В то время как Россия милитаризируется, Латвии нужен президент, который будет убедительно укреплять партнерство с Западом.

Депутат Европейского парламента Сандра Калниете оценивает свои шансы на президентских выборах очень скромно и не хочет публично обсуждать закулисные игры руководства «Единства», которое, как можно понять, побудило ее выдвинуть свою кандидатуру, чтобы общество начало открытую дискуссию о следующем президенте. Наша беседа состоялась 28 февраля, через день после убийства Бориса Немцова в Москве, которое опытный политик считает важным поворотным пунктом. Калниете подчеркивает: теперь особо важно, чтобы президент Латвии не был с прокремлевской или неясной позицией. Позиция Калниете, очевидно, ясна Кремлю: в понедельник ее задержали в московском аэропорту, когда она как официальный представитель Латвии направлялась на похороны Немцова. Калниете объявлена в России персоной нон грата.

— До официального выдвижения кандидатур на должность президента еще есть время. Почему вы заявили о желании баллотироваться уже сейчас?

— В условиях Латвии необычно, когда кто-то выдвигает себя сам. Но я глубоко убеждена, что дискуссия в обществе должна вестись, и я заявила о желании баллотироваться, чтобы дать стимул этой дискуссии. Но это не означает, что меня действительно выдвинут. Моя цель — пусть и другие партии и общественные организации думают, какого президента мы хотим видеть в данных конкретных геополитических условиях. Мы должны думать о президенте, который будет убедительно представлять Латвию на международном уровне. В последующие годы — до тех пор, пока в России ничего существенно не изменится — главной задачей президента будет укрепление связей с нашими партнерами.

— Означает ли сказанное вами, что нынешний президент этому не соответствует?

— Президент Берзиньш — это президент мирного времени. Он хорошо соответствует латышскому менталитету, потому что мы в некотором роде хуторяне. Мне кажется, что идеальным президентом была Вайра Вике-Фрейберга.

— Что для Сейма нынешнего созыва и для президента является самым важным делом по укреплению безопасности Латвии?

— Президенты и министры обороны стран Балтии должны работать над тем, чтобы, по меньшей мере, в одном из балтийских государств была база войск НАТО. Я считаю это очень важной задачей с учетом того, как милитаризируется Россия, и, осознавая, что даже тогда, когда мы достигнем финансирования на оборону в размере 2% от ВВП, и у нас будет самая тренированная армия в мире, мы в одиночку не сможем противостоять России. Присутствие подразделений, а в особенности баз НАТО — это инструмент сдерживания, чтобы предупредить противника: мы здесь и не допустим легкого вхождения. Второй важный вопрос, который постоянно должен будет решать президент: убедить остальных в Европе в том, что нужно думать об эффективной защите против враждебной дезинформации и пропаганды. Сейчас угроза захвата умов людей, возможно, даже сильнее, чем военная угроза. Особо нужно работать над тем, чтобы не отдавать умы русскоязычных путинизму. Для этого нужны деньги. Они не могут поступать только из бюджета Эстонии или Латвии, необходима большая программа Европейской комиссии. И, разумеется, надо пересмотреть европейское законодательство — директиву о средствах массовой информации и то, что в нынешних условиях означает свободная конкуренция.

— Что делать на Украине? В феврале Европейский парламент предложил объявить так называемые Донецкую и Луганскую Народные Республики террористическими организациями, выступил за оказание военной поддержки Украине. Это главные направления?

— Есть несколько компонентов. Я не верю, что минское перемирие действует. Думаю, что они пойдут дальше на Мариуполь и, может быть, даже создадут сухопутный коридор к Крыму. Идеальный вариант, если бы европейцы могли договориться о нескольких вещах. Следовало бы создать новую стену, которая временно отделит эту часть от Украины, и сконцентрироваться на «плане Маршалла» для Украины во всех возможных формах. Украинцы в законодательстве уже многое сделали. Нужно решить самый тяжелый вопрос о субсидиях, потому что государство больше не может продолжать субсидировать энергоносители, а это означает повышение цен. Самое важное — справиться с коррупцией. И, конечно, — повышение обороноспособности Украины. В Европе доминирует ошибочное предположение, что, укрепляя обороноспособность Украины, мы создаем угрозу эскалации конфликта. Украине нужно дать возможность защищать себя. В противном случае нет никаких оснований усадить Путина за стол нормальных переговоров. То, что заключено в Минске, заключено на условиях Путина.

— Через неделю после Минска уже высокопоставленные военные командиры НАТО предупредили, что страны Балтии могут стать следующей целью нападения Путина. Насколько реальна эта опасность?

— После убийства Бориса Немцова мне все кажется реальным. Потому что у такого рода действий есть своя логика, которую уже невозможно повернуть вспять, и постоянно необходимо поставлять новые объекты ненависти. Я думаю, что цель Путина действительно заключается в том, чтобы проверить, будет ли работать 5-й параграф НАТО.  Я не исключаю провокаций, которые могут быть против Латвии или против Эстонии.

— Провокации или военное вторжение?

— Я не уверена, что это действительно будет операция по захвату Латвии. Однако ему достаточно вторгнуться, ничего не произойдет, и тогда НАТО может стать маловажным.

— Как этого не допустить?

— Во-первых, люди должны быть готовы не принимать такую ситуацию, а не садиться в самолеты и автомашины и уезжать. Во-вторых, наши дипломаты, министры обороны и иностранных дел постоянно должны держать руку на пульсе и очень эффективно работать с западниками, чтобы понять, что они будут делать. Это очень важно. Я полагаю, что из-за инертности их мышления принять такое решение — задействовать 5-й параграф — будет очень сложно. Мы постоянно должны работать, разрушая этот психологический барьер.

— А что мы можем сделать, чтобы этого не произошло, чтобы удержать Путина от такого шага?

— Еще одно дело — отключение России от SWIFT. Это очень сильный инструмент. Но вопрос: сможет ли ЕС об этом договориться? К сожалению, лоббисты системы SWIFT в структурах ЕС сейчас представлены в большом количестве, и к ним многие прислушиваются.
Думаю, что убийство Немцова окажет большое психологическое воздействие на политические круги Европы. Это поворотный пункт — в том, что мы понимаем под политикой, что иногда более разоблачительно показывает, что модель поведения российского государства абсолютно, абсолютно неприемлема.

— Считаете ли вы, что распоряжение убить Немцова поступило из Кремля?

— Могу высказать только предположение, что в зоне с особым режимом наблюдения спецслужб, где он был убит, нечто подобное возможно. Если это не согласовано на самом высоком уровне, то значит, что и на самом высоком уровне есть дела, над которыми больше нет власти.

(Публикуется в сокращении).