Пять дней паники и хаоса

В этот день, 16-го апреля 1945 года, светило весеннее солнце. Вот-вот должны были зацвести вишни. Но Нюрнберг уже давно был мертв. По улицам не ездят трамваи, в эти дни нет ни света, ни электричества, ни газа. Нет ни бензина, ни хлеба. Женщины несут своих умерших детей в картонных коробках на кладбище, мужчины возят на тележках трупы. На улицах раздается грохот, постепенно он приближается. К полудню начинают выть сирены. Десятки тысяч жителей бегут в подвалы — вновь тревога.

В результате авианалетов американцев Нюрнберг еще до наступления апреля 1945 года превратился в руины. Самое позднее, после воздушных атак в январе того года старый город стал одним сплошным полем обломков. Но сейчас, весной, 7-ая американская армия должна была взять город в ходе наземной операции. Нюрнберг был для национал-социалистов символичным городом — здесь в парке Роща Луитпольда, неподалеку от пруда Дутцендтайх, Адольф Гитлер (Adolf Hitler) на партийных съездах НСДАП демонстрировал мощь своей диктатуры. Здесь он велел построить огромный конгресс-центр в стиле Колизея, здесь принимались расистские законы против евреев. Здесь фанатичный «король Франконии» Юлиус Штрейхер (Julius Streicher) с пеной у рта рассказывал о своей антисемитской газете «Штурмовик».

«Мы будем стоять и бороться до конца»

Американцы захотели, наконец, взять этот город под свой контроль, который для них считался намного более важным центром национал-социализма, чем Мюнхен или Берлин. Кроме того, они хотели предотвратить отход частей немецкой армии в Альпы. Погибающий гитлеровский режим говорил об «альпийской крепости», этот план крайне беспокоил американцев, они всячески старались избежать боев в горах.

Некоторые районы города были взяты практически без сопротивления. В других районах нацисты боролись до конца.

В кабинете обер-бургомистра Нюрнберга Вилли Либеля (Willy Liebel) в тот день, 16-го апреля 1945 года, раздался телефонный звонок. Человек назвал себя американским солдатом и спросил, хочет ли Либель добровольно сдать город. Тогда ни с кем ничего не произойдет, жители и инфраструктура останутся целыми. «Разумеется, Либель отклонил это предложение», — докладывал позднее заместитель гауляйтера и имперский комиссар обороны Карл Хольц (Karl Holz) в партийный штаб в Мюнхене. «Мы будем стоять и бороться до конца». В тот же день американские танки и пехота начали наступление на пригороды Нюрнберга.

В городе начались паника и хаос. Порядок был нарушен полностью. Частной собственности будто больше не существовало. Начались грабежи, набеги на камеры хранения на главном вокзале, на который уже давно не приходили поезда. Одежда, пишущие машинки, подставки для цветов — все, что путешествующие оставляли в камере хранения, теперь растаскивали — в чемоданах или детских колясках. Похожее происходило и на сортировочной станции — и там больше не было полицейских, которые могли бы пресечь мародерство. Территория превратилась в «бесконечно большой, небрежно выглядящий универмаг», — писал журналист Фритц Надлер (Fritz Nadler) в своем дневнике. Мясники раздавали остававшиеся в холодильниках больше 20 тысяч четвертей говяжьих туш населению из-за страха, что иначе мясо может попасть в руки американцев.

Вопрос не в том, будет ли Нюрнберг взят, вопрос — когда

Американцы продвигались вперед в некоторых районах практически без сопротивления. Площадки для проведения партийных съездов или близлежащие поселки американские солдаты брали практически без сопротивления. В других местах шли ожесточенные бои с немцами, американцы сметали позиции зенитной артиллерии танками и артиллерийским огнем. Уже к вечеру 17-го апреля город был практически полностью окружен американскими войсками. Комиссар Хольц докладывал в Мюнхен: «Войска ощущают все большее бессилие по отношению к тяжелой артиллерии, минометам и танковым атакам». Положение бесперспективное. Вопрос был не в том, будет ли Нюрнберг взят, вопрос был только в том — когда это произойдет. Хольц отметил, что «противнику предстоит бороться еще два-три дня». Эти оценки окажутся верными.

Для дальнейшего хода Второй мировой войны сражение за Нюрнберг с сегодняшней точки зрения не имело решающего значения. Тем не менее, за пять дней погибли более 300 мирных жителей. На стороне американцев потери составили примерно 140 человек. Потери немецкой армии тяжело подсчитать: по разным оценкам, они составили от 400 до 500 человек. Дома местных жителей, расположенные вокруг Нюрнбергской крепости, уцелевшие во время предыдущих атак, в эти дни были разрушены. Вырытые в скалах подвалы были битком набиты людьми. «Бледные, больные, безвольные, изнуренные люди смотрели на носилки с ранеными», — писал очевидец о тех днях в документах, хранящихся в городском архиве.

Выстрелы, обломки и пепел повсюду. В последний день сражений в обеих башнях церкви Св. Зебальда был заметен огонь. По словам коменданта, обер-бургомистр Либель в 00:30 часов застрелился, чтобы избежать процесса. В городе же курсировали слухи, что его застрелил Хольц во время ссоры. Сам он погиб в сражении за полицейский штаб в центре города. Ранее он призывал солдат к борьбе до последнего патрона. При этом исход сражения был давно предрешен.

Американцы взяли Нюрнберг 20-го апреля. Дата, кажется, выбрана не случайно. Это день рождения Адольфа Гитлера. Больше десяти лет город был пронизан национал-социализмом, но в этот день там началась новая эпоха. Грохот прекратился. Пройдет еще много времени, пока жители от него отвыкнут. Через два года после окончания последних боев берлинский театральный критик Альфред Керр (Alfred Kerr) писал: «Нюрнберг. Это был город, а теперь это нагромождение обломков». Тем не менее, все взоры были вновь устремлены на Нюрнберг. Здесь проходил процесс против военных преступников — Германа Геринга (Hermann Göring), Рудольфа Гесса (Rudolf Heß) и других бывших руководителей гитлеровской Германии.