Минские соглашения показали неэффективность действий Европейского союза в отношении России. Сначала он не смог оказать реальную поддержку президенту Петру Порошенко, которому пришлось принять все требования Владимира Путина, а также взять стоимость их воплощения в жизнь на себя. Потом ЕС оказался неспособен гарантировать соблюдение условий шаткого перемирия российской армией.
Кремль расколол Евросоюз обещаниями предоставить экономические привилегии для тех, кто принимает его политику, втянув Германию и Францию в игру на своих принципах и сохранив скомпрометировавший себя «норманнский формат». Президент Франсуа Олланд и канцлер Ангела Меркель согласились на политику, эффектом которой стала легитимация претензий Кремля, нарушающих международное право. Это происходило под лозунгом «бороться любой ценой, чтобы избежать дальнейших жертв».
Опыт, однако, показывает, что уступки агрессивному диктатору лишь умножают количество жертв и ухудшают ситуацию. Считать доступ к российскому рынку спасением для таких компаний, как Renault, Total, RWE, Siemens или Daimler, расплачиваясь за это европейскими интересами на Украине, - ошибка. Это только раскручивает спираль уступок в отношении Кремля, выбраться из которой становится все сложнее и дороже.
Паразитический класс
Проведение в жизнь европейских интересов требует признания простого факта: проект притяжения России к ЕС (понимавшийся как принятие ей европейских стандартов в результате углубления экономических связей) провалился. Чтобы выбрать верную стратегию, необходимо понять внутреннюю суть российской политики и интересов команды Путина, производной которых выступает внешняя политика. Ее нельзя назвать «непредсказуемой». Ею управляет железная логика.
Агрессия на Украине проистекает из желания защитить внутреннюю российскую систему. А ключ для ее понимания — это одно слово: коррупция. Владимир Путин сделал основой своей власти людей из постсоветских спецслужб и армии, благодаря которым восстановил автократический режим. При помощи этой системы он централизовал управление ресурсами государства, чтобы облегчить кремлевской элите их расхищение. В коррупционные процедуры вовлечены несколько миллионов людей, составляющие пирамиду интересов, которую венчает Путин. Поскольку управление государственными ресурсами идет из центра, централизована и коррупция. За ней следит ближайший круг коллег и деловых партнеров президента. Людям, составляющим основу пирамиды, достается не так много, а приближенный к Путину круг может рассчитывать на многомиллиардные доходы. Система способна пополнять свой состав и дает возможность продвинуться вверх. Так что всегда находятся те, кто не успел еще достаточно заработать. И они гарантируют устойчивость системы.
Коррупционные схемы не отличаются изяществом. В них входят передача госзаказов дружественным компаниям, поддержка их кредитами государственных банков на выгодных условиях или продажа заграницу российских продуктов берущими свою маржу посредниками, связанными с кремлевскими олигархами. Система настолько прожорлива, что она не только поглощает часть доходов государственных компаний, но и обкрадывает бюджет страны. Поэтому неудивительно, что Россия, несмотря на свои огромные ресурсы, не модернизируется. Но как ей это делать, когда часть доходов бюджета уходит паразитирующему классу. Принадлежащие к нему люди воспринимают страну как инструмент, благодаря которому они могут приумножить собственные доходы. В результате Путин и многие его соратники стали владельцами десятков миллиардов долларов, инвестированных по всему миру. Поэтому их не заботят стратегические проблемы страны, например, китайская иммиграция в Сибирь. Они считают, что ядерного потенциала России будет достаточно, чтобы отбить у Пекина желание получить контроль над дальневосточными территориями. Единственное, что интересует российскую элиту, это сохранение авторитарно-коррупционной системы, гарантирующей прибыль. Этой цели подчинена также внешняя политика.
От экономики к шовинизму
Россияне отдают себе отчет в коррупционной природе кремлевской системы. Однако до сих пор ее легитимировал своего рода общественный договор. Он заключался в том, что россияне поддерживали Путина, ожидая от него стабильности и роста доходов. Нарушил этот механизм наступивший кризис. В действительности, уже за много месяцев до начала украинского конфликта говорилось о грядущем снижении цен на нефть в связи с экономической стагнацией и уменьшением мирового спроса на энергоносители. Кремль понимал, что ему нужно найти новый источник легитимации. И он выбрал национализм.
Риторика Путина менялась в течение нескольких лет. Обитатель Кремля все чаще обращался к великорусскому тону. На рубеже 2012/2013 годов он активнее занялся созданием Евразийского таможенного союза и политико-экономического объединения по образцу ЕС. Он убеждал россиян в том, что экономическую и общественную жизнь нужно строить не на европейском фундаменте. Что за этим скрывалось, было ясно. Пропаганда, которая рассказывала о суверенной демократии, защите идентичности, базирующейся на ценностях православного христианства и противостоянии гомосексуализму, служила лишь прикрытием клептократической сущности кремлевских стандартов. Одним словом, российская элита хочет укрепить коррупционную систему, тогда как Западу важно верховенство закона. И в этом квинтэссенция сегодняшнего конфликта между Россией и Западом.
Национализм, переходящей в шовинизм, выступает оправданием политики путинской команды. Россияне видят в главе государства человека, который исправит историческую несправедливость, то есть отделение русских земель от родины, и сделает так, что после долгих лет унижений от Запада граждане России вновь смогут расправить плечи. Неудивительно, что 86% россиян поддерживают агрессивную политику властей, в том числе оккупацию Крыма и Донбасса.
Дальше, чем Украина
Планы Путина не ограничиваются Украиной. Он осознает, что реализовать свои экономические интересы он может только с ЕС, который, впрочем, терпимо относится к преступным практикам его команды. Ведь люди Кремля размешают свою прибыль в европейских активах, а европейские банки принимают участие в нелегальных трансфертах. Российские миллиардеры предпочитают вкладывать деньги не в Сочи, не в оккупированный Крым, а инвестировать их на Лазурном берегу, в Лондоне, во Флориде и в Баден-Бадене. Это уважаемый HSBC (а не российские банки) зарабатывал на коррупционных схемах. И именно поэтому стратегическая цель Путина — закрепить в Евросоюзе российские коррупционные стандарты, потеснив главенство закона. Это суть его политики. Поэтому Путин покупает таких авторитетных политиков, как бывший канцлер Герхард Шредер или экс-премьер Бранденбурга Маттиас Платцек (Matthias Platzeck) из СДПГ. Поэтому он предлагает в России контракты немецким, французским или итальянским компаниям, чтобы те потом требовали от своего руководства терпимо относиться к российской политике. Поэтому он поддерживает антиевропейские партии: «Национальный фронт» во Франции, Партию независимости Соединенного Королевства в Великобритании или коалицию СИРИЗА в Греции. Поэтому он подкупает газовыми контрактами небольшие государства вроде Венгрии, Австрии или Болгарии. И поэтому запугивает страны Балтии перспективой развязывания гибридной войны.
ЕС разваливается
Такая политика призвана расколоть Евросоюз, чтобы тот не мог придерживаться стандартов правозаконности и своих ценностей. Успех этой политики угрожает интересам всех жителей ЕС, поскольку своими контрактами и взятками Путин разрушает реальную конкуренцию и оказывает влияние на решения руководства отдельных государств, выгодные лишь европейским группам, связанным с Кремлем. К сожалению, результаты таких действий мы видим в европейской политике, которая оказалась в заложниках у концернов и связанных с Москвой групп интересов.
Последствия этого для европейско-российских отношений существенны: никакое сближение, базирующееся на принятии Россией европейских стандартов, невозможно. Все еще хуже: это Кремль инфицирует нашу систему, а не мы исправляем Россию. Путину придется экспортировать нам свои коррупционные стандарты еще активнее, чем раньше. Мы можем делать вид (чем мы и занимаемся), что не замечаем этого, и негласно на это соглашаться. Но это прямой путь к фактическому развалу Европейского союза со всеми вытекающими из этого последствиями.
В современных условиях Путин не откажется ни от политики разрушения внутреннего устройства ЕС, ни от действий, ведущих к краху Украины. Ситуацию мог бы изменить лишь удар по управляющей российским государством логике. Речь идет не о смене власти, так как это, разумеется, дело самих россиян, а, скорее, о блокировании возможностей использования Европейского союза людьми Кремля для своего обогащения и пользования полученными таким образом деньгами.
А для этого нужна политическая воля. В Европе немец, англичанин или француз, покупающий роскошную недвижимость, должен показать, откуда он взял на нее деньги. А россиянин — нет. Но почему не ввести такую обязанность для всех? Она бы касалась необходимости предъявить источник капитала для всех совершающихся на территории ЕС крупных операций. Необходимо ввести более жесткий контроль банков, бирж и других финансовых институтов, а также ужесточить законодательство, касающееся посреднических услуг, чтобы пресечь коррупционные схемы. В этом контексте следует применять антимонопольные законы против основного инструмента Кремля — Газпрома и сделать верные выводы из расследования, которое ведет в его отношении Европейская комиссия.
На противоположных курсах
Одним из элементов стратегии защиты европейских принципов должна стать помощь Украине и укрепление ее единства. Раз мы заключили с Киевом соглашение об ассоциации, нужно внедрять его в жизнь. Как отнесутся жители других частей мира, которых мы призываем принять наши ценности, если мы покажем, что они неважны нам самим? Как мы будем создавать сферу безопасности и благосостояния вокруг Европы, если мы не хотим выполнять наши обязательства по европеизации Украины? Если мы поймем намерения Путина, и тот факт, что защищая свои принципы на Украине, мы защищаем их у себя и в своем окружении, мы поймем, что идем с Кремлем противоположными курсами. У нас остался один выход: не позволить Путину дальнейший экспорт своих стандартов в ЕС и на Украину. На разумное соглашение с Кремлем сейчас рассчитывать не приходится.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Опыт показывает, что уступки агрессивному диктатору лишь умножают количество жертв и ухудшают ситуацию. Считать доступ к российскому рынку спасением для таких компаний, как Renault, Total, RWE, Siemens или Daimler, расплачиваясь за это европейскими интересами на Украине, - ошибка. Это только раскручивает спираль уступок в отношении Кремля, выбраться из которой становится все сложнее и дороже.
