Сын известного композитора и джазового пианиста Рафал Тржасковски (Rafal Trzaskowski) вместо музыки выбрал карьеру профессионального дипломата. Тржасковски родился в Варшаве, учился в Австралии и США, а затем совершенствовал свои знания по вопросам европейской политики в Париже и Оксфордском университете. Ему 43 года, но он уже побывал депутатом Европарламента и министром по административным вопросам, сейчас он занимает должность государственного секретаря по европейским делам. Рафал Тржасковски считает, что президент России Владимир Путин является политиком прошлого века.
Тржасковски любезно согласился дать интервью нашему изданию.
Сильвия Роман: Польская экономика успешно развивается. Многие считают, что у страны большое будущее. Интересно, что, несмотря на то, что Польша является членом Европейского Союза, она смогла устоять на волне разразившегося кризиса в Европе. Как это вам удалось сделать?
Рафал Тржасковски: Это, правда, что за последние восемь лет экономика Польши растет, что дает нам надежду на быстрые изменения в стране. Когда в Евросоюзе разразился кризис, то он и нас затронул, но мы сумели благодаря адекватным действиям правительства и энергии польского народа выйти из него с минимальными потерями. Польша сумела воспользоваться членством в Евросоюзе в своих интересах как в экономической, так и в политической сферах.
— Не считаете ли вы, что Польша должна играть более существенную роль в решении сложных дипломатических проблем? Ваша страна находится на востоке Европы, вблизи границы с Россией, не считаете ли вы, что Польша наряду с Германией и Францией должна более активно действовать в качестве посредника по достижению мира на Украине?
— Это уже происходит. Если десять лет тому назад Брюссель не принимал нас всерьез, то сейчас происходит обратное. Наша страна играет активную роль в решение таких вопросов, как изменение климата, внешняя политика, торговля. Польша — важный игрок. Теперь, что касается конфликта на Украине. В этом вопросе мы проявляем большую активность. При этом не надо забывать, что все важные вопросы в ЕС решаются консенсусом, в том числе и такие, как принятие санкций в отношении России, оказание экономической помощи Украине. Реальность такова, что, когда нам надо прийти к соглашению, то этому предшествуют переговоры, а решение принимается с согласия всех сторон.
— Да, это так, но в выработке Минских соглашений Польша не принимала участия. Этот вопрос решался при посредничестве Парижа, Берлина и Москвы...
— Да, это правда. Действительно на плечи Германии и Франции легла ответственность участвовать в этих переговорах, при этом это было сделано с согласия всех членов Евросоюза. И самое главное, что страны ЕС сумели объединиться и выступить единым фронтом против России в ситуации с Украиной, что стало неожиданным для Москвы.
Случается, что иногда страны имеют различные взгляды по тем или иным вопросам, но решение всегда принимается консенсусом.
— Но после того как было принято решение наказать Россию, в некоторых странах ЕС начали раздаваться критические голоса...
— Да, но в конечном итоге Европейский Совет был единодушен. Важно окончательное решение. Разные точки зрения могут быть, но в итоге даже Испания проголосовала в пользу санкций.
— А разве нет другого способа, чтобы наказать Москву?
— Санкции должны быть продолжены. Наша политика ясна: мы не можем сидеть, сложа руки, когда совершается агрессия, когда кто-то нарушает международные правовые нормы. Санкции показывают, что в этом вопросе Европейский Союз единодушен. Польша поддерживает Минские договоренности и выступает за их полное выполнение. Только в этом случае мы можем изменить санкции, так как они — не самоцель, а являются лишь инструментом давления на Москву, чтобы заставить Россию выполнить Минское соглашение.
— В некоторых странах Западной Европы считают, что Польша испытывает чрезмерный страх перед Россией и преувеличивает угрозы со стороны Москвы?
— Вспомните Балканы... Сегодня мы видим, что после периода мира в Европе мы сталкиваемся с большой нестабильностью на восточных границах. Мы никоим образом не преувеличиваем угрозу, мы просто пытаемся честно донести до всех проблемы, которые нас беспокоят.
За последнее время Польша сделала многое, чтобы улучшить отношения с Россией. Но неожиданно для нас Москва решила изменить свою политику и проявить агрессивность по отношению к своим соседям. У нас нет страха, мы реалисты. Мы прекрасно понимаем, что существует определенная нестабильность на востоке Европы, есть угроза со стороны Ливии на юге Европы, есть угроза со стороны исламских террористов. Страны Южной Европы также очень обеспокоены ситуацией на севере Африки, в то время как нас волнует ситуация на Украине, так как это происходит вблизи наших границ. Однако следует понимать, что нестабильная ситуация на востоке Европы затрагивает интересы не только Польши, но и Испании. Вспомните, что в результате взрыва в Тунисе погибли не только испанские туристы, но и польские. Мы все в одной лодке.
— Санкции против Москвы больно ударили по польской экономике?
— Да, гораздо больше, чем по другим странам ЕС. Но какова альтернатива? Делать вид, что это нас не касается? Мы должны были послать сигнал России, что в XXI веке нельзя прибегать к инструментам холодной войны.
Мы должны укреплять наши границы, так как существует внешняя и террористическая угрозы. Мы должны бережно относиться к интернету, который не имеет границ и дает нам возможность быстро реагировать на события.
— Польша планирует направить значительные финансовые ресурсы на модернизацию армии. Это связано с российской угрозой?
— Модернизацию армии мы проводим на протяжении последних лет. В настоящее время в связи с нестабильностью модернизация армии является для нас приоритетным направлением. Не надо забывать, что странам НАТО предписано тратить на оборону 2% ВВП, и мы строго следуем этому правилу. Совершенно ясно, что мир в Европе находится под угрозой, и мы должны быть ко всему готовы.
— План модернизации польской армии предусматривает закупку вертолетов, подводных лодок... Многие эксперты полагают, что от того, у какой страны будут приобретены новые образцы оружия, у США, Франции или Германии — этого будет достаточно, чтобы сказать, кому Польша отдает предпочтение...
— Мы осуществляем закупки военной техники на конкурсной основе — кто нам сделает лучшее предложение у того мы и закупаем. Именно такой процедуры мы и придерживаемся.
— Как вы оцениваете создание сил быстрого реагирования НАТО?
— Мы положительно оцениваем эту инициативу. Силы быстрого реагирования надо создавать как можно быстрее. Это позволит Североатлантическому альянсу быть сильным и адекватно реагировать на возникающие угрозы.
— Другими словами НАТО должна заниматься «демонстрацией мускулов»?
— Этот термин является уничижительным, так как иногда означает, что тот, кто демонстрирует мускулы, на деле может оказаться слабаком. Это просто вопрос доверия — быть сильным по отношению к другим. Если мы хотим проводить надежную политику, то мы должны модернизировать армию и быть готовыми реагировать на события в течение нескольких часов, а не дней (в настоящее время установлено, что мобилизации проводится в течение двух дней), так как это будет слишком поздно.
— Как вы считаете, где Владимир Путин может преподнести очередной «сюрприз», возможно это будут Польша, страны Балтии?
— Я не хочу спекулировать на данную тему. Мы все должны быть готовы: от Португалии до Эстонии и Чехии... Я не говорю, что Путин пойдет дальше, но есть много стран в Евросоюзе, которые хорошо помнят русское влияние. Это вопрос не только географии и истории, это нечто большое, касающееся коммунистического прошлого.
— Возможно, в данной ситуации следует относиться к Путину более уважительно и не тыкать ему?
— Россия — великая страна с богатой историей и культурой. Польша всегда уважительно относилась к России и ее замечательным людям. Другое дело, уважать лидера страны, который нарушает закон и проводит агрессивную политику.
Проблема Владимира Путина заключается в том, что он считает ЕС слабым и декадентским альянсом, и мы должны доказать ему, что он ошибается.
Президент России является политиком прошлого века, поэтому он уважает только сильных партнеров. Наша задача доказать ему, что мы сильные и достойны уважения.
Мы уважаем Путина, теперь надо сделать так, чтобы он зауважал нас.
Любой признак слабости с нашей стороны даст российскому президенту новый шанс для проведения агрессивной политики.
