С января в России было закрыто 30 банков. Крупные учреждения сталкиваются с серьезными трудностями, а небольшие (как считается, их развелось слишком много) попросту исчезают.

Циник назвал бы это весенней уборкой. С начала апреля Центробанк отобрал лицензию у 21 российского финансового учреждения. Только 10 июня три банка получили от регулятора указание остановить свою деятельность. Каждый раз приговор сформулирован кратно и субъективно. РСКБ сгубили «некачественные активы», а «Евроинвест» и «Инвест-Экобанк» — «отмывание денег» и «финансирование терроризма»: они проводили «высокорискованную кредитную политику» и «сомнительные транзитные операции». В таких условиях «Связной банк» не стал дожидаться топора палача и заявил о возможном дефолте. Если банку не удастся привлечь необходимые для финансового спасения средства, с 1 августа он тоже может лишиться лицензии. В ближайшие недели соотношение его собственных средств к активам может упасть ниже рокового порога в 2%, что автоматически повлечет за собой приговор.

Все эти учреждения не имеют особого веса в масштабах российской банковской капитализации. РСКБ с его «сомнительными» активами занимал лишь 439 место в списке из 800 банков. Крупные игроки вроде Росбанка и ВТБ, в свою очередь, просто теряют доходы. Так, например, квартальная прибыль Росбанка (дочернее предприятие Société générale) рухнула на 70%. Как бы то ни было, судьба небольших учреждений служит симптоматикой для всего сектора.

Резкие скачки курса рубля, начало рецессии в экономике и высокий уровень инфляции объясняют конъюнктурные сложности. Авторынок ощутил все это на себе в полном объеме: в начале 2015 года клиенты не могли получить заем меньше чем под 25%, а кредитное предложение сократилось на 74% за год, что, например, вынудило Raiffeisen Bank отказаться от этого направления бизнеса. Перспектива скорого снижения ставки Центробанка (сейчас 12,5%) дает надежду на восстановление.

Государственные вливания

В любом случае, структура сектора все еще очень хрупка. После распада СССР промышленные группы в обстановке полной непрозрачности сами сформировали множество банков, которые превратились в машины для уклонения от уплаты налогов и отмывания денег. Сейчас власти пытаются избавиться от этого темного наследия. По словам главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной, сейчас сомнительные операции проводят всего 20 банков, тогда как два года назад речь шла о 150. С начала года регулятор аннулировал 30 лицензий. «Набиуллина ведет необходимую работу по очистке системы», — не скрывает радости руководитель одного российского банка. Коснулся этот процесс и принадлежавшего двоюродному брату Владимира Путина «Мастер-банка».

По факту же Центробанк лишь наблюдает за происходящим. Без малейшего намека на прозрачность он проводит черту между клиентами и друзьями, которых нужно спасти, и теми, кому можно позволить рухнуть на самое дно. Проекты структурного оздоровления сектора, некоторые из которых предполагают создание специального банка проблемных активов, пока находятся на зачаточной стадии. «Банку России свойственно закрывать глаза на то, каким искусственным образом банки, в том числе и самые крупные, затыкают дыры. В частности это касается фиктивных облигаций. Система научилась мошенничать, но не умеет лечить», — недоволен Андрей Мовчан из Центра Карнеги.

Агентство по страхованию вкладов, которое официально нацелено на оздоровление сектора и располагает финансовыми ресурсами Центробанка, привлекло сразу несколько учреждений к спасению больных «конкурентов». Так, завоевавший серьезную репутацию в отрасли «Открытие» пришел на помощь «Ханты-Мансийскому банку», а ВТБ получил от АСВ на «оздоровление» «Банка Москвы» невероятный заем в 249 миллиардов рублей под 0,5% годовых (при официальной ставке инфляции в 12%).

По мнению аналитиков, эта сумма втрое больше необходимой. Все это создает гонку за госфинансированием, которое в первую очередь получают крупные банки. Тех, у кого нет государственной «крыши», может ждать медленная смерть по естественным причинам. И таких наберется несколько сотен.