Для повествования об истории требуются знания, а также нюансы. Нигде это не подтверждается в большей степени, чем при исследовании мучительных взаимоотношений между евреями и местным населением, среди которого они жили в Польше и других странах Европы, оккупированных Германией. К сожалению, в легкомысленно построенном, хотя наверняка благонамеренном выступлении директора ФБР Джеймса Коми (James Comey), нет ни того, ни другого.
Слова Коми об «убийцах и их помощниках из Германии и Польши» в речи, произнесенной им в Мемориальном музее Холокоста США, а на прошлой неделе напечатанной в Washington Post, указывают на то, что в плане ответственности за Холокост поляков каким-то образом можно сравнивать с немцами (забыв про австрийцев, которых Коми даже не упомянул). Польша стала первой страной в Европе, оказавшей сопротивление немецкому натиску; и делала она это яростно, как дома, так и в изгнании, с первого дня войны в 1939 году и до последнего. Немцы намного превосходили поляков и по численности, и по вооружению, и в такой безнадежной ситуации поляки несли огромные людские и материальные потери. Немцы, с другой стороны, стали архитекторами и исполнителями «окончательного решения еврейского вопроса» — государственной политики, проводившейся с убийственной эффективностью. И этот факт не может изменить ничто.
Тем не менее, возмущенная реакция на слова Коми со стороны некоторых пылких защитников Польши говорит о недостатке знания и нюансов, а также о чем-то более тревожном — о нежелании смотреть в глаза страшной правде из польской истории военного времени, которую недавно начали раскрывать ученые из пост-коммунистического поколения.
Римский историк Тацит умолял своих коллег по историческому ремеслу относиться к своим исследованиям sine ira et studio (без гнева и пристрастия). Он настаивал на том, что научные исследования должны быть уравновешены и беспристрастны, чтобы заслужить доверие и авторитет. Конечно, сохранять беспристрастность особенно трудно, когда национальная честь может оказаться запачканной пятном позора.
Тем не менее, польские ученые демонстрируют не только беспристрастность, но и достойную восхищения решимость и мужество в своих поисках самых страшных скелетов из коллективного польского шкафа истории. Они считают, что в конечном итоге взбудораженному их открытиями польскому обществу эта работа пойдет только на пользу. В копилку успехов новой Польши в разрушении коммунистических оков следует внести то обстоятельство, что такие научные исследования в ней могут бурно развиваться и даже вызывать напряженные общенациональные дебаты. Это хорошее предзнаменование для польской демократии и гражданского общества, и признак их жизненной силы. А поразительный новый музей истории польских евреев в Варшаве является символом сегодняшних настроений в Польше. Ни одна другая страна в пост-коммунистической Европе не провела такой глубокий исторический самоанализ. Определенно, такого не было в Венгрии, которую упомянул в своем выступлении Коми, и которая была союзницей нацистской Германии.
Благодаря усилиям польских ученых, мы сегодня знаем, что в уничтожении и грабеже своих еврейских соседей участвовало больше поляков, чем мы думали прежде. Многие поляки увидели в устранении евреев из Польши один благотворный результат предосудительной в остальном оккупации. Для самых непорядочных людей Холокост стал настоящим Эль-Дорадо, дав им возможности для самообогащения и потакания своим прихотям. Для кого-то соблазн оказался непреодолимым, и они уже не чурались убийств, изнасилований и воровства, совершая эти преступления наряду с немцами.
Те, кто считает себя защитниками доброго имени Польши, подчеркивают, что там не было предательского режима, сравнимого с теми, какие существовали в других оккупированных странах, и что польское подполье отчаянно сражалось с немцами. Однако это явление требует дальнейших исследований и разъяснений.
Александр Смолар (Aleksander Smolar) отмечал в 1985 году на страницах польского эмигрантского журнала, что в военное время в обществе Польши, как на улицах, так и в подполье, не считался позором коллаборационизм в действиях против евреев. Ныне покойный польский иезуит и ученый Станислав Музиаль (Stanislaw Musial) отмечал на волне разоблачений массовой казни евреев в Едвабне, что во время немецкой оккупации многие поляки верили в наличие у Польши двух врагов — внешнего (немцы), и внутреннего (евреи). Он также полагал, что только из-за глубокого презрения Гитлера к полякам немцы не стремились осознанно к сотрудничеству с ними на национальном уровне. Иными словами, не было изначального противоречия между польским патриотизмом и участием в кампании по очищению Польши от евреев. Коми утверждает, что «хорошие люди помогли убить миллионы». Людей, которые убивают, насилуют и грабят, ни в коем случае нельзя называть хорошими, даже фигурально.
Зимой 1940 года отважный эмиссар польского подполья Ян Карский (Jan Karski), позднее ставший легендарным профессором Джорджтаунского университета (я имел честь быть одним из его студентов и помощников) и считающийся в Польше национальным героем, представил свой первый доклад правительству в изгнании. Он назвал отношение поляков к евреям «бесчеловечным, порой безжалостным». Карский заявлял: «Значительная часть людей пользуется теми прерогативами, которые они получили в новой ситуации... в определенной мере это сближает поляков с немцами». «Антисемитизм, — писал он, — сродни узкому мосту, на котором немцы и... значительная часть польского общества находят взаимопонимание». Правда состоит в том, что в оккупированной Польше немцы часто оставляли местные органы власти в целости и сохранности, и в этой обстановке многие чиновники пользовались своими полномочиями таким образом, что это несло смерть жителям-евреям.
Признать эту мучительную правду нелегко. Давая интервью газете Haaretz во время официального визита в Израиль в 2011 году, бывший министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский (Radoslaw Sikorski) объявил: «Холокост, имевший место на нашей земле, осуществлялся против нашей воли другими».
Кропотливые исследования Барбары Энгелькинг (Barbara Engelking), Яна Грабовского (Jan Grabowski), Алины Скибинской (Alina Skibinska) и некоторых других ученых заставляют нас более пристально взглянуть на такое явление как пособники Холокоста, а также на его исполнителей, безучастных наблюдателей, спасителей и жертв. Склоняя головы перед исключительным героизмом и жертвенностью тысяч поляков, которые рискуя жизнью спасали евреев и тем самым вписали славную страницу в историю своей страны, мы должны признать, что без участия в Холокосте (речь здесь не просто о безразличии или апатии) местного населения, выживших евреев было бы больше. Безусловно, повторение огульных характеристик, основанное на широком недопонимании и даже поразительном незнании прошлого, лишь воспламеняет страсти и ведет к прискорбному искажению истории. К сожалению, Коми и его наиболее лицемерные хулители делают именно это.
Лоуренс Вайнбаум — директор Израильского совета по международным отношениям (Israel Council on Foreign Relations), действующего под эгидой Всемирного еврейского конгресса. Он историк, специализирующийся на современной польско-еврейской истории.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Для повествования об истории требуются знания, а также нюансы. Нигде это не подтверждается в большей степени, чем при исследовании мучительных взаимоотношений между евреями и местным населением Польши и других стран Европы, оккупированных Германией. К сожалению, в легкомысленно построенном, хотя наверняка благонамеренном выступлении директора ФБР Джеймса Коми, нет ни того, ни другого.
