«Турбированная» экономика Китая растет самыми медленными темпами за последние четверть века и, как ожидается, она и дальше будет замедляться, в то время как правящая Коммунистическая партия активно занимается масштабной антикоррупционной чисткой, а лидеры страны стремятся избавиться от последствий продолжавшегося в течение десятилетий безудержного промышленного загрязнения окружающей среды.
Приветствуя корреспондентов газеты Financial Times в Доме народных собраний, расположенном в Пекине на площади Тяньаньмэнь, этот второй по влиянию человек в Китае, кажется, сразу со всем этим соглашается.
Ли Кэцян несет прямую ответственность за управление того, что сегодня является крупнейшей в мире экономикой — по крайней мере с точки зрения платежеспособного спроса, а еще он руководит усилиями Пекина, направленными на то, чтобы перейти от подпитываемой кредитами и поддерживаемой инвестициями модели, использованной в прошлом, к более устойчивому варианту будущего.
В ходе своего первого интервью с представителями западных средств массовой информации г-н Ли был спокоен, словоохотлив и хорошо ориентировался в обсуждавшихся предметах во время продолжавшейся около часа беседы в зале «Гонконг» Дома народный собраний — в высшей степени символичное место для приема редактора британской газеты.
Его главное послание состояло в подтверждении неизменной приверженности Китая современному глобальному финансовому порядку, что особенно важно после шагов, направленных на создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.
Еще в январе ни одна из западных стран, казалось, не была готова присоединиться к новому финансовому институту, который столь явно бросает вызов установившемуся глобальному порядку с доминирующей ролью Соединенных Штатов. Однако через некоторое время большинство союзников Америки поразительным образом стали соглашаться с тем, что центр геополитического влияния продолжает смещаться на восток.
Решение Соединенного Королевства относительно участия в Азиатском банке инфраструктурных инвестиций, принятое несмотря на протесты Вашингтона, породило замешательство в рядах других европейских западных союзников, тогда как сами Соединенные Штаты в этой ситуации показались неповоротливыми и изолированными. Даже высокопоставленные американские чиновники считают этот эпизод поразительной дипломатической победой Пекина.
Однако на протяжении всего интервью г-н Ли воздерживался даже от намека на злорадство и настойчиво говорил о том, что у Китая нет желания создать новый мировой порядок.
«Китай хочет работать с другими странами для поддержания существующей международной финансовой системы, — говорит Ли. — Азиатский банк инфраструктурных инвестиций предполагается сделать дополнением к существующей международной финансовой системе».
Он особенно приветствовал заявку Великобритании на участие в работе этого банка и подчеркнул, что Азиатский банк инфраструктурный инвестиций, а также находящийся под влиянием Японии и Соединенных Штатов Азиатский банк развития могут «работать параллельно в интересах азиатского развития».
Сопротивление антибиотикам
Пекин иногда жалуется на то, что послевоенный международный порядок, созданный Бреттон-Вудскими институтами — Международным валютным фондом и Всемирным банком, — изначально был направлен на сдерживание Китая и других коммунистических государств. Некоторые китайские ученые и официальные лица утверждают, что эта система сегодня уже устарела, и ее следует заменить.
На конкретный вопрос о том, не хочет ли Китай заменить Бреттон-Вудские институты, г-н Ли дал категорический ответ: «Речь вообще не идет о разрушении существующего порядка».
«Мы получили передовой опыт в процессе совместной работы со Всемирным банком и другими институтами, а наше членство во Всемирной торговой организации также помогло китайским компаниям получить глубокие знания о том, как вести конкурентную борьбу с другими участниками, соблюдая при этом международные правила. Таким образом Китай получает выгоду от существующей международной системы в том, что касается как мира и прогресса».
Г-н Ли выразил осторожный энтузиазм по поводу Транс-Тихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership), возглавляемой Соединенными Штатами торговой инициативы в Азии, которое многими рассматривается как «Клуб с участием всех, кроме Китая», поскольку в него подчеркнуто не включается самый крупный в мире товарный трейдер.
Китайские лидеры любят использовать метафоры в своих речах, и г-н Ли был в высшей степени лиричен, объясняя свою озабоченность относительно количественного смягчения и планов Федрезерва США, предусматривающих окончание подобной нетрадиционной монетарной политики.
«Не составляет большого труда начать политику количественного смягчения, поскольку она почти ничем не отличается от печатания денег, — подчеркивает Ли. — Когда проводится политика количественного смягчения, то могут появляться самые разные игроки, пытающиеся удержаться на поверхности этого большого океана. Однако сейчас сложно предсказать, что получится в итоге, когда количественное смягчение прекратится».
Он предупреждает о том, что многие страны еще не провели необходимых структурных реформ для того, чтобы заниматься коренными причинами глобального финансового кризиса. Он также сравнивает мировую экономику с пациентом, который поддерживается за счет «внутривенной терапии и антибиотиков» и которому запрещено укреплять свою иммунную систему для того, чтобы получить возможность поправиться за счет собственных сил.
В отличие от многих других интервью с китайскими лидерами, эта беседа не была предварительно подготовлена, и газета Financial Times заранее не предоставляла вопросов ни самому премьеру, ни сотрудникам его аппарата.
Хотя изначально предполагалось, что содержание этой беседы будет не для протокола, г-н Ли согласился с тем, что газета Financial Times полностью опубликует ее расшифровку без каких либо изменений его слов — это также необычная вещь в китайском контексте.
Расслабленное и непринужденное поведение г-на Ли контрастировало с богато украшенным и импозантным помещением, а также с безукоризненно причесанными представителями обслуживающего персонала, которые подавали горячие полотенца, безалкогольные напитки и огромное количество чая.
Будучи сыном партийного работника низкого уровня из сельскохозяйственной провинции Аньхой, г-н Ли, которому сейчас 59 лет, в течение четырех лет на завершающем этапе культурной революции (1966 — 1976 годы) вкалывал на земле, и только после этого в 1978 году он смог поступить на вновь открывшийся тогда юридический факультет Пекинского университета.
Его пребывание в самом престижном университете страны совпало с периодом проводившейся в Китае политики гласности — это было удивительное время открытости по отношению к западным политическим идеям, которые в течение долгого времени были запрещены. Вместе с другими студентами он помогал переводить книгу «Процессуальные нормы закона» (The Due Process of Law) покойного британского судьи лорда Деннинга, и его сокурсники говорят о том, что Ли в то время находился под влиянием либеральных профессоров, некоторые из которых были убежденными сторонниками конституционной демократии.
В 1998 году он стал самым молодым в Китае губернатором, когда его направили руководить обедневшей провинцией Хэнань. Его пребывание там было омрачено скандалом, когда десятки тысяч крестьян и фермеров заразились ВИЧ в результате проведения официальной правительственной донорской программы.
Многие люди вплоть до 2007 года рассматривали г-н Ли, считавшегося протеже бывшего председателя КНР Ху Цзиньтау, как наиболее вероятного его преемника, однако вскоре стало ясно, что именно Си Цзиньпин возьмет на себя эту роль. Г-н Ли занял пост премьера Госсовета в начале 2013 года, и с того времени его приоритетом является сокращение размеров и влияния громоздкой бюрократии в стране, а также стимулирование более устойчивой урбанизации, проведение финансовых реформ и объявление «войны загрязнению».
Опасности для роста
Некоторые политические инсайдеры в Китае считают, что пост премьера оказался в тени в результате осуществленной председателем Си консолидации власти с того момента, когда он и г-н Ли оказались на своих нынешних постах.
Что касается экономики, то есть той области, где премьер традиционно занимает ведущее положение, то г-н Ли выглядел уверенно и способствовал созданию впечатление относительно того, что он является ответственным за проведение правительственной политики в период возрастания озабоченности по поводу замедления роста.
Рост китайской экономики в прошлом году составил 7,4%, и это самый низкий показатель за последние 24 года. Однако правительственные данные, опубликованные в среду, говорят о том, что рост экономики снизился до 7% в первом квартале по сравнению с тем же периодом прошлого года, и это самый низкий квартальный показатель с момента достижения нижней точки глобального финансового кризиса, тогда как в четвертом квартале прошлого года темпы роста составляли 7,3%.
Большая часть экономических данных в марте оказались на удивление слабыми, что свидетельствует о том, что замедление, вероятнее всего, будет продолжаться. Выступая за две недели до публикации в среду этих статистических данных, г-н Ли признал, что его правительство сталкивается со сложностями в сохранении уровня занятости и реализации планов относительно установленных на этот год темпов роста экономики — «около 7%».
«Верно то, что наша экономика испытывает давление в сторону понижения, — отмечает он. — Будет нелегко добиться и в этом году роста экономики в 7%».
Однако он настаивает на том, что Пекин располагает необходимыми возможностями для того, чтобы выйти на запланированные показатели, сохранив при этом «вполне достаточный уровень занятости и обеспечив увеличение доходов населения и улучшение окружающей среды».
«У нас есть возможность удерживать экономику в необходимых пределах, — подчеркивает он. — Начиная с четвертого квартала прошлого года мы проводим тонкую настройку своей фискальной и монетарной политики, однако подобная настройка не является количественным смягчением. Это целенаправленные регуляторные шаги, и они уже приносят желаемые результаты».
Власти Китая в конце февраля понизили во второй раз за три месяца процентную ставку, а также объявили о планах пересмотра финансов местных властей и об увеличении инвестиций в тех частях страны, где темпы роста экономики замедлились больше всего.
Некоторые китайские экономисты и ученые, консультирующие правительство, сообщили корреспондентам газеты Financial Times о том, что, по их мнению, руководство страны больше озабочено снижением темпов роста, чем оно публично признает. Многие считают, что самую большую опасность для роста представляет собой падающий сектор недвижимости, где цены и объемы продаж снижаются уже в течение года и где ситуация может еще больше ухудшиться.
Колоссальный бум в области приобретения собственности, особенно в сфере жилищного строительства, был основным драйвером роста в Китае в течение десяти лет, и только в прошлом году там стали возникать проблемы.
Г-н Ли признает наличие спада в области недвижимости — продажа домов упала на 7,6% в прошлом году, и хотя общее количество инвестиций в этот сектор продолжает увеличиваться на 10,5% , эта сфера продолжает вызывать особое беспокойство.
«Мы хотим иметь устойчивый и разумный рост на рынке недвижимости. Правительство будет продолжать стимулировать покупку жилья для собственного пользования и для улучшения жилищных условий, и, кроме того, оно будет препятствовать созданию пузыря в области собственности. Возможно образование определенного конфликта интересов между этими двумя целями, и нам необходимо найти правильный баланс между многочисленными целями, а также использовать правильные методы регулирования. Сделать это будет нелегко... но мы верим в то, что добьемся успеха».
Г-н Ли кажется более уверенным, когда речь заходит о падающих ценах в Китае, где отпускные цены сокращаются вот уже 37 месяцев подряд, и это самый продолжительный период с момента начала фиксирования такого рода данных.
«Падение цен на товары на международном рынке, действительно, оказало сильное давление на наш индекс цен производства, — отмечает г-н Ли. — Поэтому, в определенном смысле, мы можем столкнуться с дефляцией, однако это не означает, что дефляция уже отмечается в Китае».
Потребительские цены выросли в марте на 1,4% в сравнении с прошлым годом, и это намного ниже заявленной правительством цели на этот год — «около 3%», — однако эти показатели все еще находятся на позитивной территории.
В то время как Япония и Европа проводят нетрадиционную монетарную политику, частично направленную на девальвацию своей валюты, многие глобальные инвесторы спрашивают о том, не будет ли Китай испытывать искушение по поводу девальвации своей строго контролируемой национальной валюты, особенно в том случае, если замедление роста окажется больше, чем ожидается.
Раньше Пекин не поддавался соблазну втягивания в конкурентную девальвацию, особенно в период азиатского финансового кризиса 1997 — 1998 годов. Г-н Ли придерживается такого же мнения, как и его предшественники, хотя он категорично не исключает возможности того, что Китай может понизить курс женьминьби.
«Мы не хотим стать свидетелями дальнейшей девальвации китайской валюты, потому что мы не можем полагаться на девальвацию, если рассчитываем увеличить экспорт, — сказал он. — Мы не хотим видеть такой сценарий, при котором главные экономики соревнуются друг с другом в том, кто больше понизит курс национальной валюты. Это может привести к валютной войне. А если Китай в результате почувствует необходимость девальвировать женьминьби, то мы не думаем, что это пойдет на пользу международной финансовой системе».
Козырь на переговорах
Г-н Ли углублялся в самые разные темы — от отношений с Японией до антикоррупционной кампании в Китае, которая в основном проводится председателем Си и которая, по мнению г-на Ли, «усиливается».
«Мы хотим добиться того, чтобы правительственная власть реализовывалась с ограничениями, — говорит г-н Ли, и правительство сделает все необходимое для оживления рынка, ликвидации пространства для рентоориентированного поведения и искоренения коррупции».
Согласно опубликованным данным, за последние два года в отношении сотен тысяч чиновников проведены расследования по подозрению в коррупции или в нарушении дисциплины Коммунистической партии.
Что касается отношений с Японией, то г-н Ли строго следует официальным установкам партии относительно того, что Токио не следует уклоняться от ответственности за те зверства, которые были совершены японцами во время оккупации Китая накануне и во время Второй мировой войны.
«Современные китайско-японские отношения находятся в довольно непростой фазе. Есть желание с обеих сторон улучшить отношения, однако для такого улучшения необходимо иметь соответствующие основания, — отмечает г-н Ли. — Суть вопроса состоит в том, как смотреть на события Второй мировой войны, а также в том, можно ли извлечь уроки из этой части истории для обеспечения того, чтобы такая война не повторилась».
Хотя премьер Госсовета твердо уверен в том, что Китай не пытается бросить вызов существующему глобальному порядку, он, тем не менее, убежден в том, что изменения необходимы для учета роста влияния Китая и других стран с развивающейся экономикой.
«Мы готовы продолжить играть свою роль в создании нынешней международной финансовой системы, — подчеркивает он. — Мы также готовы работать вместе с другими странами для того, чтобы сделать эту систему более справедливой, разумной и сбалансированной».
В этом контексте шаги Китая, направленные на создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, а также других институтов лучше всего воспринимать как козырную карту и как средство оказания давления, которые Пекин может использовать для ускорения реформ, а не для создания альтернативных вариантов или вызовов существующему глобальному порядку.
Задача г-на Ли состоит в том, чтобы сделать голос Китая на международной арене соразмерными его растущему влиянию, и одновременно следить за тем, чтобы внутренняя экономика страны не сошла с рельсов. Ответить на вопрос, насколько ему удалось выполнить первую задачу, вероятнее всего, можно будет только после того, как он уйдет со своего поста. Вердикт относительно второй задачи, вероятнее всего, будет вынесен в течение его пятилетнего срока, который заканчивается в 2018 году.
