Сайгон: 40 лет спустя

Сорок лет назад Сайгон пал под натиском армии коммунистического Северного Вьетнама. Даже сейчас сердце сжимается при виде фотографий, на которых обезумевшие от страха жители Южного Вьетнама взбираются на крышу посольства США, а вьетнамские пилоты вертолетов переправляют их на корабли, а затем сбрасывают эти вертолеты за борт, чтобы освободить место на палубе для очередной группы беженцев.

Вьетнам стал примером того, как США изменили свою стратегию обеспечения безопасности в вопросах защиты дружественных стран и противодействия противнику, однако применить этот полезный политический опыт крайне сложно.

Во время Второй мировой войны и войны в Корее США были вынуждены оставлять на театре военных действий значительную часть своей армии — либо в целях закрепления победы, либо чтобы предотвратить нарушение перемирия. Однако в случае с Вьетнамом США вооружили и обучили армию Республики Вьетнам (АРВ), а затем оставили ее воевать в одиночку. Такая политика получила название «вьетнамизации». Напрашивался вопрос: «Насколько армия способна на длительные действия, если по ту сторону с ней воюют родные и двоюродные братья — то есть, если эта армия участвует в гражданской войне — и на поле боя эту армию не поддерживают войска США?». И далее — «особенно если этих родных и двоюродных братьев поддерживают другие страны?».

Такая политика вооружения/подготовки армии для осуществления контроля и поддержки дружественных правительств проводилась и в других странах — например, национальные силы безопасности Палестины, Мали, Йемен, Пакистан, Сальвадор, Колумбия, Филиппины и, конечно же, Ирак и Афганистан. В некоторых случаях эта политика оказывалась более эффективной, чем в других. «Иракизация» и «афганизация» войн XXI века с участием США, когда в результате вывода войск США или даже планов их вывода активизировались внутренние силы оппозиции (поддерживаемые внешними силами), особых оснований для оптимизма пока не дает.

События во Вьетнаме также стали первым прецедентом, когда американцы согласились подписать соглашение, согласно которому США получали довольно ограниченные возможности контролировать будущие события на случай, если противник решит изменить условия соглашения или нарушит их. Ле Дык Тхо (Le Duc Tho) и Генри Киссинджер были удостоены Нобелевской премии мира за свою роль в достижении Парижских мирных соглашений 1973 года, гарантировавших Южному Вьетнаму постоянное влияние США и помощь США в случае нападения Северного Вьетнама. Однако полноценным это соглашением не стало — оно не получило одобрения Конгресса, и после смены подписавшего его президента оно утратило свою силу (что доказывает уместность письма, направленного сенатором Томом Коттоном аятолле Хаменеи). Конгресс, в конечном счете, отказал Белому дому в предоставлении средств, которые тот просил для оказания помощи Южному Вьетнаму. В январе 1975 года, когда армия Северного Вьетнама пересекала границу с южным соседом, президент Форд заявил, что США не будут оказывать Южному Вьетнаму военную помощь. Ле Дык Тхо, отказавшийся от Нобелевской премии, солгал, и в связи с этим США не были готовы что-либо предпринять.

И, тем не менее, выйти из кровавой и неприглядной ситуации во Вьетнаме американцам оказалось довольно просто. Когда общественное мнение в США не захотело дальше мириться с человеческими потерями во вьетнамской войне, победить в которой оказалось невозможно, власти США вывели свои войска, отводя глаза и стараясь не видеть тот ужас и разруху, которые они оставляли после себя. Война осталась позади — если не считать тысяч беженцев, которые на своих утлых суденышках пытались спастись, бросаясь навстречу морской стихии и непогоде. И если не учитывать деланного равнодушия остальных стран. Ведь Северный Вьетнам не привлекал террористов-смертников и не стремился к мировому господству.

Отчасти в качестве реакции на неудачу во Вьетнамской войне в 1991 году была принята «доктрина Пауэлла», согласно которой США должны были использовать подавляющую силу — главным образом, сухопутные войска — для достижения целей по защите особых интересов США только при наличии широкой поддержки со стороны общественности. К счастью, именно так и произошло во время первой войны в Персидском заливе, в ходе которой была пресечена попытка Ирака окончательно захватить Кувейт. Но Колин Пауэлл, бывший в то время госсекретарем, забыл предусмотреть еще и особую стратегию выхода из войны, и американские войска увязли в Ираке на 12 лет, патрулируя «бесполетные зоны» вплоть до того, как коалиционные силы захватили сам Ирак в 2003 году.

В иракской войне применялась стратегия «вооружения и обучения местных армий», которая — как и во Вьетнаме — была эффективной лишь до тех пор, пока в стране в качестве партнера присутствовала армия США. «Эйфория» поддерживалась лишь за счет того, что рядом с армией Ирака были американские морские пехотинцы, и межрелигиозная война утихла, поскольку ни сунниты, ни шииты не хотели развязывать гражданскую войну, пока в стране была расквартирована морская пехота. Президент Обама назвал американцев народом, «измученным войной» и, выводя американские войска из Ирака в 2011 году, заявил, что Ирак «стабилен и самостоятелен». Ситуация ухудшилась мгновенно, и негативные последствия были настолько серьезными, что потребовалось опять вводить американских военнослужащих — на сегодняшний день их контингент насчитывает несколько тысяч — и предпринимать шаги по формированию новой иракской армии современного образца.

Похожая ситуация складывается и в Афганистане. Со словами «я был избран не для того, чтобы начинать войны, а чтобы останавливать их», президент Обама уже за несколько лет объявил о завершении американской военной миссии в Афганистане. И хотя дата вывода войск приближается, афганская национальная армия, по мнению многих американских экспертов, пока не готова защищать страну. Талибан все активнее атакует власти Кабула, которые пытаются остановить войну, привлекая Талибан к «мирным переговорам».

А Ливия? В отношении Ливии планов у США не было, не считая свержения правительства Каддафи. В том хаосе, который царит в стране, заинтересована «Аль-Каида».

Мали? США вооружили и подготовили армию страны, которая поддерживала в целом демократическое правительство. Однако военные свергли это правительство, США сократили поддержку, после чего на страну напали поддерживаемые «Аль-Каидой» повстанцы из племени туарегов, вооруженные ливийским оружием. Лишь вмешательство французской армии позволило предотвратить победу «Аль-Каиды» в Бамако.

А как насчет Йемена? Выдающиеся успехи, достигнутые в вооружении и подготовке йеменских вооруженных сил и нанесении авиаударов по территории страны с использованием беспилотников, о которых заявила администрация Обамы, похоже, усыпили бдительность США и властей Йемена, и они заметили угрозу, исходящую от хуситов, когда было уже слишком поздно.

В отличие от Вьетнама, в современном Ираке, Афганистане, Ливии, Мали и Йемене, а также в Сирии (где США постоянно то начинают, то прекращают программу подготовки «умеренных повстанцев») противник либо сам стремится нанести ущерб интересам США внутри страны и за ее пределами, либо связан с теми, кто к этому стремятся.

США не испытывают ностальгии по Вьетнаму — там погибло 58 тысяч американских солдат, и еще бесчисленное множество военнослужащих были ранены и получили психологическую травму. Но через 40 лет после тех событий совершенно ясно, что нам ничего не стоило взять и уйти из Вьетнама, оставив вьетнамцев на произвол судьбы — несмотря на то, чем это обернулось для них.

В наше время так уже не получится. Мы не сможем просто так выйти из войны. Но, похоже, мы к тому же не знаем, как в этой войне победить.