Законопроект о расширении обязательного требования придерживаться нейтралитета на преподавателей частных образовательных учреждений вновь разжег полемику вокруг смысла понятия светского государства и общества.

В современном обществе, которое отличается одновременно активной секуляризацией и усилением роли ислама, светское государство превратилось в вопрос самосознания.

Принятое 9 марта решение Елисейского дворца лишь отложило угрозу. Предложенный радикалами от левых законопроект о введении обязательного религиозного нейтралитета в частных образовательных учреждениях, которые получают субсидии от государства, не будет рассматриваться в этот четверг. Эта взрывоопасная с общественной точки зрения тема могла пошатнуть позиции большинства накануне выборов в департаментах. Лидер радикалов Роже-Жерар Шварценберг в последний момент согласился отозвать документ. Однако, по его словам, в обмен он добился рассмотрения в мае и поддержки фракции социалистов.

Битва отложена, но менее яростной от этого она отнюдь не станет. Потому что этот принятый в Сенате в 2012 году законопроект породил целую бурю протестов. Во вторник вечером архиепископ Марсельский и глава Конференции епископов Франции Жорж Понтье выразил «серьезную обеспокоенность» своих коллег, которые рассматривают предложение как «стремление разжечь недоверие к религиям, от которых якобы нужно уберечь несовершеннолетних». На встрече с представителями Центра светского общества в начале марта представители протестантизма и иудаизма тоже выступили с критикой инициативы. Французский совет мусульманской религии в свою очередь назвал происходящее «политикой нетерпимости».

Недоволен и сам президент Центра светского общества и близкий соратник главы государства Жан-Луи Бьянко. «Это искажение понятия светского общества в его фундаменталистской, карательной и, пусть даже авторы идеи от этого открещиваются, антиисламской и антирелигиозной форме», — говорит этот бывший депутат от Соцпартии, подчеркивая юридическую слабость предприятия.

Разговоры о светском обществе сводятся к проявлению веры

Но с чем же связано пробуждение этих страстей, которые, как казалось, давно затихли? Сейчас в основе проблемы лежит уже не старый вопрос религий и их отношений с республиканскими институтами. За последние 20 лет все более-менее наладилось. После назначения премьер-министром в 1995 году Лионель Жоспен начал проводить регулярные встречи с представителями церквей, и эта практика сохранилась до сих пор. В 2003 году николя Саркози сформировал Французский совет мусульманской религии. Что касается административной юриспруденции, в последние годы она придерживалась разграничительного принципа, чтобы позволить местным властям оказать поддержку культурным ассоциациям.

Полемику вокруг светского общества, по сути, перенесли на другую почву, почву проявления веры. Этот момент был подробно проанализирован юристом Венсаном Валантеном, который усмотрел в происходящем стремление некоторых «навязать новый смысл светского общества».

Так, он отметил в наших современниках (видных деятелях, политиках, интеллектуалах) «разочарование в обещаниях современности, которая, по их мнению, означает постепенное исчезновение всего религиозного. Возвращение религии равнозначно для них провалу секуляризации. Отсюда и стремление расширить обязательный нейтралитет на частных лиц». В заявлении архиепископа Понтье говорится то же самое: он выступил с критикой стремления запрятать религии, «заставив их постепенно исчезнуть изо всей общественной жизни». И если закон 1905 года о разделении церквей и государства отличался либеральным характером, сейчас речь идет о формировании «лишенного любых религиозных символов общества».

Требования религиозного нейтралитета продолжают шириться

Хотя угрозу ощущают все религии, в центре большинства скандалов за последние 25 лет находится ислам. Вуаль фактически стала символом новой проблематики светского общества. Как напоминает Венсан Валантен, в 2003 году депутат Союза за народное движение Франсуа Баруэн представил Жаку Шираку доклад, в котором «противопоставил логику светского общества индивидуалистической логике прав человека. Светский характер является не просто юридическим принципом, но средством существования французского общества. Он стал маркером французского самосознания, во имя которого людям можно навязывать нейтралитет».

В 2002 году закон о запрете религиозной символики был принят благодаря консенсусу о необходимости уберечь школу, однако множество других подобных инициатив закончились ничем. Борьбу за это «новое светское общество» возглавлял бывший Верховый совет по интеграции, который в частности предложил ограничить проявление религиозных верований в общественных местах.

В декабре прошлого года Великий восток Франции (старейшая масонская ложа страны) обнародовал 25 предложений, в том числе о запрете религиозной символики в высшем образовании. В марте 2013 году депутат СНД Эрик Сиотти представил законопроект об ограничении религии в производственной среде. Другие парламентарии хотят навязать нейтралитет и всем, кто так или иначе пользуется госуслугами...

Раскол среди политиков

Все эти инициативы вызывают сильнейший раскол, причем не только среди правых (Ален Жюппе, например, выступает категорически против), но и среди левых, где лоб в лоб столкнулись две концепции. Некоторые, как Манюэль Вальс, ставят на первое место борьбу с коммунитаризмом в неблагополучных районах, где хиджаб, по их мнению, становится инструментом политического ислама. Другие же левые категорически не согласны с «клеймлением» мусульман, иногда даже отрицая реальность неудачи в процессе их интеграции.

Эти споры вспыхнули с новой силой после январских терактов и заявлений Национального фронта о намерении представить себя на выборах глашатаем светского общества. «Словно началась паника», — отмечает Венсан Валантен. В любом случае, приоритетной задачей Елисейского дворца после выборов станет снятие напряженности, раз Франсуа Олланд неизменно отстаивал прагматическую концепцию места религии в обществе, которому, хотим мы того или нет, сегодня свойственен мультикультурализм.