Когда в начале года террористы напали в Париже на редакцию Charlie Hebdo и убили 12 человек, на улицы Франции вышли более двух миллионов человек, чтобы выразить сочувствие и протест. Вряд ли мы увидим такое же публичное излияние эмоций в обществе в ответ на гибель сотен несостоявшихся мигрантов, утонувших в конце недели в Средиземном море при попытке пересечь его и попасть в Европу.
Но масштабы трагедии и человеческие истории, стоящие за этими огромными цифрами, могут, наконец, заставить европейских политиков начать поиск решения проблемы, которую они предпочитают не замечать. Министры иностранных дел обсуждали вчера этот вопрос в Брюсселе и вняли призывам Италии провести внеочередной саммит лидеров Евросоюза. Тем не менее, реальные действия в этом направлении могут оказаться трудновыполнимыми. Дело в том, что три возможных решения, из которых они могут выбирать, весьма непривлекательны, из-за чего политики не желают связываться с этой проблемой.
Естественная человеческая реакция заключается в том, что такие трагедии недопустимы, и их надо прекратить. Следовательно, первое решение состоит в том, чтобы усилить патрулирование и подбирать больше мигрантов. Принятое под давлением ЕС решение Италии сократить масштабы спасательных операций привело к увеличению числа гибнущих в море людей. Поэтому естественно, сейчас возникнут требования отменить данное решение. Однако я не уверен, что даже теперь ЕС пойдет на это.
Католическая церковь и прочие выступают с гуманными доводами о том, что нравственный долг Европы защищать уязвимых людей, и что богатый континент легко может принять у себя то количество беженцев, которые пытаются пересечь море. Так, в прошлом году через него перебрались 219 тысяч беженцев. Это ничто по сравнению с 500-миллионным населением Европы.
До сих пор лидеры ЕС боялись, что расширение патрулирования приведет к росту числа людей, готовых пойти на риск и пуститься в плавание. Они также понимают, что иммиграция, как законная, так и нелегальная, привела к усилению популистских анти-иммигрантских партий по всей Европе. Швеция, действуя в соответствии со своей либеральной традицией, принимает особенно большое число мигрантов. В результате этого анти-иммигрантская партия с неонацистскими корнями, носящая название «Шведские демократы», на прошлых всеобщих выборах набрала почти 13% голосов. Анти-иммигрантский «Национальный фронт» в прошлом году занял первое место на французских выборах в Европарламент. Британское правительство готовится к выборам и очень боится Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), ведущей борьбу против миграции. В этом месяце в Германии жгли общежития, где размещаются беженцы. Аналогичные проблемы и популистские партии появляются по всей Европе.
Такая реакция возникла не только в Европе. Премьер-министр Австралии Тони Эббот пообещал «остановить лодки» с нелегальными мигрантами, пытающимися попасть в его страну. На прошлой неделе в Южной Африке зазвучали осуждения в адрес тех, кто совершает кровавые нападения на нелегальных мигрантов из других стран континента, которых в ЮАР сегодня миллионы. Американские администрации, включая администрацию Обамы, одна за другой обещают усилить меры безопасности на границе с Мексикой.
Есть примеры и более великодушной политики. Иордания, Ливан и Турция приняли у себя сотни тысяч беженцев от войны в Сирии. Но переехать дальше в Европу позволено лишь очень малой доле из этого количества.
Второе решение — это распределение ответственности за беженцев внутри Европы, где разные страны проявляют разную меру великодушия по отношению к отчаявшимся мигрантам из таких стран, как Сирия, например. Немцы и шведы принимают их тысячами. Британия же приняла всего несколько сотен (по крайней мере, в рамках официальных программ).
Сейчас зазвучат призывы к более справедливому распределению расходов и беженцев по Евросоюзу, и требования о том, чтобы свою долю бремени взяли на себя все 28 стран-членов ЕС. Но достичь согласия в этом вопросе будет непросто. Политики не знают точное количество потенциальных беженцев, а поэтому не понимают, какой в итоге будет «справедливая доля». Внутри ЕС существует правило свободного перемещения, в связи с чем даже если беженцы осядут в Болгарии или Польше, ничто не помешает им сесть в автобус и уехать в Германию или Францию. Попасть в Британию, у которой существует собственный пограничный контроль, более проблематично. Но тысячи мигрантов, скопившихся в морских портах Франции, указывают на то, что попытаться пересечь море готовы многие.
Третье решение — сосредоточить внимание на Ливии, где крах государства после свержения при помощи НАТО режима полковника Каддафи создал идеальную базу для перевозчиков людей. Итальянское правительство заговорило о возможной военной интервенции в Ливии с целью взять под контроль порты и разрушить схемы перевозки мигрантов. Но новейшая история западных интервенций на Ближнем Востоке отбивает у государств всякую охоту даже рассматривать такую возможность. Ливия стала базой не только для перевозки людей. Она также превратилась в базу для жестоких джихадистов. Если западные войска высадятся в Ливии и попытаются стабилизировать обстановку, их наверняка начнут уничтожать и брать в заложники.
Также возникает понимание того, что Ливия — это просто конечная точка проблемы. Большинство беженцев, переплывающих Средиземное море, приезжают в Ливию из более отдаленных мест, таких, как Эритрея, Нигерия, Судан, южная Азия, а также из воюющих государств, таких, как Сирия и Йемен. Если закрыть ливийский маршрут, какое-то время это будет давать эффект. Но в конечном итоге, проблема просто переместится в другое место.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда в начале года террористы напали в Париже на редакцию Charlie Hebdo и убили 12 человек, на улицы Франции вышли более двух миллионов человек, чтобы выразить сочувствие и протест. Вряд ли мы увидим такое же публичное излияние эмоций в обществе в ответ на гибель сотен несостоявшихся мигрантов, утонувших в конце недели в Средиземном море при попытке пересечь его и попасть в Европу.
