Премьер-министр Нарендра Моди наглядно продемонстрировал веру в силу личной дипломатии во время недавно завершившегося визита в КНР (14-16 мая). Рукопожатия с Председателем КНР Си Цзиньпином и премьером Госсовета Ли Кэцяном были тёплыми и дружескими, лидеры не были напряжены, в целом царила комфортная атмосфера. «Селфи», на котором запечатлены премьеры двух стран в Храме Неба в Пекине, стало первым в истории Индии и Китая. Будь то исторический город Сиан или места проведения мероприятий в Пекине, со стороны рядовых китайцев явно наблюдалось живое и приветливое любопытство. Считаю, что речь в Университете Цинхуа стала одним из самых успешных примеров публичной дипломатии. Первые несколько слов, произнесённые Моди на китайском, стали обезоруживающей прелюдией, создавшей фон для выступления, в ходе которого Моди серьёзно и необыкновенно честно признал наличие острых углов в отношениях двух стран, даже когда формулировал видение будущего Азии.
Индикатором достигнутых Моди результатов может наглядно служить смена тональности в официальных и полуофициальных китайских СМИ, а также в социальных сетях, которая произошла за перид до, во время и после визита. Накануне позитивное освещение перемежалось с негативными, а иногда и оскорбительными комментариями. Энтузиазм усиливался с каждым днём визита. Один китайский аналитик даже сравнил это событие с прорывным визитом президента США Ричарда Никсона в КНР в 1972 году.
В 1954 году премьер-министру Джавахарлалу Неру был также оказан беспрецедентно тёплый приём со стороны Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая. Тогда надежды на построение стабильных отношений разбились о скалы конкурирующих националистических воззрений и территориальных притязаний. Тибетский вопрос, впервые заявивший о себе в 1959 году, когда Далай-лама попросил убежища в Индии, создал атмосферу стратегического недоверия, что в 1962 году привело к войне (c Индией) и союзу между Китаем и Пакистаном. Сможет ли визит Моди обратить эту негативную динамику вспять? Даст ли стилистика и символизм осязаемую суть?
В дополнение к вере в личную дипломатию и важность установления близкого взаимопонимания с коллегами — главами других государств — Моди также верит в то, что прочные экономические и торговые связи являются эффективным инструментом пусть не ликвидации, то хотя бы ослабления стратегического недоверия. И это было наглядно продемонстрировано в ходе визита, когда особо значимым стал Экономический форум Индии и Китая с участием глав крупнейших корпораций, на котором с ярким приветственным словом к китайским инвесторам обратился сам премьер-министр. В ходе визита стороны заключили 24 соглашения и подписали 21 меморандум о взаимопонимании в сфере бизнеса на общую сумму в 30 млрд долларов США. Новаторским стало включение некоторых главных министров штатов в индийскую делегацию и продвижение взаимодействия и сотрудничества на уровне регионов Китая и Индии. Учреждение консульств в Чэнду (КНР) и Ченнаи (Индия) будет способствовать развитию связей с важным юго-западным регионом Китая. При этом лучше, если торгово-экономические отношения будут следовать своей логике развития. Мы наблюдаем, как тесные экономические отношения Китая и Японии не в состоянии предотвратить периодические вспышки острых политических трений. Китаю есть что предложить в плане капиталов и технологий. Но мы должны уравновесить стремление КНР извлечь выгоду из большого и растущего индийского рынка и инвестиционных возможностей, чтобы добиться взаимного доступа таких индийских товаров и услуг, как фармацевтика, автозапчасти и ИТ-услуги, которые имеют конкурентные преимущества. Первый заместитель министра иностранных дел Индии объявил о создании совместной рабочей группы по преодолению проблемы устойчивого торгового дефицита.
Жизненные реалии, сдерживающие отношения, остаются. Как и в прошлом, есть опасность того, что в момент неожиданного кризиса или непреднамеренной конфронтации отношения вновь провалятся в яму враждебности. Что было достигнуто во время визита, так это очень честная формулировка об источниках таких трений, а именно — пограничный вопрос, действия Китая в Пакистане и по нашей субконтинентальной периферии, проблема «прикрепленных» виз, растущий дефицит в торговле, рыночные барьеры в Китае и по-прежнему довлеющий тибетский вопрос. Моди недвусмысленно, хотя и в позитивном ключе, публично призвал Китай принять иной, более сговорчивый подход по некоторым из этих вопросов. Это положительный момент, но над ним надо продолжать работать.
Визит также стал примечательным и в плане того, что на нём не нашло места. В совместном заявлении не была упомянута продвигаемая КНР инициатива «одного пояса, одного пути», хотя в преддверии визита китайские эксперты выражали надежду, что Индия будет готова присоединиться к ней в качестве партнёра. Не нашел отражения и двусторонний диалог по морской безопасности, по которому уже достигнута договоренность в принципе, но пока ничего не сделано. Это означает, что у Индии ещё сохраняются опасения по поводу «пояса и пути», и что вероятность конфронтации сохраняется в то время, как ВМС двух стран продолжают расширять присутствие и пересекаться в акваториях Южно-Китайского моря и Индийского океана.
В целом можно заключить, что визит стал обнадеживающим началом и, возможно, создал политически благоприятную обстановку, в которой лучше справляться с наиболее спорными вопросами, пусть даже не решив их полностью.
Моди намеренно следует стратегии построения отношений с одной крупной державой для усиления рычагов влияния Индии на отношения с другими крупными игроками. Успех визита в Китай частично обязан достижениям, которые Индия обрела благодаря повороту Моди, с одной стороны, к США, а с другой — к Японии. Он также подтвердил интересы Нью-Дели в Индийском океане в ходе важных визитов на Шри-Ланку, Маврикий и Сейшелы. Это хорошая стратегия, но об итогах будут судить по тому, сколько обещаний превратится в практические действия и ситуацию на месте. Гораздо труднее справиться с неспособностью довести дело до конца, нежели просто организовать удачное мероприятие.