнит прямо в океан. Но я решил не спорить с издательством. Может, на Украине, во всемирной водочной столице, рвота считается обычным делом. К тому же, хорошенько подумав, я счел, что содержание книги довольно беспокоящее и раздражающее, поэтому рисунок поможет настроить читателя на нужный лад. Я не хочу сказать, что от прочтения моей книги вас стошнит, просто после чтения могут последовать рвотные позывы, но не в физическом, а в моральном смысле. В общем, я готов принять тошноту в метафорическом плане.
Мне было интересно понять, хорошо ли перевели книгу, и я зашел в интернет и попытался перевести с русского обратно на иврит. Тут выяснилось, что книга переведена не на русский, а на украинский язык. Я был уверен, что перевод будет на русском, так как слышал, что украинские писатели предпочитают писать на русском языке, как на более высоком.
«Смотри, дружище, — сказал мне приятель украинского происхождения, к которому я обратился за помощью, — ты попал в модный тренд. В последние годы украинцы предпринимают немало усилий, чтобы восстановить свою идентичность, и, в том числе, активнее используют свой язык, чтобы подчеркнуть отличие от русских. В последнее время писать на украинском — дело принципа. Все больше книг выходит на украинском языке, в знак протеста против России. Ты тоже стал частью протеста».
«Постой, это что, как-то связано с тем бардаком, который творится на востоке Украины?» — спросил я.
«Смеешься, что ли? Это квинтэссенция того бардака. И ты стал частью борьбы», — ответил он.
Русско-украинский конфликт настолько сложен и запутан, что, попытайся я изложить его причины должным образом, на это потребовался бы не один толстый том. Поэтому постараюсь сосредоточиться на самом главном и выражу смысл конфликта одним словом — идентичность. Точнее, право на самоопределение. Украинцы борются против давнего российского влияния на их страну, отстаивают свое право быть украинцами и не извиняться за это (как сказал бы Нафтали Беннет, будь он украинцем).
Вообще этот термин, идентичность, объясняет и более масштабную войну, а именно, войну «Исламского государства». Недаром основной движущей силой этого джихада стали боевики, приезжающие на Ближний Восток из Европы. Они возмущены тем, что европейские страны не позволяют им быть гордыми мусульманами в Европе. Они чувствуют себя дискриминируемыми, выброшенными на обочину. Ради самоопределения они устроили на Ближнем Востоке жестокую резню, подобной которой не было уже сотни, если не тысячи лет.
Тот же самый механизм, из-за которого продолжается кровопролитие на российско-украинской границе и в ближневосточных странах, действует и в нашей стране, хотя и немного иначе. Тот механизм породил жуткий закон о нации (закон, определяющий еврейский характер государства Израиль — прим.пер.), угрожающий уничтожить все демократические основы в стране.
Мы вступаем в эпоху усиленного поиска своей идентичности. Это явление, скорее всего, стало реакцией на распространение идеи «глобальной деревни», усилившееся после расширения социальных сетей в интернете.
В последние годы мы увидели, что люди не готовы к безграничной глобализации. При попытке расширить идентификацию люди становятся невменяемыми. Стало ясно, что идея «глобальной деревни» потерпела неудачу, и человек не в состоянии подняться над необходимостью быть частью небольшой группы, поклоняющейся своему богу. К сожалению, в XXI веке самоопределение совершается при помощи взрывчатки и пуль, и слишком много крови пролито.
Утром в пятницу в мою дверь постучали. Открыв дверь, я увидел двух представителей церкви Свидетелей Иеговы. Так как я знаком с этой организацией, то вежливо отклонил их предложение войти и побеседовать о том, как быть счастливым и приблизить приход Мессии. Мы согласились на том, что я возьму их листовки. Я пообещал все тщательно прочитать, но, закрыв дверь, оставил листки у выхода, чтобы выбросить их, когда пойду выгуливать собаку.
Собираясь выходить, я заметил, что ветер сдул один листок. Наклонившись за ним, я увидел, что на нем было написано: «Библия вселит в нас уверенность и сделает мир гораздо лучше». В подтверждение была приведена цитата из пророка Иеремии: «Ибо Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ты попал в модный тренд. В последние годы украинцы предпринимают немало усилий, чтобы восстановить свою идентичность, и, в том числе, активнее используют свой язык, чтобы подчеркнуть отличие от русских. В последнее время писать на украинском — дело принципа. Все больше книг выходит на украинском языке, в знак протеста против России. Ты тоже стал частью протеста.
