Год водораздела в российско-китайских отношениях показывает, какую роль играет внутренняя политика в формировании отношений сверхдержав.

Год водораздела в российско-китайских отношениях показывает, какую роль играет внутренняя политика в формировании отношений сверхдержав.

Рассказы о растущем взаимодействии России и Китая, которые распространяются в последнее время, не дают покоя российским, китайским и западным экспертам. Они никак не могут прийти к согласию о подлинном характере отношений двух стран. Вместе с тем, существует консенсус о том, что российско-китайские отношения достигли фазы зрелости с широкими экономическими, политическими, культурными и военными аспектами. Развились механизмы и институты, которые сближают эти державы. На развитие аспектов и механизмов потребовалось двадцать лет, и с 2011 года двусторонние отношения опираются на базу под названием «всеобъемлющее стратегическое партнерство».

Чтобы взглянуть на российско-китайские отношения под другим углом, эта статья обсудит происхождение термина «стратегическое партнерство», который впервые прозвучал19 лет назад, в 1996 году, на двустороннем саммите с участием президента России Бориса Ельцина и председателя КНР Цзян Цзэминя. Через несколько дней после саммита Ельцин и Цзэминь полетели в Шанхай на встречу с президентами Таджикистана, Казахстана и Киргизии. Они подписали соглашение о «строительстве доверия в военной сфере в приграничных районах». Это привело к созданию «шанхайской пятерки», аморфной коалиции, которая эволюционировала в Шанхайскую организацию сотрудничества. Следовательно, рамки для формирования двусторонних и многосторонних отношений России и Китая появились практически одновременно. Чтобы понять причины этого события, следует обратить внимание на международный баланс сил в 1996 году, объяснить внутреннее положение в России, Китае и США и подумать о том, можно ли сделать какие-то выводы из ситуации 1996 года относительно современности.

1996 год: пик американской гегемонии?

Для США 1996 год стал началом интернет-революции, началом экономического бума второй половины 90-х годов, и годом президентских выборов, на которых действующий президент Билл Клинтон с легкостью победил республиканского кандидата Боба Доула (хотя в апреле это было еще не очевидно). Для Китая в этом году продолжалось дипломатическое и экономическое восстановление после санкций, наложенных из-за событий на площади Тяньаньмэнь, в этом году премьер Цзян Цзэминь избавился от хватки своего союзника Дэна Сяопина, обезопасил свою власть и вышел на международную арену. В России же в этом году был подписан конфузный мирный договор с полунезависимой Чечней, она была вынуждена признать расширение НАТО, и у власти стоял слабый президент, уверенный, что выборы в июне ему не выиграть.

В первые месяцы1996 года США, пользуясь сложившейся в мире однополярной ситуацией, агрессивно продвигали свои интересы в Европе и Азии. В сентябре 1995 года НАТО разработало «основные принципы» приема восточно-европейских стран. Это вызвало бурные протесты в России и косвенно привело к замене прозападного министра иностранных дел Андрея Козырева на Евгения Примакова, бывшего офицера разведки и дипломата, убежденного сторонника «многоплановой» внешней политики. Хотя Козырев и Ельцин уже начали понемногу отворачиваться от Запада, принято считать, что именно приход в МИД Примакова в январе 1996 года стал поворотной точкой внешнеполитического курса России.

Тем временем американо-китайские отношения пострадали из-за кризиса в Тайваньском проливе. Кризис достиг наивысшей точки в декабре 1995 года, когда США предприняли самую масштабную демонстрацию силы в Азии со времен Вьетнамской войны. В ответ на китайские ракетные испытания рядом с Тайванем США выслали в пролив 7-ю авианосную группу с авианосцем «Нимиц» во главе. Более того, в апреле 1996 года США и Япония подписали несколько оборонных соглашений, что было воспринято многими как ответ на усиление Китая.

В таком контексте проходил саммит Цзян Цзэминя и Бориса Ельцина в апреле 1996 года.

Агрессивная внешняя политика Билла Клинтона в 1996 году отчасти объяснялась предвыборным периодом и острой критикой со стороны республиканцев. Не имея возможности критиковать его экономическую политику, республиканцы перешли к старой тактике представления демократов как слабаков во внешних делах. Для понимания внешней политики Ельцина президентские выборы в России имеют еще большее значение. Президент, преследуемый по пятам своим националистическим-коммунистическим соперником Геннадием Зюгановым, отчаянно хотел вернуться из Китая с хорошими новостями. Просматривая в полете в Китай свои записи, Ельцин неожиданно вызвал Примакова и потребовал заменить слова «конструктивное партнерство», использовавшиеся для описания российско-китайских отношений с 1994 года, на нечто более динамичное. Примаков предложил «стратегическое партнерство», но предупредил, что китайская сторона может не согласиться с этим внезапным изменением формулировки. К счастью, Цзян Цзэминь связывал с саммитом не меньше надежд и был восхищен новым определением. Радостный Ельцин вернулся в Москву, чтобы продемонстрировать начало новой эры в российско-китайских отношениях и выиграть выборы через два месяца. Державы подписали 14 соглашений во время саммита Ельцина и Цзян Цзэминя и выразили намерения продолжать развивать «равноправные, доверительные партнерские отношения с целью стратегического сотрудничества в XXI веке». Новая формулировка, ставшая следующим шагом, прозвучала в 1997 году на Московском саммите, где было принято «Российско-китайское заявление о многополярности и формировании нового мирового порядка». Российско-китайский вызов однополярному миру был брошен.

Уроки прошлого для настоящего?

В недавней статье для The Diplomat Джеймс Браун призвал США немедленно пересмотреть политику в отношении Украины, потому что нынешние действия ведут к сближению России и Китая. Хотя предположение Брауна в целом верно, как показывает эта статья, внутренние причины не позволяют США изменить политику в Европе. К тому же, даже если НАТО поступит, как советует Браун, и полностью отвергнет возможность приема Грузии и Украины, это ничего не изменит в динамике российско-китайских отношений. На данный момент, чтобы США не предпринимали, Китай и Россия будут сближаться из-за внутренних и международных факторов.

У президента США Барака Обамы заканчивается срок полномочий, и он вряд ли изменит политику в отношении Украины. Такой поворот вызовет возмущение Конгресса и СМИ и затмит все прочие действия Обамы на внешнеполитическом направлении. Более того, слишком свежи в памяти предоставление политического убежища Эдварду Сноудену, инцидент со сбитым самолетом «Малайзийских Авиалиний», и другие реальные и надуманные обиды, чтобы администрация Обамы попыталась помириться с Кремлем. С примирением придется подождать до прихода нового президента в Овальный кабинет в 2017 году. С другой стороны, Обаме осталось еще два года, а этого вполне достаточно, чтобы Китай успел прочно занять российский рынок, двери которого были широко распахнуты после западных санкций против Москвы. В результате китайские бизнесмены и государственные корпорации станут влиятельными акционерами российского рынка. Внутриполитическая ситуация в Москве и Пекине кардинально отличается от положения в Вашингтоне. Путин и Си полностью контролируют политическую систему в своих странах, поддерживают хорошие отношения друг с другом и, что самое важное, останутся у власти еще долго — Путин до 2024 года, Си — до 2022. Это тоже подталкивает их к тесному сотрудничеству.

Россия и Китай медленно совершенствовали свои отношения в течение десятилетий. Долгие годы общественных дипломатических инициатив и шагов по восстановлению доверия способствовали формированию положительного имиджа Китая в России. На фоне истерической антизападной риторики контролируемых Кремлем СМИ, среднестатистический россиянин открыт Китаю больше, чем когда бы то ни было. Китайские политики и дипломаты, которым поручено работать с Россией, хорошо понимают опасения российской стороны относительно своего статуса младшего партнера Китая. Поэтому они тщательно подбирают слова, чтобы создать впечатление равноправного партнерства «двух новых сверхдержав». Они продолжают это делать, хотя Россия все больше оказывается на вторых ролях и поддерживает создание в Азии системы с доминирующим Китаем.

Браун прав, призывая США смягчить напряженность в отношениях с Россией и сосредоточиться на ревизионистском Китае. Но возможность сделать это давно миновала. Даже если в 2017 году президентом станет Хиллари Клинтон, ей будет не под силу повернуть время вспять, в 1996 год.

Грегори Штракс — аспирант Университета Вашингтона, где он пишет диссертацию о китайско-российских отношениях, и научный сотрудник Восточно-Китайского педагогического университета в Шанхае.