Путин на параде

Майский парад в Москве в честь 70-й годовщины окончания второй мировой войны обещает быть самым масштабным празднованием Дня Победы со времен распада Советского Союза. По Красной площади должны пройти около 16 000 солдат, 200 бронемашин, и 150 самолетов и вертолетов должны пролететь над ней. Эта сцена хорошо знакома бывшим советским лидерам, таким как Леонид Брежнев и Никита Хрущев, которые принимали парад на вершине мавзолея Ленина.

Однако, несмотря на то, что во время Второй мировой войны у России были союзники из Европы и Северной Америки, западные лидеры на праздновании присутствовать не будут — это демонстрация неодобрения со стороны Запада на вторжение Путина в Украину и аннексию Крыма. Вместо этого в список высокопоставленных гостей президента России Владимира Путина входят лидеры Китая, Индии и Северной Кореи, что лишь подчеркивает, как мало у России друзей в эти дни.

Сюрреалистический характер этого списка является отражением растущей причудливости путинского режима. Действительно, наблюдая за сегодняшней Россией, можно подумать, что смотришь последнюю часть фильма франшизы «Люди Икс: Дни минувшего будущего». Так же как люди Икс в этом фильме объединились с более молодыми копиями себя из прошлого, чтобы сохранить будущее человечества, сегодняшний Кремль возвращается к прошлому Советской России, в котором ему видится современная борьба за выживание страны.

Важнейшими элементами этой пропаганды являются сравнения сегодняшнего Запада с немцами, вторгшимися в Россию в 1941 году и представление украинских чиновников как «фашистов» и «неонацистов». Кремль опирался на подобные обвинения, а также на предполагаемую необходимость защиты россиян за рубежом, чтобы оправдать свою агрессию против Украины. В своей речи после аннексии Крыма Путин заявил, что отказ Запада «от диалога» не оставил России другого выбора. «Мы постоянно предлагаем сотрудничество по всем ключевым вопросам, ‑ заявил он. ‑ Мы хотим укреплять уровень доверия, хотим, чтобы наши отношения были равными, открытыми и честными. Но мы не видели встречных шагов».

Месяц спустя Путин усилил этот образ русских как более превосходных в моральном праве жертв жестокого и бескомпромиссного Запада. «Мы менее прагматичный и менее расчетливый народ», ‑ утверждал он, добавив, что российское «величие» и «огромные размеры» означают, что «мы имеем более щедрое сердце».

Нетрудно увидеть параллели между путинским и сталинским подходом. В своей речи в начале Второй мировой войны Сталин заявил что «враг» стремится «уничтожить» российскую «национальную культуру», чтобы «онемечить» ее народ и «превратить его в рабов». Разница, разумеется, заключается в том, что нацистский вермахт действительно вторгся в Советский Союз, в то время как Украина просто хотела сама принять решение относительно своего собственного будущего.

Не защищая Сталина, стоит признать огромный вклад Советского Союза — в том числе жизни 26 миллионов граждан — в победу союзников во Второй мировой войне. В то время военный парад на Красной площади — при участии почти 35 000 солдат, 1900 единиц военной техники и военного оркестра из 1400 человек — был заслуженным зрелищем. Советское руководство не жалело средств на постановку своих военных смотров, которые в отсутствие внешней военной угрозы стали важным средством сплочения национального единства.

После распада Советского Союза Россия перестала быть сверхдержавой и прекратила свои военные представления. Однако в 2005 году, в честь 60-й годовщины окончания второй мировой войны, Путин провел большой парад, и европейские лидеры присутствовали на нем, полагая, что Россия может иметь европейское будущее.

Однако тон празднования Дня Победы в этом году куда менее воодушевленный. Как можно праздновать окончание войны в то время, когда потомки тех, кто в ней воевал (несомненно, осененные надеждой, что будущие поколения будут жить в мире), убивают друг друга в маленькой жестокой войне на востоке Украины? В чем смысл грандиозных фейерверков на фоне стрельбы реальных гаубиц и ракет?

Историк Роберт Пэкстон считал, что можно многое рассказать о стране по ее парадам. Его книга 1966 года «Парады и политика при Виши» описывает, как Филипп Петен, будучи главой режима Виши во Франции, использовал зрелища, реакционную политику и, конечно, партнерство с Адольфом Гитлером, чтобы убедить свою побежденную страну в том, что она по-прежнему имеет значение в мире. Режим авторитарного традиционализма Виши восхвалял семью и отечество, а Петен, бывший военный командир, выступал в качестве своего рода военного царя, возвышающегося на трибуне.

Параллели с путинской Россией очевидны. Путин считает себя новым царем. Его прошлое в КГБ диктует его стиль руководства, который включает отмену свободных и справедливых выборов, преследование оппонентов и продвижение консервативных ценностей, которые он, как и Петен до него, сочетал с разлагающим влиянием «аморального» и «декадентского» Запада.

Опираясь на этот подход, Путин создал альянсы с похожими президентами других государств, например Башаром аль-Асадом в Сирии и военным правителем Абделем Фаттах аль Сиси в Египте. Китай, вторая по величине экономика в мире, стал полезным дополнением в этой коллекции дружественных антидемократических государств, поскольку у него есть свои собственные стратегические обиды на Запад.

Однако, в отличие от Китая, Россия не является растущей сверхдержавой. Путин может попытаться изобразить свои действия в Украине как борьбу с фашизмом. Однако на самом деле это борьба за значимость — борьба, в которой ему никогда не победить. Независимо от величия парада, ему не скрыть правду: дни России в качестве сверхдержавы остались в прошлом. Патриотизм Путина, как и Петена, это патриотизм побежденного.