4 января 1960 года родившийся в Алжире французский писатель Альбер Камю (Albert Camus) погиб в автомобильной катастрофе. Стране он оставил свою могилу, миру — свои книги, а в арабском мире — весьма своеобразный след.
Самая известная из его повестей «Чужой» (L’Etranger), впервые напечатанная в 1942 году, повествует о французе арабского происхождения по имени Мерсо (Meursault), который после похорон матери убивает какого-то безымянного араба. Арабские политики левого толка долго не могли простить Камю этого араба, случайно убитого на пляже. Покойный литературовед и критик Эдвард Саид (Edward Said) называл Мерсо «символом колониального бессознательного». Несомненно, это убийство было символическим, поскольку арабы в романах Камю — это всего лишь тени, безымянные люди, безликость и невидимость которых достигают своего апогея в «Чужом» и в романе «Чума» (La Peste). И только в последнем — опубликованном посмертно — романе Камю «Первый человек» (Le premier homme) читатель, наконец, знакомится с настоящим живым арабом, у которого есть имя.
Неприязнь, которую испытывали к Камю в Алжире, усилилась из-за его отношения к войне за независимость Алжира 1950-х годов. Автор эссе «Бунтующий человек» (L’homme révolté) молчал, когда алжирцы боролись с французским колониализмом, и лишь в 1957 году в Стокгольме, получая Нобелевскую премию по литературе, он выступил со своим знаменитым заявлением (смысл которого затем был значительно искажен): «Между справедливостью и матерью я выбираю мать».
Абсурдизм, который демонстрировал в своих работах Камю, гимн смелости перед лицом того, чего нельзя объяснить, вызов тоталитаризму не овладеют навечно умами арабской интеллигенции того поколения, которое жило при колониализме. Арабский революционер — это не тот «бунтующий человек», о котором писал Камю. И в наших школах Камю, как правило, не изучают.
Сегодня философией жизни и смерти, цветущей буйным цветом в арабском мире, является исламизм — образ мысли, возникший в результате краха независимости, остановки прогресса и несостоятельности альтернативной философии религиозного возрождения. В начале 1990-х годов на митинге студентов–исламистов в одном из алжирских университетов были слышны проклятия в адрес Камю и требования его смерти, несмотря на то, что его давно уже не было в живых.
В чем же обвиняют философа сейчас? Теперь уже не за убийство араба в «Чужом», а за убийство бога в «Бунтующем человеке» и «Мифе о Сизифе» (Le mythe de Sisyphe). Абсурдизм или отсутствие логики — это нападки против бога. Алжирские исламисты, первыми попытавшиеся восстановить халифат и намеревавшиеся совершить государственный переворот во имя аллаха, каким-то странным образом зациклились на Камю — колониалисте, который родился под алжирским солнцем, на алжирской земле, и философия которого была исполнена странной простотой святого безбожника. У них есть смутное и не совсем разумное представление о том, что Камю с помощью своего абсурдизма обнажает то, что так робко срывается под покровом проповедей и молитв. Странный поворот событий. Под солнцем пустыни джихидист убивает Мерсо, правда теперь Мерсо — это любой турист, лежащий в тени среди скал, на берегу моря или у бассейна.
После тунисской весны 2011 года революционер — это теперь еще и араб. Во время тех событий и после них в толпе протестующих в некотором смысле незримо присутствовал и Камю. Во всяком случае, присутствовали его книги, или какая-то фраза, или образ мысли, или отношение к политической абсурдности диктатуры. По крайней мере, там, в толпе был «воинствующий человек». Идея бунта, которую писатель вознес до уровня судьбоносной, теперь пронизывает весь процесс политического возрождения.
Правда, отцом арабской весны Камю не является. Возможно, он просто предложил способ разрешения дилеммы, над которой билось несколько поколений революционеров: если я не захвачу власть, то у власти будут диктаторы. В действительности же, это нелепая, абсурдная ловушка, потому, что через работы Камю красной нитью проходит идея необходимости участия во всеобщей и исчерпывающей борьбе — с целью свержения и диктаторов, и богов. Нет смысла отрубать голову диктатору, если религиозная идея остается прежней, если всех она устраивает. Революция в арабском мире будет завершена лишь тогда, когда изменения затронут и религиозную и мирскую сферы — то есть, политическую систему и исламистскую или религиозную диктатуру.
Алжирский писатель Камель Дауд, автор книги «Мерсо, контррасследование» (The Meursault Investigation) в 2014 году был внесен в шорт-лист, а 5 мая 2015 года удостоен Гонкуровской премии в номинации «первый роман». На английском языке книга была опубликована 2 июля прошлого года. Приведенный отрывок переведен на английский язык Яминой Хелляль (Yamina Hellal).
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Отцом арабской весны Камю не является. Возможно, он просто предложил способ разрешения дилеммы, над которой билось несколько поколений революционеров: если я не захвачу власть, то у власти будут диктаторы. В действительности же, через работы Камю красной нитью проходит идея необходимости участия во всеобщей и исчерпывающей борьбе — с целью свержения и диктаторов, и богов.
