Тамтамы войны в Средиземном море?

Гуманитарные кризисы, которые то и дело происходят в Средиземном море, ускорили поиски решения на передовой Европейского Союза (ЕС). Хотя на данный момент стороны не выйдут за пределы единой миграционной политики, обозначенной в Дублинском соглашении, очевидно, что в вопросе квот консенсус все же будет достигнут (пусть и принудительно).

Внешнее измерение вопроса обладает не меньшим значением, чем внутреннее. На данном этапе можно говорить о том, что страны союза едины в вопросе совместного военного вмешательства. Около месяца назад, после катастрофы, при которой 800 путников надежды погибли в Средиземном море, члены ЕС приняли решение подойти к этому вопросу со всей серьезностью. Через неделю после произошедшего министры иностранных дел союза договорились создать силы, которые занимались бы этой проблемой, но в минувший понедельник, на саммите внешнеполитических и военных ведомств, было принято решение об отказе от вмешательства в территориальные воды Ливии. Судя по всему, причина состоит в том, что такая интервенция требует одобрения ООН. ЕС, полагая, что убедить Россию не удастся, решил повременить.

Помехи для планов Европы создает не только Россия, но и Китай. До сих пор свежо в памяти то, как, несмотря на все ограничения резолюции номер 1973, зажегшей зеленый свет ливийской интервенции, в стране нарушалось международное право и как был уничтожен режим Каддафи (Kaddafi). Все явно помнят, как изменился расклад сил, а Средиземное море превратилось в море смерти. Пока НАТО остается в стороне, но мысль о том, что Североатлантический альянс также может принять участие в вероятной операции в Средиземном море, беспокоит Москву. Поэтому ожидается, что Россия не одобрит проведение операции в территориальных водах Ливии и потребует ограничения вмешательства. Несмотря на попытки не допустить, чтобы вмешательство России на Украину и российская аннексия Крыма послужили уроком другим странам, можно предположить, что именно эти события прошлого года станут источником вдохновения для операции, которую Европа наметила в Средиземном море.

«Концепция решения кризиса», принятая на прошлой неделе министрами иностранных дел ЕС, дает важные ключи к пониманию операции. Первая цель военной миссии под названием «EU Navfor Med» — упразднение «экономических моделей» торговли людьми. В решении, принятом в начале недели, данный тезис неоднократно подчеркивается. Для этого Европа планирует мобилизовать флот и авиацию, использовать военные корабли, самолеты и вертолеты. Германия, Франция, Великобритания, Италия и Испания предоставят военные корабли, необходимые для вмешательства. Самолеты будут использованы только для сбора разведданных. Предпочтение вертолетов в качестве воздушной силы (Польша и Словения) связано с отсутствием сведений об огневой мощи сторонников ИГИЛ в Ливии, ограниченным характером вмешательства ЕС, неизвестным характером угроз ливийского хаоса. Можно предположить, что через вмешательство в Ливию Европа желает предотвратить рост рисков. Однако такого рода условия позволяют говорить о том, что сама подобная интервенция скрывает в себе множество опасностей.

Между тем Ливия (правительство в Тобруке) заявила, что не позволит ЕС провести какую бы то ни было операцию в своих территориальных водах. Учитывая, что ситуация с борьбой за власть между «двумя Ливиями» (органов власти в Тобруке и Бенгази) меняется ежедневно, здесь невозможно отдать предпочтение лишь какой-то одной стороне. Даже Тунис, стремясь повысить безопасность собственных границ, пересмотрел политику и вступил в контакт с правительством в Бенгази.

Каждый шаг, который Европа предпримет без учета ливийских реалий, будет усложнять ситуацию и приоткрывать двери для других серьезных проблем, простейшей из которых станет невключение в обмен разведданными. Хотя верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини (Federica Mogherini) утверждает, что о сухопутном вмешательстве речи не идет, главный вопрос, на который до сих пор нет ответа, заключается в том, как европейские силы будут уничтожать центры торговли людьми на суше. Есть мнение, что удар по целям может быть нанесен залпами с моря, однако едва ли реалистично полагать, что ООН разрешит вмешательство, которое приведет к росту жертв среди гражданского населения.

Единодушие ЕС по вопросу военного вмешательства вовсе не предполагает единства взглядов на политические цели. Заявление специального посланника ООН по Ливии Бернардино Леона (Bernardino Leon) о том, что в ближайшие месяцы в Италию по Средиземному морю попытаются перебраться 500 тысяч мигрантов, вызывает особое беспокойство у средиземноморских государств — членов союза. Их беспокоит вопрос о том, как и на каких условиях будут встречены прибывающие мигранты. Судя по тому, что, несмотря на драму в Средиземном море, поток беженцев не иссякает, можно утверждать, что силовое решение не приведет к нулевой миграции, не остановит поток переселенцев: они просто будут искать новые маршруты. Чтобы разрешить проблемы с мигрантами, следует поддерживать работы по развитию инфраструктуры, причем как в Италии и Греции, так и в Ливии, но этот вопрос обходят молчанием. Например, только 800 из восьми тысяч муниципалитетов в Италии принимают мигрантов. В Ливии беженцев заставляют строить лагеря ожидания. Спираль насилия настигает переселенцев не только в Средиземном море, но и в этих лагерях.

По данным Управления Верховного комиссара ООН, в первую пятерку государств, получающих наибольшее количество запросов о предоставлении убежища, входят Германия, США, Турция, Швеция и Италия. Но, вопреки расхожему мнению, большая часть миграции происходит не между развитыми, а между бедными государствами. Объем миграционных перемещений внутри союза совпадает с количеством мигрантов, принимаемых извне (в 2012 году эта цифра составила 1,7 миллиона). Если из общего числа внутренних и внешних мигрантов исключить всех, кто покидает Европу (2,7 миллиона в 2012 году), то вы увидите, что реальная иммиграция находится на уровне 700 тысяч. Сомнения в принимающей способности ЕС с населением в 500 миллионов человек или требования об удержании мигрантов на южных границах союза — не что иное, как показатель лицемерия.

Примечательно, что против режима квот, на котором настаивает Германия, выступают те, кто принимает наименьшее количество мигрантов (Великобритания, Франция...). Например, Франция — шестая в мире и четвертая в ЕС (после Германии, Швеции и Италии) по количеству мигрантов, однако в рейтинге стран по числу положительных решений относительно ходатайств о предоставлении убежища Франция стоит куда ниже своих соседей по рейтингу (22% и 45% в среднем в мире и в союзе). Все государства утверждают, что опираются на Женевскую конвенцию, при этом совершенно ясно, что трактуют они ее совершенно по-разному. И в то время как, несмотря на экономические трудности, Италия и Греция принимают на себя три четверти мигрантов, другие члены союза заигрывают с трибунами, демонстрируют аппетит к военному вмешательству, не поддерживают работы по созданию необходимой инфраструктуры. Все это заставляет задуматься об их истинных намерениях.