Газета The Times присоединилась к дебатам по вопросу о том, произошел или нет всплеск преступности после девяти месяцев протестов против полицейских, показав душераздирающее видео: мать говорит на камеру о том, как ухудшилась обстановка на улицах Балтимора после бунтов из-за гибели Фредди Грея. По ее словам, когда-то «классные» районы стали очень опасными. Вполне понятно, что она опасается за своих детей. Копы, выступая не на камеру, признаются в своем нежелании в «упреждающем» порядке вести борьбу с преступностью. Тем не менее, никто не обвинил The Times в «фикции» и «софистике» за то, что она привела слова журналистки Хезер Макдоналд (Heather Mac Donald), проанализировавшей свежую статистику. Речь идет о том, что пропагандистская война и бунт, начатые против полицейских либералами и радикалами, оказались губительными для законопослушных граждан, живущих в неблагополучных районах.
Не нужно переживать события 1968 года, чтобы почувствовать отзвуки того времени и драматические возможности в политике. Но это все равно полезно.
Джейкоб Хейлбрунн (Jacob Heilbrunn) написал наводящую на размышления статью в последнем номере National Interest, напомнив читателям о том, что неоконсерваторы как движение появились в 1960-е годы в качестве критиков либерализма Великого общества и нежелания элиты защищать буржуазные нормы, закон и порядок. Хейлбрунн написал замечательную книгу о неоконсерватизме и является тонким критиком этой группы. Но не нужно быть ярым неоконом типа Нормана Подгореца (Norman Podhoretz) и проводить связь между гомосексуализмом, культурным упадком и Мюнхеном, чтобы признать очевидное: неконсерваторы были во многом правы, в частности, в вопросах правопорядка в американских городах. Так или иначе, Хейлбрунн напоминает нам, что Билл Кристол (Bill Kristol) (сын Ирвинга, основавшего журнал о внутренней политике The Public Interest) написал после бунтов в Фергюсоне (второй волны, не первой), что снова возникло ощущение 1968 года, и некоторым политикам было бы нелишне выступить в стиле Ричарда Никсона от имени молчаливого американского большинства, которое отнюдь не настроено против полиции. Видимо, в данном случае Кристол был прав.
Столь же очевидно, что ни один крупный политик справа, слева или из центра не схватил наживку. Конечно, все они хотят быть «крутыми» — но почему-то не у себя дома, а где-то в других частях мира. Неоконсерватизм взял верх, но только во внешней политике. Сегодня мишенью стал Владимир Путин и Россия, и все в Вашингтоне согласны с тем, что ему нужно преподать урок. Конгресс на прошлой неделе проголосовал за то, чтобы заставить администрацию поставить Украине летальное оружие, в том числе, наступательное, выступив тем самым наперекор ее точке зрения. The Times в своей статье отмечает, что поставки оружия приведут к расколу между Вашингтоном и Францией с Германией, которые сомневаются в необходимости мер, ведущих к эскалации боевых действий. Кажется, что конгресс целиком купился на доктрину Вулфовица, которую в момент появления информации о ней в 1992 году всячески высмеивали, называя экстремистской. Она гласит, что Соединенные Штаты должны сохранять свое господство во всех регионах мира, и что ни одна страна не должна стремиться к более весомому положению, даже в своем собственном географическом регионе.
Ведущие европейские страны сегодня изо всех сил пытаются обойти антироссийские санкции, которые они сами ввели. Европейская публика недвусмысленно говорит о том, что она не желает воевать с Россией за контроль над территориями бывшего Советского Союза. Перемирие, заключенное в феврале между Украиной и восставшими восточными областями, которые пользуются российской поддержкой, постоянно нарушается, а Путин открыто призывает Запад убедить центральное правительство Украины выполнять условия мирного соглашения. Непонятно, какое количество американских конгрессменов, проголосовавших за поставки Украине наступательного оружия, понимает последствия такой политики, которые изложил Мэтью Рожански (Matthew Rojansky) из Института Кеннана:
С обеих сторон звучат веские аргументы, но ни та, ни другая не понимает, что пути назад не будет. Как только мы сделаем это, Америка превратится в воюющую сторону в опосредованной войне с Россией — единственной страной в мире, способной уничтожить Соединенные Штаты. Вот почему это очень важный вопрос.
Война чужими руками с Россией за ее пограничные земли, которые даже каждый сотый американец не сможет показать на карте — вот он, полный триумф Вулфовица. Чтобы не отстать от конгресса, администрация Обамы теперь выдвигает планы поставки танков и других видов тяжелых вооружений, а также намеревается направить символические воинские контингенты некоторым нашим новым «союзникам» по НАТО, таким, как бывшие советские республики Эстония, Латвия и Литва. Эти страны неизбежно придут к выводу о том, что Вашингтон в любом случае поддержит их в конфликте с Россией, и будут поступать соответственно. Если вам нужен пример того, чем это может закончиться, взгляните на Грузию 2008 года.
В Украине и других пограничных регионах России есть нечто такое, что европейцы понимают, а американцы — нет. В основном «революцию Майдана» делали украинские националисты, испытывающие глубокую ненависть к России. Хотя это не всеобщее настроение, но многие украинцы презирают все русское, в том числе, своих соотечественников, отождествляющих себя с Россией. Они хотят вовлечь Запад в войну против своего исторического врага. Новоиспеченный антироссийский режим в Киеве — это продукт американского «продемократического» вмешательства, в ходе которого частным организациям и отдельным лицам были выплачены миллиарды долларов. Это то, чем ЦРУ занималось в годы холодной войны. Конечно, в силу своей географической близости к неспокойному региону новое украинское правительство найдет бесчисленное множество поводов для того, чтобы это варево продолжало кипеть — обстреливая своих собственных граждан в Донецке или вводя блокаду против пророссийского Приднестровья, отколовшегося от Молдавии. Среднестатистический американец мало что знает о Приднестровье, и вообще вряд ли что-то слышал о нем — но можно быть уверенным в том, что Путин постарается обеспечить всем необходимым находящийся там небольшой российский гарнизон.
Это победа неоконсерватизма: создание целой столичной отрасли, проникшей в конгресс и в обе партии. Он считает жизнь бессмысленной и пустой, если отсутствует перспектива конфронтации с каким-нибудь далеким врагом. Представителям этой отрасли и в голову не приходит, что с Россией нужно обращаться как с великой державой, что у нее есть серьезные интересы безопасности на границах, и что к этим интересам надо относиться с уважением. Для них разрядка — это грязное ругательство, сродни умиротворению.
А между тем, мы вот-вот потеряем крупный американский город Балтимор на восточном побережье, уступив его беззаконию. Однако наши крутые консерваторы и объединившиеся с ними либеральные интервенционисты даже не пикнут об этом. Ни та, ни другая группа ни слова не говорит в защиту полиции, и не выдвигает ни единого дельного предложения о том, как спасти город, оказавшийся на краю пропасти.
Похоже, они понимают, что восстановить власть закона в Балтиморе будет очень трудно, что для этого потребуется вдумчивый баланс между экономическими инвестициями, организацией общества и мерами правопорядка, и что это предполагает проведение многоуровневой и сложной политики. А внешняя политика легка и незамысловата: надо просто посылать оружие хорошим парням. А если ничего не получится, нужна эскалация. Ну что здесь может пойти не так?
Скотт Макконнел — учредитель и главный редактор The American Conservative.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Все крупные политики хотят быть «крутыми» — но почему-то не у себя дома, а где-то в других частях мира. Неоконсерватизм взял верх, но только во внешней политике. Сегодня мишенью стал Владимир Путин и Россия, и все в Вашингтоне согласны с тем, что ему нужно преподать урок. Поставки оружия приведут к расколу между Вашингтоном и Францией с Германией.
