Этот материал не рекомендуется лицам моложе 18 лет.
То, что украинский фильм «Племя», неоднозначно воспринятый публикой, экономит на диалогах — полнометражка полностью построена на языке жестов — он растрачивает в сценах секса и насилия.
Избиения, удушения, вымогательства, продолжительная сцена взаимного орального секса и почти десятиминутная — без перемены ракурса — сцена аборта пронизывают дебютную картину Мирослава Слабошпицкого. Взявший три приза на прошлогоднем Каннском кинофестивале, этот фильм вышел в бразильский прокат в четверг 14 мая.
В фильме слабослышащий подросток (в исполнении Григория Фесенко) поступает в школу-интернат для глухих, где среди школьников правит своего рода тайная секта, члены которой каждую ночь совершают преступления: грабят прохожих или вынуждают девушек заниматься проституцией.
«Это фильм не о глухих или для глухих, — рассказывает газете Folha украинский режиссер. — Я хотел сделать немой фильм, но не из одних только соображений стиля. Мне хотелось снять современное и реалистичное немое кино».
Секс и потасовки
Перед началом фильма на экране появляется предупреждение: «Фильм не сопровождается переводом или субтитрами».
Действительно: на протяжении всех 130 минут зритель догадывается о происходящем, наблюдая лишь за жестами актеров, при этом все они — на самом деле глухие.
В фильме отсутствует музыкальное сопровождение, а планы чрезвычайно длинные, что еще больше погружает нас в сюжет. По мнению журнала The Hollywood Reporter, опыт просмотра этого фильма подобен присутствию на «балете, но с большим количеством секса и насилия, где девочки, вместо пачек, носят обтягивающие брюки».
«Самым трудным оказался подбор актеров, — говорит Слабошпицкий. — Идея обучить настоящих актеров языку глухих была отброшена сразу. Невероятная пластика, свойственная глухим во время общения, в итоге оказывает большее влияние на зрителя, чем если ли бы это было сыграно профессионалами, способными говорить».
На подбор актерского состава у режиссера ушел целый год, многих из них он находил через социальные сети.
Григория Фесенко, исполнителя роли главного героя — подростка-интроверта, который, чтобы быть принятым в племя, соглашается на его беспощадные правила игры — режиссер описывает как «обычного мальчика», любителя паркура, прыгающего по крышам вагонов и домов и мечтающего стать профессиональным футболистом в украинской лиге чемпионов для глухих.
В фильме он влюбляется в одну из учениц интерната, вынужденную заниматься проституцией на стоянках дальнобойщиков, ее роль исполняет Яна Новикова. «Белорусская Одри Хепберн» — так называет Слабошпицкий эту 21-летнюю девушку, стройную блондинку с нежными славянскими чертами, которая оставила учебу в машиностроительном техникуме в Беларуси для того, чтобы принять участие в съемках на Украине.
«Это фильм о молодых людях. Они способны на сильные и непосредственные проявления таких чувств, как любовь, ненависть, гнев и отчаяние: для того, чтобы выразить или понять все эти эмоции, слова не нужны», — утверждает режиссер.
Слабошпицкий не считает «Племя» картиной, полной насилия. «Его меньше, чем в некоторых блокбастерах. Разница в том, что в моем фильме насилие кажется реалистичным. А поданное в таком ключе, оно не развлекает, а вызывает отвращение».
Герои дерутся друг с другом, как дикие животные. Занимаются любовью, как роботы.
«Мысли о сексе и желание отвоевать себе место под солнцем составляют 90% всей жизни подростка, — говорит он. — Вот почему для меня сцены секса и насилия естественно вписываются в сюжет».
Гимн революции
Сценарий фильма был написан в 2011 году, за два года до начала политического кризиса на Украине и последовавшего за ним ввода российских войск в Крым. В одной из сцен фильма учитель интерната обсуждает с учениками соглашение о свободной торговле с Европейским Союзом, ставшее поводом для переворота.
«Съемки проходили в революционном Киеве: бывали дни, когда мы не могли работать, потому что полиция блокировала город, — рассказывает режиссер. — Есть ли в фильме предвидение революции? Не знаю. Некоторые критики считают его гимном революции».
По словам Слабошпицкого, идея картины родилась давно и связана с недолгим опытом его в качестве репортера криминальной хроники и собственным школьным детством близ интерната для глухонемых («где царит негласная система иерархии»). Школа, где снимался фильм, это и есть тот самый интернат.
«В некотором смысле, это метафора Украины, по крайней мере дореволюционной Украины, управляемой мафией: где представители учреждений ведут себя прямо противоположно своим функциям».
Режиссер признался, что ему для работы над фильмом не пришлось учить язык жестов. «Актеры научили меня ругаться, что во время съемок могло быть весьма полезно».
