Раздел Сирии, дестабилизация региона... Крушение режима Башара Асада повлекло бы за собой самые серьезные последствия, прежде всего для стабильности самого региона.

Altantico: 25 апреля сирийская «Аль-Каида» и мятежные исламистские группы взяли под контроль Джиср аш-Шугур в провинции Идлиб на северо-западе Сирии. Опрошенные The Washington Post специалисты полагают, что это поражение войск Башара Асада ставит сирийский режим в куда более опасное положение, чем это было три последних года. Как у Башара Асада обстоят дела в целом по стране?

Ален Родье: Нашим американским друзьям по-прежнему свойственен неисправимый оптимизм. Вспомните, как в 2003 году президент Буш заявил, что «дело сделано». Как бы то ни было, коалиции радикальных исламистских движений во главе с «Джабхат ан-Нусра» (официальный представитель «Аль-Каиды» в Сирии) удалось одержать крупные победы в Идлибе на северо-западе страны. Для Дамаска это тем тревожнее, что разрывает ось Алеппо-Латакия. Это создаст серьезные логистические проблемы для двух городов, за которые режим держится когтями и зубами. Кроме того, Турция притворяется, что не замечает, что во главе победоносного наступления стоят последователи аз-Завахири (они начали с того, что разогнали все присутствовавшие в зоне отряды Свободной сирийской армии), и официально оказывает этим людям моральную и быть может даже материальную поддержку. Попавший в руки исламских радикалов Идлиб находится всего в 30 километрах от турецкой границы. Анкара впервые увидела возможность надолго вывести из равновесия Дамаск. Это самое заветное желание президента Турции Эрдогана.

— Согласны ли вы с рассуждениями о том, что режим Башара Асада — лучшее решение проблемы Исламского государства? Разве военный разгром исключен?

— Если максимально все упростить, сегодня существуют три противостоящие Башару Асаду силы: ИГ на востоке (Ракка и Дейр-эз-Зор), «Джабхат ан-Нусра» и сотоварищи на северо-западе (Идлиб) и юго-западе (Деръа), Свободная сирийская армия (по крайней мере, то, что от нее еще осталось) на юго-западе, где ее подразделениям приходится сотрудничать с «Джабхат ан-Нусрой». Кроме того, нельзя не отметить, что «Джабхат ан-Нусра» в отличие от ИГ хватает ума сотрудничать с другими мятежными группировками. Организация поддерживает связи с командованием ядра «Аль-Каиды», которое все еще находится в пакистанской племенной зоне. Аз-Завахири призывает не трогать мирное население и соблюдать законы войны... Здесь явно ощущается стремление обелить сложившийся во внешнем мире образ. Анкара сейчас находится в первых рядах противников Асада и может вновь поднять вопрос о формировании бесполетной зоны на северо-западе Сирии в обмен на более активное участие в борьбе с ИГ, которое сейчас рассматривается всеми как враг номер один. Но это означало бы, что мы забываем о салафито-исламистских корнях «старой» «Аль-Каиды». У руководства нет единого мнения насчет будущей стратегии.

— Как отмечают в Международном институте стратегических исследований, режим Башара Асада не сможет держаться вечно. Какими последствиями для региона может быть чревато крушение сирийской власти?

— Этот британский институт заражен оптимизмом его американских коллег. Верные сирийскому режиму войска действительно истощены тремя годами гражданской войны. Но режим Башара Асада будет держаться на плаву, пока ему помогают Россия и Иран.

Если же он все-таки рухнет, в стране продолжится гражданская война между различными группами сирийского общества: суннитами, алавитами, курдами, христианами т.д. Уже достигшие чудовищных масштабов людские потери возрастут на порядок. Раздел страны (он фактически уже идет) станет реальностью. Регион будет полностью дестабилизирован, потому что боевые действия выйдут за пределы страны. В первую очередь под ударом окажутся Ливан и Иордания. Курды же не будут сидеть сложа руки. Развитие событий в таком случае будет совершенно непредсказуемым.

— Как поражение режима Башара Асада сыграло бы на руку Исламскому государству, мятежникам и «Аль-Каиде»?

— В целом, ИГ и «Аль-Каиду» больше не интересует участь Башара Асада. Оба этих движения хотят установить свою власть в регионе. ИГ уже добилось этого в Ираке и Сирии, а «Джабхат ан-Нусра» идет к тому в Идлибе и, быть может, в Деръа.

— Что это означало бы для втянутых в конфликт западных режимов?

— Им бы удалось повторить то, что сейчас происходит в Ливии и в скором времени произойдет в Афганистане.

Это совершенно неконтролируемая ситуация с попавшими под раздачу мирными жителями. Как обычно, именно им придется заплатить самую высокую цену.

— Единственное решение может предложить Иран?

— К сожалению, единственного решения для всех проблем тут не существует. Иран играет крайне важную роль в Сирии и Ираке, но его политические и операционные возможности все равно ограничены. Стражам революции (и их союзникам из ливанской «Хезболлы») приходится платить высокую цену за поддержку режима. Достаточно взглянуть на ситуацию в Йемене: Тегеран знает, когда ему нужно остановиться, и поддерживаемые им хуситы больше не могут положиться на его снабжение из-за де факто существующей блокады. Иран не пытается ее прорвать, потому что такой шаг стал бы поводом для войны с трагическими и непредсказуемыми последствиями.

— Есть ли хоть какая-то надежда?

— Рано или поздно придется вернуться за стол переговоров со всеми сторонами, которые готовы в них участвовать. Да, оба переговорных процесса в Женеве не дали результатов, но работу следует все равно продолжать, потому что любое военное решение сегодня кажется совершенно невозможным. Ни один лагерь не может одержать победу в войне, несмотря на успехи в отдельных сражениях.

Ален Родье — старший научный сотрудник Французского центра разведывательных исследований, специалист по исламскому терроризму и организованной преступности.