Fronda.pl: Новое российское наступление еще не началось, хотя Киев и НАТО предостерегают. Миновала ли угроза? Или можно ожидать чего угодно, в том числе возобновления ожесточенных боев?
Анджей Ломановский (Andrzej Łomanowski): Ожидать можно действительно чего угодно. Проблема в том, что само применение силы (я говорю даже не об угрозах, а непосредственно о применении) стало для Путина после войны с Грузией в 2008 году политическим инструментом. Поэтому Москва может напасть в любой момент. Как верно заметил один натовский генерал, в пользу такой версии говорит то, что Путин — не игрок. Кажется, что он не просчитывает ситуацию на несколько шагов вперед, но он склонен к риску, и в этом состоит сложность.
— Киев утверждает, что россияне предпринимают много угрожающих шагов.
— Что касается фактической ситуации, то в данный момент с Донбасса поступает все больше вызывающих беспокойство сигналов. По минским соглашениям оттуда должна была быть выведена тяжелая техника на специально обозначенные площадки, для конкретных видов вооружений было четно обозначено расстояние в километрах. В последнее время оружие стало оттуда пропадать. С обеих сторон, но больше — с российской. В некоторых местах вспыхнули бои. В Донецкой области происходят столкновения на очень близком расстоянии. Это вовсе не обязательно подготовка к наступлению. Возможно, мы как обычно имеем дело с политической стратегией и игрой на нервах.
Между тем российское политическое наступление продолжается. Путин послал новоизбранному президенту Польши письмо, то же самое поразительным образом сделал патриарх Кирилл. Прошло множество разнообразных встреч, будто Россия снова стала совершенно нормальным государством. В Москву приезжал министр иностранных дел, премьер Словакии. Путина пригласили 10 июня в Милан на ЭКСПО-2015. Примеры можно продолжать. Возможно, растущая напряженность в Донбассе — это один из элементов политической игры Путина и давления на Европу.
С другой стороны, есть такой человек, как Александр Захарченко, который выступает в роли донецкого президента. Ему формально подчиняются разного рода боевые отряды. Захарченко говорит, что до конца июля по медицинским причинам не будет выезжать из Донецкой области. Он, конечно, здоров, как бык, разве что у него какое-нибудь тяжелое похмелье, но это обозначение временных рамок — знак, что до конца июля на Донбассе может появиться какая-то серьезная проблема.
— Как пишут украинские СМИ, Россия сорвала заседание трехсторонней контактной группы по Донбассу, не соглашаясь с требованием вывести тяжелую технику и артиллерию с линии боев, отвести иностранные вооружения с территории Украины и установить контроль над украино-российской границей. Это тоже элемент политической игры?
— Да, именно так. В российской дипломатии работают настоящие мастера, механизм отточен идеально. Память их организации уходит корнями в середину XVIII века, если не раньше, и они умеют делать такие вещи, не моргнув глазом. Если появится необходимость, завтра они совершенно спокойно возобновят мирные переговоры. Эти тематические группы по минскому соглашению — идеальный для России инструмент политической игры.
— Какие решения по санкциям следует принять Евросоюзу на ближайшем саммите? Медведев говорил, что если будут введены новые санкции, Россия ответит тем же. А если будут только сохранены прежние, Москва ничего не предпримет.
— Правильнее всего будет ввести новые санкции. Все видят, что Москва уклоняется от выполнения минских соглашений. Она использует жизнь и смерть на Донбассе в политической игре, и поэтому заслуживает не отмены санкций, а прямо противоположного. Учитывая, однако, расклад сил в ЕС, если канцлер Меркель сможет сохранить прежние санкции, это уже будет большим успехом.
— Можно ли говорить о какой-то стабилизации обстановки на Украине?
— Обстановка не стабилизируется. Даже если Москва прекратит прямые вооруженные провокации, всегда останется возможность для накала политической атмосферы на Украине, у России для этого есть множество инструментов. Это разные дружественные политики, остатки Партии регионов Януковича, разного рода олигархи, мечущиеся сейчас от одной стороны к другой и готовые на все, лишь бы сохранить имущество. Как только спадет напряженность на фронте, начнет расти напряженность на самой Украине.
— Значит, планы вступления Украины в ЕС — это пока только мечты?
— Да, это совершенно точно. Помимо всего прочего, президент Порошенко очень вяло занимается реформами, которые необходимо провести на Украине. Без них о вступлении в ЕС не может быть и речи. Киев должен привести к европейским стандартам свою правовую систему, начать реальную борьбу с коррупцией, а не просто устраивать какие-то показные сцены на телевидении. Реформ нужно множество, между тем весь государственный аппарат Украины — это психологически глубоко постсоветские люди. И пока невидно, что бы кто-то собирался это изменить. Лучше всего это заметно на примере военного истеблишмента. Порошенко, конечно, объясняет, что он не может менять коней на переправе, потому что идет война. Но с такими генералами он не победит. Эти военные, пропитанные советским мышлением, последние 25 лет заискивали перед политиками и успешно продолжают это делать.
— Какова сейчас основная задача польской дипломатии в отношении Украины?
— Смелые дипломатические действия должны заключаться в том, чтобы требовать ужесточения санкций в отношении России и одновременно стараться переломить психологический барьер в отношении поставок Украине оружия. У Киева должны быть средства самозащиты, а пока их нет.
— Удастся ли воплотить такие дипломатические идеи особенно в контексте возможных действий нового президента?
— Президент влияет на дипломатию в незначительной степени. Он может сам предпринимать какие-то шаги, но если они будут сильно расходиться с курсом, который ведет МИД, то мы только выставим польское государство на посмешище. Во внешней политике нужно выработать какой-то консенсус. До парламентских выборов ситуация будет оставаться сложной, хотя правящая коалиция уже чует, откуда ветер дует, и резко меняет свою позицию в вопросах дипломатии на более радикальную. Это немного опасно, так как попытка приобрести очки при помощи резких движений во внешней политике, выставляет Польшу в смешном свете. Стратегия должна быть продумана на годы вперед, а не до октября.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Проблема в том, что само применение силы стало для Путина после войны с Грузией в 2008 году политическим инструментом. Поэтому Москва может напасть в любой момент. Как верно заметил один натовский генерал, в пользу такой версии говорит то, что Путин — не игрок. Кажется, что он не просчитывает ситуацию на несколько шагов вперед, но он склонен к риску, и в этом состоит сложность.
