В Исламской республике уже звучат голоса консерваторов и радикалов, выражающих протест против условий соглашения. Они считают, что Иран сдался. Один из советников Хаменеи определил это так: «Мы отдали лошадь и остались с уздечкой».

Иран возобновил ядерную программу в конце войны с Ираком, более четверти века назад. Примерно десять лет назад Иран ускорил работы, но, несмотря на это, ядерного оружия у него все еще нет. Страны с менее развитой инфраструктурой, не имеющие таких научно-технических знаний, вроде Пакистана и КНДР, создали ядерное оружие за пять-семь лет. Из этого следует вывод, что Иран сам опасается создавать такое оружие.

Действительно, Иран изо всех сил старался обзавестись потенциалом производства ядерного оружия. Ради этой цели Тегеран был готов идти до конца, подвергнуться международным санкциям и столкнуться с угрозой войны. Руководство, особенно верховный лидер Али Хаменеи, считали, что для достижения этой цели все средства хороши. Иран совершал тайные покупки, уклонялся от вопросов, изворачивался и врал, не моргнув глазом. Когда ложь вскрывалась, Иран продолжал хитрить и стоять на своем. Это поведение полностью противоречит обязательствам Ирана перед Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ).

В итоге Иран добился своего и построил два завода для обогащения урана и реактор для производства плутония. Проводились работы по обогащению урана до уровня 20% и ставились опыты по обогащению до уровня 93%, то есть, по превращению урана в сырье для ядерного заряда. Были построены подземные объекты, которые нелегко уничтожить, и проводились расчеты цепной реакции во время взрыва.

Уже два года назад Иран вплотную приблизился к созданию ядерного оружия. Накопленный потенциал позволял начать производство в течение нескольких месяцев после принятия решения. Но санкции непосильным бременем легли на иранскую экономику, вместе со снижением цен на нефть. Хаменеи пересмотрел свою позицию и разрешил относительно умеренному правительству вести переговоры об ограничении ядерной программы.

С точки зрения Израиля, лучше бы сделки не было, и санкции оставались в силе. Но следует честно признать, что соглашение оказалось неплохим. Иран пошел на значительные уступки. Тегеран хотел сохранить видимость независимости в ядерной сфере и согласился на условия, которые отдалили создание бомбы на один год.

Обогащать уран выше уровня 3,67% запрещено, число центрифуг будет ограничено 5.000, причем старого типа, этим центрифугам более 40 лет. Устанавливать и вводить в строй новые центрифуги запрещено. Запасы обогащенного урана, которых хватает на пять-шесть зарядов, перейдут под контроль МАГАТЭ. Работы по обогащению урана на подземном заводе Фордо прекращаются. Там будет не более двух тысяч центрифуг. Этого недостаточно для производства материала для ядерного заряда.

Реактор будет перестроен, и производство плутония станет невозможным. Иран должен согласиться на инспекции. Но в соглашении есть и дыры: будет ли вывезен за границу запас обогащенного урана? Можно ли продолжать разработку центрифуг? Будут ли санкции отменены постепенно?

Речь идет не о подписанной договоренности, а о рамочном соглашении. О реализации этого соглашения будут отдельные переговоры, которые продлятся до конца июня. Разногласия все еще значительны. Стороны по-разному толкуют достигнутые договоренности, и неясно, будет ли в итоге подписано соглашение. Так было в 2009 году, когда президент Ахмадинежад согласился подписать сделку, но консерваторы сорвали ее.

Ультраконсерваторы в Иране уже критикуют сделку и говорят, что Тегеран сдался. Один из советников Хаменеи определил это так: «Мы отдали лошадь и остались с уздечкой».