Пусть предложенные учебным ведомством новые школьные программы все еще находятся на этапе рассмотрения, они уже навлекли на себя целую бурю критики: «Апология покаяния», «ненависть к себе», «губительная идеология»… Недовольных предостаточно, а последствия могут оказаться куда более серьезными, чем нам кажется.
Atlantico: Предложенные Высшим советом по учебным программам программы по истории для средней школы породили целую волну критики. «Апология покаяния», «ненависть к себе», «губительная идеология»… 24 апреля в Министерстве образования посчитали нужным напомнить, что эти программы сейчас находятся всего лишь на подготовительной стадии. То есть, нам не о чем беспокоиться?
Димитри Казали: Лично я воспринял эти программы как еще одну пощечину моему самосознанию. Их создатели не извлекли уроки из январских терактов и не понимают стремление народа вновь обрести связь со своими корнями, сохранив открытость и приобщив как можно больше людей к французской культуре.
Первый фактор интеграции — это передача культуры. Если мы хотим избежать повторения январских событий, нужно вновь привить ученикам любовь к Франции. А новые программы этого не делают. Чем была бы Франция без гуманизма Монтеня и духа Просвещения, которые, позволю себе напомнить, стали факультативными темами? Одновременно с этим там делается упор на мусульманской цивилизации и работорговле: они теперь обязательные темы, словно кому-то хочется еще больше расширить раскол между французами. Все это так далеко от объединяющей подачи, в которой сейчас нуждается нация для сплочения и примирения всех французов вне зависимости от их происхождения и вероисповедания. Как у министра образования хватает наглости рассуждать о светском государстве, если из школьной программы убирают религиозные войны? Но ведь концепция светского общества зародилась именно тогда. Нужно потратить время на рассказ о ее происхождении, Нантском эдикте 1598 года, который подписал король Генрих IV после 40 лет едва не уничтоживших Францию войн. Если нашим детям не будут рассказывать о религиозных войнах, гуманизме Монтеня и Просвещении, теоретики которого рассуждали о концепциях светского государства и терпимости, это будет означать потерю сути французской культуры и самосознания.
— Создатели новых программ уделяют большое место исламу, рабству и колонизации, но считают факультативным изучение средневекового христианства при упоминании влияния церкви в аграрном обществе. Чего они хотят этим добиться?
— То, что ислам становится обязательной темой, а христианская церковь — факультативной, это настоящая манна небесная для Национального фронта. Как министр, которая, по идее, должна быть умным человеком, докатилась до такого безрассудства? У меня такое ощущение, что создатели программ не извлекли для себя никаких уроков из событий 11 января и в глаза не видели 11-летнего ученика. Наверное, они думают, что имеют дело с юными учеными, которые на зубок знают всю историю Франции, тогда как на самом деле четверть всех идущих в среднюю школу детей даже не умеют читать и писать. Эта реформа (она также подразумевает отказ от древнегреческого и латыни) многое говорит об идеологии пришедших к власти технократов.
Эти технократы хотят сделать наших учеников в первую очередь гражданами мира, а не гражданами Франции, которые бы с уважением относились к законам Республики. Они погрязли в педагогической утопии и забывают, что процесс строительства культуры и передачи знаний идет неторопливо, шаг за шагом. Происходящее очень серьезно, потому что создатели программ становятся первым поколением, которое не передает наше культурное наследие детям.
— Каких именно последствий стоит ждать?
— У нас еще удивляются, как Кулибали, Куаши и Мера (а они добросовестно прошли всю французскую школьную программу) могли дойти до такой крайности.
Эти ребята представляют собой продукт перекосов всего французского общества и в частности Министерства образования, которое последние 30 лет только и занимается что подрывом наших ценностей.
— Что мы теряем в культурном плане?
— Франция — это продукт христианского и монархистского, а также светского и республиканского наследия. Вычеркивание этих периодов из школьной программы равнозначно вычеркиванию части французского самосознания. У народа без самосознания нет будущего. Во имя такой эмоциональной тематики, как борьба с расизмом, права человека, альтерглобализм и культ разнообразия, наше руководство уничтожает 2 тысячи лет истории. Без католических соборов, гуманизма Монтеня и духа Вольтера Франция — уже не Франция, потому что именно это наследие послужило основой для Декларации прав человека и гражданина 26 августа 1789 года. Все это превратило нашу страну в центр прав человека, искусства и литературы.
Причем касается это не только средней школы. В четвертом классе начальной школы программа останавливается на 1792 году, а в пятом классе возобновляется с 1892 года… Иначе говоря, все это оставляет за бортом Наполеона I, Луи-Филиппа, II Республику, Наполеона III и Гамбетту. Здесь опять-таки невооруженным взглядом видно стремление вычеркнуть из истории великих деятелей, которых наша парижская элита относит к ретроградному культу личности. Нам говорят о возврате к хронологии деятелей в средней школе, но в начальной все происходит с точностью до наоборот.
— Не получается ли, что создатели программ еще больше усиливают неравенство между теми детьми, которые могут заполнить пробелы с помощью родителей, и теми, кому остается полагаться лишь на школьное образование?
— Министерские идеологи верят лишь в равнение по самым слабым. Такой эгалитаризм путает равенство со всеобщей посредственностью, тогда как школам Жюля Ферри был свойственен идеал республиканских достижений с опорой на меритократию. Лучшие достойны лучшего — в этом был залог успехов Франции с XIX века. Но затем система впала в маразм, о чем свидетельствуют последние данные PISA: в 2000 году Франция была на 10 месте, а в 2013 году скатилась уже на 25-е. Наиболее обеспеченные семьи и даже педагоги все больше смотрят в сторону частного сектора, потому что хотят дать детям хорошее образование. Но наши технократы последние 30 лет не высовывают носа из своих высоких башен и не видят все то зло, что причиняют людям.
— К чему вообще эта одержимость пересмотром прошлого?
— Дело в том, что создатели программ увязли в ультралевой идеологии, которая отличается ханжеским благонравием, но чрезвычайно далека от реальной действительности. Они стремятся понравиться новоприбывшим, убрав все, что может тем не понравиться: изучение христианских корней и критического духа Франции. Наконец, эти идеологи опираются на регламент, который был подписан Морисом Торезом в 1950 году и, следовательно, на 65 лет отстал от жизни. Система образования так и не смогла избавиться от старой марксистской и антиколониальной идеологии. Как писал Спиноза, «раскаяние — вторая ошибка»…
Димитри Казали (Dimitri Casali) — историк, автор трех десятком исторических произведений.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Пусть предложенные учебным ведомством Франции новые школьные программы все еще находятся на этапе рассмотрения, они уже навлекли на себя целую бурю критики: «Апология покаяния», «ненависть к себе», «губительная идеология»… Недовольных предостаточно, а последствия могут оказаться куда более серьезными, чем нам кажется.
