Сейчас, когда перемирие на востоке Украины буквально висит на волоске, премьер-министр страны Арсений Яценюк говорит о «глобальной дестабилизации», которой, по его мнению, добивается Кремль.

Le Point: Как обстоят дела с прекращением огня, которое вступило в силу в середине февраля, после подписания минских соглашений?

Арсений Яценюк: На самом деле на перемирие это не слишком похоже. Нам каждый день приходится оплакивать смерти солдат и мирных жителей из-за военных операций, которые проводят террористы и сепаратисты под российским командованием. Обстрелов стало меньше, но о настоящем прекращении огня пока говорить не приходится.

— Опасаетесь ли вы нового наступления пророссийских повстанцев?

— Все зависит от стратегии президента Путина. У него — очень большие планы. Как мне кажется, он хочет уничтожить Украину как независимое государство. Доказательство тому — у всех на глазах. Российская Федерация незаконно аннексировала Крым. Она захватила территорию независимой страны. А ее регулярная армия продолжает нападать на наших солдат на нашей земле. Все это — международное преступление. Для Путина восток Украины — всего лишь опорная территория, с которой он будет и дальше дестабилизировать нашу страну. В зависимости от ситуации в нашей политике и обществе, он будет действовать против нас военными и другими средствами.

Его планы подразумевают превращение Украины в неуправляемую страну, «несостоявшееся государство», где царят экономическая разруха, социальная напряженность и политическая неразбериха. Но в целом его борьба — куда шире. Не обольщайтесь, Путин борется против вас, европейцы! Он борется против США! Против ценностей свободного мира. Пока что Украина — главное поле битвы в его «священной войне» против Запада.

— Вам страшно?

— Мы учимся быть всегда настороже, потому что нам известны планы противника. Мы в полной мере осознаем сложность текущей ситуации. Так, например, мы понимаем, что сражаться с российской армией — почти невыполнимая задача, потому что Москва посвятила последние десять лет ее модернизации. Сегодня Россия представляет угрозу для Украины, а также Европейского Союза и НАТО.

— Американский Конгресс требует от Барака Обамы отправить оружие на Украину. Вам бы хотелось этого?

— Оружие — это инструмент и ничего более. Оно может ускорить снятие напряженности. Мы прекрасно понимаем, что военное решение — это не лучший вариант, но укрепление украинской армии является предварительным условием для полного выполнения минских договоренностей 12 февраля. Дипломатам и политикам нужен мощный оборонительный буфер из украинских солдат по эту линию фронта. Поэтому я категорически за оборонительную военную помощь, которая бы позволила Украине удержать позиции.

— Какая следующая цель России? Мариуполь на Черном море?

— Следующая цель Путина? У него их несколько. Разделить Европейский Союз. Добиться снятия экономических санкций с России. Превратить украинский вопрос в источник постоянной головной боли для европейцев и тем самым подорвать западную поддержку Украины. Спровоцировать общественный бунт. Породить политическую нестабильность. Запугать украинцев угрозой военных действий. Устраивать теракты по всей стране: их сейчас становится все больше на востоке и на западе, в центре, Одессе, Харькове... Их, без сомнения, устраивают русские. Таковы их планы.

— Как обстоят дела в Украинской экономике?

— Путин думал, что нам не по силам справиться с финансовыми, экономическими и социальными проблемами. Наш ВВП действительно упал на 25% из-за потери Крыма и востока страны. Это экономическая катастрофа. Тем не менее, с помощью жестких мер нам удалось расширить наши бюджетные ресурсы на 4% в 2014 году, а с 2015 года ожидается 25% прирост.

Мне пришлось повысить налоги и цены на газ, электричество и общественный транспорт. Я уволил каждого десятого чиновника и заморозил зарплаты оставшимся. Остановил целый ряд социальных программ. Мой высокий еще полгода назад рейтинг покатился вниз. Это нормально, потому что люди страдают, а Путин хочет воспользоваться их страданиями. Тем не менее, мы камень за камнем закладываем фундамент прочного украинского дома.

— Во Франции некоторые политики вроде Марин Ле Пен и Жана-Люка Меланшона говорят, что Россия просто защищается от попыток окружить ее со стороны ЕС, НАТО и США. Что бы вы им ответили?

— Только одно: «Не принимайте российские деньги!» Россия — угроза для Европы. Путину хотелось бы добиться там обострения социально-политических проблем. Он хочет поражения проевропейских правительств. Поэтому он спонсирует радикальные партии, политиков, журналистов, газеты, телеканалы и экспертные группы. По его мнению, нестабильность Европы является залогом стабильности России. Именно в таком ключе стоит рассматривать неоднократные нарушения воздушного пространства Европы российскими самолетами за последнее время.

— Бывший министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин говорил о сценарии финляндизации. По его мнению, превращение Украины в федеративное и нейтральное государство позволило бы выйти из кризиса.

— Десять лет назад это еще было возможно, Скорее, о таком можно было бы подумать. Но сейчас уже слишком поздно. Мы заплатили слишком высокую цену: в 2008 году на саммите в Бухаресте Украину не пустили в НАТО. Затем Россия вторглась в Грузию. В 2014 году она аннексировала Крым и вторглась в Донбасс. Чтобы мы согласились на нейтралитет, России сначала нужно стать нормальной, неагрессивной страной. Мир недооценил Путина, он был слеп и глух целых десять лет. В НАТО верили в возможность консенсуса с Россией: считалось, что она хочет стать частью развитого мира. В перспективе Россия должна была стать конструктивной и уважительной державой... Но ничего подобного не произошло.

— Конфликт на Украине часто называют конфликтом между русскоязычным и украиноязычным населением. Как на самом деле?

— Послушайте, по-русски говорит вся Украина, тогда как часть, главным образом на Западе, говорит еще и по-украински. Моя жена говорит по-русски. По-русски говорит вся моя семья. Но знаете что? Нам, как и всем украинцам, совершенно не нужно, чтобы Путин защищал язык, которому ничего не угрожает. Он использует тот же аргумент, что и нацисты в 1938 году при аннексии Австрии. Знаю, это ужасное сравнение. Но это правда.

— В Брюсселе и Вашингтоне некоторые называют недостаточными принятые меры борьбы с коррупцией...

— Во-первых, нам удалось искоренить коррупцию в энергетике, где она была просто хронической: в украинской газовой системе больше нет российских взяток и посредников. Во-вторых, правительство и парламент приняли целый ряд законов. Меня самого проверяли налоговые органы: они тщательно изучили все мое имущество. В-третьих, в 2014 году мы собрали больше налогов, чем в 2013 году, хотя и потеряли четверть национальных богатств. Это свидетельствует об успехах борьбы с коррупцией. В-четвертых, на прошлой неделе 25 марта на заседании кабинета министров прямо перед объективами камер были задержаны глава и замглавы МЧС...

— Это какая-то особая политика?

— Нет, коррупционеры в стране должны понять, что у них больше нет щита, убежища и защиты вне зависимости от их должности.

— Магнат Игорь Коломойский оказался под прицелом президента Петра Порошенко. Власти следует объявить войну олигархам или, наоборот, опереться на них?

— Нужно объявить войну нарушению правил и добиться прозрачности, эффективного руководства и соблюдения правил. Предприниматели, кем бы они ни были, должны платить налоги, создавать рабочие, места, развивать активы и помогать стране. Причем, без попыток оказать воздействие на правительство, парламент или администрацию президента. Мы ввели для олигархов новые налоги и устранили ряд лазеек, которые позволяли им уйти от уплаты налогов. Я распорядился забрать недвижимость, которую они присвоили себя, хотя она и принадлежит государству. Поэтому на меня обрушилась такая критика в СМИ: олигархи держат под контролем главные телеканалы.

— У вас есть какие-то новости о бывшем президенте Викторе Януковиче, который бежал 21 февраля 2014 года?

— Из СМИ мне стало известно, что он сейчас живет в Москве, и что его младший сын погиб 20 марта в аварии на Байкале. Мне также известно, что генеральный прокурор Украины занимается его делом. Я был бы рад узнать, что с ним. Как и увидеть его на скамье подсудимых в Киеве, где он ответил бы за свои преступления.