Нью-Йорк — 8 мая 1945 года, когда Вторая мировая война в Европе официально закончилась, большая часть мира лежала в руинах. Но если человеческий потенциал знает рамки уничтожения, то возможность начать заново так же знаменательна. Возможно, именно поэтому человечеству до сих пор удавалось выжить.
Без сомнения, миллионы людей в конце войны были слишком голодны и истощены, чтобы заняться чем-то помимо попыток остаться в живых. Но в то же время волна идеализма прокатилась по обломкам в виде коллективного чувства решимости построить мир более справедливый, мирный и безопасный.
Вот почему великий герой войны, Уинстон Черчилль, был отстранен от должности летом 1945 года, еще до капитуляции Японии. Мужчины и женщины рисковали жизнью не для того, чтобы просто взять и вернуться к старым временам классовых привилегий и социальных деприваций. Они хотели лучшее жилье, образование и бесплатную медицинскую помощь для всех.
Аналогичные требования были слышны по всей Европе, где во главе антинацистских или антифашистских сопротивлении часто стояли левые, или действительно коммунисты, и довоенные консерваторы часто были запятнаны сотрудничеством с фашистскими режимами. Был разговор о революции в таких странах, как Франция, Италия и Греция. Этого не произошло, потому что ни западные союзники, ни Советский Союз их не поддержали. Сталин довольствовался регулированием империи в Восточной Европе.
Но даже Шарль де Голль, лидер сопротивления, должен был принять коммунистов в свое первое послевоенное правительство, и он согласился национализировать промышленность и банки. Сдвиг влево, для всеобщего благосостояния социал-демократических государств, произошел по всей Западной Европе. Это было частью консенсуса 1945 года.
Различного рода революции происходили в Азии, в бывших европейских колониях, где коренные народы не хотели, чтобы ими вновь управляли западные державы, которые были так позорно поражены Японией. Вьетнамцы, индонезийцы, филиппинцы, бирманцы, индийцы, малайцы тоже хотели своей свободы.
Эти стремления были часто озвучены в Организации Объединенных Наций, основанной в 1945 году. ООН, как и мечта о Европейском единстве, также была частью консенсуса 1945 года. На короткое время многие выдающиеся люди — один из них, Альберт Эйнштейн, — считали, что только мировое правительство сможет обеспечить глобальный мир.
Эта мечта быстро исчезла, когда холодная война разделила мир на два враждебных блока. Но в некоторых направлениях консенсус 1945 года, на Западе, была усилен политиками холодной войны. Коммунизм, по-прежнему завернутый в лавровый лист анти-фашизма, бросал широкие интеллектуальные и эмоциональные призывы, не только в так называемом третьем мире, но и в Западной Европе. Социал-демократия, с ее обещанием большего равенства и возможностей для всех, служила в качестве идеологического противоядия. Большинство социал-демократов, на самом, деле были отчаянными антикоммунистами.
Сегодня, 70 лет спустя, большей части консенсуса 1945 года уже не существует. Немного людей обладает большим энтузиазмом ООН. Европейская мечта находится в кризисе. И послевоенное государственное социал-демократическое благосостояние с каждым днем размывается все больше и больше.
Загнивание началось во время 1980-х годов под Рональдом Рейганом и Маргарет Тэтчер. Неолибералы набросились на расходы правовых программ и корпоративные интересы профсоюзов. Считалось, что граждане, должны были стать более самостоятельными: государственные программы социального обеспечения сделали всех мягкими и зависимыми. В знаменитых словах Тэтчер не было такого понятия, как «общество», только семьи и отдельные лица, которые должны позаботиться о себе сами.
Но консенсусу 1945 был нанесен гораздо больший удар именно тогда, когда мы все радовались распаду Советской Империи, другой великой тирании ХХ века. В 1989 году казалось, что мрачное наследие Второй мировой войны, порабощение Восточной Европы, наконец, закончилось. И во многом это было так. Но еще многое рухнуло с советской моделью. Социал-демократия потеряла свой смысл, как противоядие коммунизму. Все формы левой идеологии — в самом деле, все, что противостояло коллективному идеализму — стало рассматриваться как ошибочной утопизм, который может привести только к ГУЛАГУ.
Неолиберализм заполнился вакуумом, создавая огромные богатства для некоторых людей, но за счет идеала равенства, который вышел из Второй мировой войны. Исключительное принятие книги Томаса Пикетти «Капитал в двадцать первом веке» показывает, как остро дали о себе знать последствия распада левой стороны.
В последние годы появились также и другие идеологии для восполнения потребности человека в коллективных идеалах. Подъем правого популизма, отражает стремление возрождения чистых национальных общин, которые не впускают иммигрантов и меньшинства. И ошибочно американские неоконсерваторы трансформировали интернационализм старого левого крыла, стремясь навязать демократический миропорядок Американской военной силой.
Ответ на эти тревожные события — не ностальгия. Мы не можем просто вернуться в прошлое. Слишком многое изменилось. Но новое стремление к социальному и экономическому равенству и международной солидарности крайне необходимо. Это не может быть такой же консенсус, как в 1945 году, но нам, в юбилей, было бы хорошо вспомнить, почему такой консенсус был разработан в первую очередь.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
8 мая 1945 года, когда Вторая мировая война в Европе официально закончилась, большая часть мира лежала в руинах. Миллионы людей в конце войны были слишком голодны и истощены, чтобы заняться чем-то помимо попыток остаться в живых. Но в то же время по обломкам прокатилась волна идеализма в виде коллективного чувства решимости построить более справедливый, мирный и безопасный мир.
