За последние полтора года украинский кризис пролил свет на динамику (гео)политических преобразований на постсоветском пространстве: регион находится в движении, которое в свою очередь напрямую отражается на европейском пространстве. Вопрос касается далеко не только лишь одного будущего восточных рубежей Европы. Россия и Европа находятся на одном континенте и не могут двигаться по изолированным друг от друга историческим траекториям.
Показал украинский кризис (Крым и Донбасс) и сильнейшую поляризованность французского стратегического пейзажа в этом вопросе. Нет, к единообразию мнений стремиться, конечно, не стоит. Однако относительная бедность стратегической дискуссии может вызывать лишь тревогу. Как это часто бывает во всем, что касается постсоветского пространства, здесь виднеются только диаметрально противоположные и радикальные позиции: либо повторение кремлевской риторики, либо очередной всплеск неизбывной русофобии. Демонизация и критика завели общественное мнение, СМИ, а также политические и экономические круги в интеллектуальный и стратегический тупик.
Такая ситуация объясняется тем, что на протяжение многих лет Россия и страны бывшего СССР выглядели бедными родственниками во французской политической дискуссии. Государство во многом отказалось от поддержки формирования знаний о регионе, ускорило спад российских и евразийских исследований во французских университетах, перекрыло поток обеспечивавших знание местных языков и обстановки средств. В центрах стратегического анализа зона Россия-Евразия стала вторичной, молодым блестящим умам предлагали заняться более перспективными вопросами, потому что в противном случае у них не было шанса добиться внимания. Разумеется, в этой обстановке потери интереса к региону все же осталось несколько исключений, которые научились максимально эффективно пользоваться оставшимися средствами, людскими ресурсами и административной поддержкой.
Как бы то ни было, Франции не достает школы глобального мышления, которая бы выстраивалась вокруг трех главных задач:
- Формирование диалога специалистов по внутренней политике, самосознанию и культуре с теми, кто занимается экономикой, внешней политикой и обороной. Как все мы прекрасно видели, украинский кризис оказался на пересечении внутренних и международных вопросов. А войны вокруг истории еще только начинаются.
- Развитие диалога между экспертными группами и университетами (он существует в англосаксонской среде, но практически отсутствует во Франции).
- Постановка связанных с Россией вопросов в глобальный контекст, который в полной мере касается Европы: на ум приходят помимо всего прочего миграционные потоки, ведущее к подъему радикальных настроений социальное отчаяние, новая трансконтинентальная китайская инфраструктура и т.д.
Отталкиваясь от этого вывода, нам нужно изменить французскую школу стратегического мышления о России. Пришла пора избавиться от стереотипов, которые представляют ее нацеленным на завоевания хладнокровным чудищем или наоборот спасительницей Европы от либеральных и трансатлантических демонов. Пора сформировать проактивное видение России и новые платформы, где изучение этой страны могло бы в полной мере учесть ее историческую глубину, экономический размах, локальный контекст и существующие в ней проявления плюрализма. Всем, кто вносит вклад в принятие решений, нужно опереться на объективный анализ (в нем должны быть приняты во внимание не только современные напряженность и соперничество, но и прошлое франко-российских отношений), освободились от расплодившихся за последние годы разнообразных лобби, которые стремятся повлиять на наше восприятие.
В январе 2015 года Германия решила профинансировать новый исследовательский институт, который будет полностью посвящен России и евразийскому пространству (бюджет в 2,5 миллиона евро). Франции стоило бы последовать ее примеру. Речь идет не о том, чтобы создать еще один, новый институт, а о том, чтобы сформировать синергию, способную переступить через традиционные внутренние препятствия и соперничество, а также выдать свободный от перегруженных идеологией концепций коллективный анализ.
Жаль, если Париж будет хранить молчание по вопросам, которые касаются будущего всей Европы. Более того, новая школа стратегического мышления о России может стать залогом укрепления влияния французской политики внутри Европейского Союза и в диалоге с США.
В любом случае, в ближайшие десятилетия Россия никуда точно не денется. И лучшее ее понимание должно помочь нам предсказать траекторию ее стратегии, что будет только способствовать продвижению интересов Франции и Европы в этой важнейшей геостратегической зоне.
Матье Булег (Mathieu Boulègue), специалист консалтинговой компании AESMA,
Изабель Факон (Isabelle Facon), научный сотрудник Фонда стратегических исследований
Кевин Лимонье (Kevin Limonier), научный сотрудник Французского института геополитики
Марлен Ларюель (Marlène Laruelle), преподаватель Школы международных отношений при Университете Джорджа Вашингтона
Жером Пазинетти (Jérôme Pasinetti), президент консалтинговой компании AESMA
Анаис Мартен (Anaïs Marin), Collegium Civitas, Варшава
Жан Радвани (Jean Radvanyi), преподаватель, Национальный институт языков и цивилизаций
Жан-Робер Равио (Jean-Robert Raviot), преподаватель, специалист по России и постсоветскому пространству, Университет Западный Париж — Нантер
Давид Тертри (David Teurtrie), сотрудник Исследовательского центра Европа-Евразия
Жюльен Веркей (Julien Vercueil), преподаватель экономики, Национальный институт языков и цивилизаций
Анри Зиппер де Фабиани (Henry Zipper de Fabiani), бывший посол Франции
