Семья покинула Киргизию для того, чтобы присоединиться к Исламскому государству.

«Я пишу вам для того, чтобы сообщить о следующем: я возвращаюсь в Сирию, в Халифат, поскольку мы собираемся жить в Исламском государстве». Так написала Айнура (имена изменены — прим. редакции The Diplomat) своей матери в сентябре с помощью приложения Viber. После этого эти два человека лишь изредка общаются друг с другом в режиме онлайн и обмениваются информацией о своей жизни и о семье.

В феврале 2014 года Бакыт, муж Айнуры, погиб «как мученик» в Сирии, хотя точная дата и обстоятельства его смерти остаются неизвестными. Айнура осталась вдовой, и теперь она сообщает своим родственникам о том, что она с детьми живет в доме в сирийском городе Ракка вместе с семьями других мучеников. По ее словам, все, что нужно, предоставляет джамаат (jama’a), то есть местное сообщество: продукты питания, одежду и лекарства.

Это усиливает подозрения ее семьи относительно того, что Бакыт погиб, воюя за Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ). С момента своего образования в апреле 2013 года ИГИЛ расширил контроль над территорией, сравнимой по размеру с Великобританией и расположенной между Сирией и северо-западной частью Ирака. В то время, когда был убит Бакыт, эта пара с детьми, насколько известно, проживала в провинции Алеппо, куда они попали через Турцию летом 2013 года, о чем Айнура сообщила своим пораженным родственникам в коротком разговоре по телефону с территории Сирии.

«В этом доме в Ракке живут узбекские, татарские, чеченские, азербайджанские и казахские женщины, — рассказывает брат Айнуры Азамат. — Один раз во время редкого общения по Skype я спросил сестру о том, что за русскоговорящая женщина находится рядом с ней. И тогда она рассказала о происхождении некоторых своих соседей по дому».

Члены семьи Айнуры использовали все возможности для того, чтобы найти ее и ее детей. Они писали письма киргизским властям, а также направили запрос в Красный Крест и в другие международные организации. Они даже наняли частного детектива для того, чтобы установить ее местонахождение в Турции, где она вместе с детьми, судя по всему, жила в течение нескольких месяцев после гибели Бакыта.

Возможно, для Айнуры это был период неуверенности в собственных силах, и ее семья надеялась на то, что ее можно будет убедить в необходимости вернуться домой. Ее брат поехал в Турцию и попытался ее найти, однако все его усилия оказались напрасными. «Я поехал в город Конья, поскольку у нас имелись данные о том, что она может находиться именно там. В этом городе очень заметно влияние ислама, и местные жители оказывают большую поддержку беженцам, которых они считают братьями и сестрами в исламе, — рассказал он. — Однако сестра отказалась сообщить, где она точно находится, и не захотела встретиться со мной».

Надежда на то, что она вернется домой, стала быстро исчезать, и тогда родственники сообщили Айнуре о том разрушительном эффекте, который ее выбор будет оказывать на психологическое и физическое здоровье ее близких. Тон ее ответа был примирительным, но твердым: «Пожалуйста, попытайтесь меня понять. Я живу в настоящей исламской стране, где принимается моя вера. Я хочу воспитать моих детей настоящими мусульманами, и я могу сделать это только здесь». А еще она добавила: «Это долг каждого мусульманина. Моя награда будет в другой жизни. Родители человека не так важны, как Аллах».

В процессе общения с членами своей семьи Айнура ясно дала понять, что она хочет остаться в Исламском государстве: «Я не намерена возвращаться в Киргизию. С момента принятия ислама я всегда хотела жить в том месте, которое управляется в соответствии с законом Всемогущего Аллаха. В настоящее время, благодаря милости Аллаха, мне предоставился такой шанс».

В этом смысле она, судя по всему, является одной из многих бывших жителей и жительниц Центральной Азии, «которые не хотят возвращаться домой из-за идеологической приверженности Исламскому государству», отмечается в недавнем докладе Международной Кризисной группы (Crisis Group ). Однако не исключено, что Айнура опасается также возможных последствий своего возвращения в страну, где подобного рода людей нередко арестовывают, и где сам этот вопрос является настольно чувствительным, что даже его постановка может стать причиной возникновения проблем для журналистов.

Хотя имеются данные относительно того, что тысячи людей из Средней Азии (включая Киргизию) присоединились к Исламскому государству, некоторые специалисты утверждают, что мейнстримовский дискурс относительно «широко распространенной и растущей проблемы мусульманской радикализации» в этом регионе является опасным мифом, поддерживаемым как аналитиками в области безопасности, так и правительствами центрально-азиатских государств. Кроме того, эти специалисты подчеркивают, что «Центральная Азия выделяется степенью секуляризации своего ислама и вопросов безопасности. Нигде в “мусульманском мире” национальный ислам не лишен в такой мере теологического содержания. Немного найдется мест, где особая ветвь ислама (в данном случае речь идет о суннитском ханафитском исламе) была бы столь явно секуляризирована как часть национальной культуры и традиции».

Естественно, все это представляет собой слабое утешение для членов семьи Айнуры, которых беспокоит судьба ее детей, особенно старшего ребенка, который уже достиг подросткового возраста. «Нам хорошо известно, что дети посещают исламскую школу. Мы видели фотографию старшего сына с другом, на которой он изображен с оружием в руках, — рассказывает Азамат. — Мы не знаем, как к этому относиться, поскольку в Сирии оружие есть у всех. Но мы опасаемся того, что ему могут промыть мозги и сделать из него воина Исламского государства».

Они изменились

По мнению Деирдре Тайнан (Deirdre Tynan) из Международной Кризисной группы, «не существует единой характеристики сторонника Исламского государства», приехавшего из Центральной Азии. Айнура и Бакыт происходят из семей среднего класса, и они получили хорошее образование. Она имеет диплом преподавателя английского языка, а он по образованию был юристом. После окончания обучения они поженились и вели нормальную жизнь в столице Киргизии Бишкеке, где Бакыт работал офисным клерком. Однако в середине 2000-х годов он неожиданно уволился со своей работы, дважды в течение двух лет совершил хадж, а затем перевез свою жену и детей на север Африки для изучения арабского языка и ислама.

Семья Бакыта вернулась в Киргизию в конце 2000-х годов, однако кое-что радикально изменилось. «Они стали жить в соответствии со строгими исламскими правилами, и поэтому не смотрели телевизор и не отмечали дни рождения детей. Они также отказались от своих киргизских имен и заменили их на арабские, — рассказывает ее брат. — Затем, никого не поставив в известность, Бакыт уезжает в Пакистан, а через несколько месяцев к нему присоединилась Айнура с детьми. И вновь семья узнала об этом лишь позднее, когда оказалось, что квартира Айнуры пуста — мебель и другие вещи были в беспорядке разбросаны, а на плите оставалась еще какая-то пища», — говорит Азамат. Наконец, наступило лето 2013 года, и последовал переезд в Сирию.

Нет оснований полагать, что Айнура когда-нибудь вернется домой. Дистанция, существующая между ней и ее семьей, кажется непреодолимой, поскольку она верит утверждениям Исламского государства о том, что оно обладает высшим пониманием Священного Писания. «Я понимаю, ты думаешь, что я сошла с ума, и что я совершенно не думаю о других, но это не так. Я не могу доказать тебе это, потому что в любом случае ты скажешь, что все это надуманные вещи. Ты никогда не сможешь меня понять, пока сам не поверишь в Писание Аллаха и в то, что он там поведал».

Лука Белло является свободным журналистом.