Джим О’Нил (Jim O’Neill) хорошо помнит поездку 2006 года, когда он съездил из столицы Нью-Дели в Гургаон, новый промышленный город. Двухполосная дорога была загружена автомобилями, мотоциклами, рикшами и животными. В итоге на то, чтобы преодолеть 30 километров, О’Нилу, на тот момент старшему экономисту Goldman Sachs, потребовалось два с половиной часа. В интервью номеру Bloomberg Markets за июль-август он назвал поездку настоящим безумием.
О’Нил, ныне занимающий высокий пост в правительстве Великобритании, повторил это путешествие в феврале. На сей раз он ехал в Гургаон, ставший пригородом, по новому шоссе и добрался до цели менее чем за час. Предоставленная отелем машина была оборудована беспроводным доступом к интернету — в этой части света он столкнулся с этим впервые. «В некотором роде это показывает, какие изменения произошли в Индии», — сказал он.
В мае 2014 года Нарендра Моди одержал самую убедительную победу на выборах за последние 30 лет. Залогом его успеха стало заявление, что Индия способна совершить этот глобальный рывок. Он пообещал превратить гибкую демократию — развитие которой тормозят бюрократия и коррупция — в глобальную сверхдержаву с «минимальным правительством и максимальным управлением». Он пообещал современные города, модернизированную инфраструктуру и 100 миллионов новых рабочих мест к 2022 году. Инвесторы поверили в видение первого бизнес-ориентированного индийского лидера, и в 2014 году инвестиции в акции и облигации Индии составили 42 миллиарда долларов.
Один из тех, кто поверил в эту программу — Кристофер Вуд (Christopher Wood). Главный стратег брокерской компании CLSA в Гонконге, он увеличил долю индийских ценных бумаг в инвестиционном портфеле азиатско-тихоокеанского региона (не включая Японию) с 6% в октябре 2013 года до 20%. Его 20% перекрывают 6,2%, выделенных для Индии в сравнительном анализе MSCI AC Asia Pacific Index (который тоже не включает Японию). По словам Вуда, Индия — наиболее многообещающая азиатская страна в пятилетней или десятилетней перспективе. Он считает, что на сегодняшний день в мире нет другого лидера, который был бы настолько заинтересован в развитии бизнеса и в инвестициях, как Моди.
Довольно смелое заявление в отношении региона, в котором тень Китая затмевает Индию практически во всех сферах. В Китае численность населения выше — 1,37 миллиардов человек по сравнению 1,25 миллиардов индийцев. По данным Всемирного банка, с 1978 года реформы вывели из нищеты 500 миллионов китайцев. По данным ВБ, в Индии с 1993 по 2011 год из нищеты вырвались 175 миллионов человек. 64-летний Моди и 62-летний Си — оба сильные политические лидеры, уважающие друг друга. Но их личности — это одно, а политика — другое. Индия остается крупнейшей в мире демократической страной. Китай — напротив, тоталитарное коммунистическое государство. И они соревнуются друг с другом буквально за все — инвестиции, иностранную валюту, уголь, нефть и газ, и даже за территорию. Общая граница составляет порядка 4000 километров.
До сих пор в этом соревновании лидировал Китай. Экономика и капитализация рынка КНР в пять раз превосходят аналогичные показатели Индии. В основном такое положение сложилось благодаря неожиданному решению Дэн Сяопина в пользу рыночной экономики и иностранных инвестиций в 1978 году, за 13 лет до того, как Индия решилась открыть часть своих промышленных предприятий для иностранного капитала. «Китайские реформы были гораздо более комплексными, они по сути сделали страну экономическим чудом», — говорит Ручир Шарма (Ruchir Sharma), который управляет 25 миллиардами долларов в развивающихся рынках как глава нью-йоркского отделения Morgan Stanley Investment Management. — «А Индия пока лишь стремится к этому».
Индия, возможно, слишком много на себя берет, стараясь обогнать Китай. Министерство статистики в январе пересмотрело метод расчета ВВП и сообщило, что в год, завершившийся в марте 2014 года, рост составил 6,9%, а не 4,7%, как они считали ранее. Министр финансов Индии Арун Джейтли (Arun Jaitley ) через месяц сказал, что страна может обеспечить двухзначное число в темпах экономического роста, и тогда «иссякнут все слезы». С таким прогнозом, например, не согласен Шарма. Эти цифры «просто не соответствуют действительности», говорит он.
Китай при этом не обращает внимания на гонку. «Я не думаю, что Китай вообще интересуется тем, что происходит в Индии, он движется дальше и ведет более крупную игру», — говорит Шарма.
Статистика подтверждает доминирование Китая. С тех пор как Дэн отказался от коммунистических догм, ежегодный рост экономики составлял 9,8%. С 2001 года Китай постепенно обошел Италию, Великобританию, Францию, Германию и Японию, став второй экономикой мира. ВВП Китая составляет 10 триллионов долларов, а Индии — два триллиона долларов. Китай располагает самыми большими запасами иностранной валюты, в 3,7 триллиона долларов, что в десять раз больше индийских запасов. Даже О’Нил признает, что если в Индии до конца десятилетия рост будет составлять 8%, а в Китае — 7%, все равно за этот срок Китай произведет «три Индии».
Однако проблема в том, что темпы экономического роста Китая замедляются. Правительство Китая успешно провело страну через все региональные и глобальные финансовые кризисы с тех пор, как Дэн объявил стремление к богатству нормальным делом. Но теперь китайская машина дает сбой. Одна долгосрочная стратегия оказалась ошибочной — политика «один ребенок на семью». В результате в Китае стареет и сокращается рабочая сила. Рабочие руки, которых когда-то было очень много, и стоили они дешево, теперь стали менее доступным и более дорогим ресурсом. В то же время экономика очень зависит от дешевого экспорта и правительственных инвестиций в инфраструктуру. В свое время это помогло Китаю сделать рывок вперед и построить шоссе, железные дороги и аэропорты, о которых Индия может только мечтать, но значительная часть средств была потрачена напрасно. В Китае много городов-призраков и дорог, ведущих в никуда. Распространены коррупция и пузыри недвижимости. После того как капиталистические реформы подорвали установленную Мао Цзэдуном систему социального обеспечения «от колыбели до могилы», китайцы больше думают о том, как накопить сбережения, нежели о том, чтобы помочь правительству через потребление.
Китай старается создать более сбалансированную экономику, которую двигают потребление и сфера услуг. Но трансформация идет медленно. В 2014 году темпы экономического роста составили 7,4% — это самый низкий показатель за 24 года. МВФ предсказал, что в 2015 году темп замедлится еще больше и составит 6,8%. «Это ухабистая дорога, сопряженная с большими потерями», — полагает Патрик Чованек (Patrick Chovаnec), главный стратег компании Silvercrest Asset Management Group, которая управляет 18 миллиардами долларов.
Больше всех рискуют потерять инвесторы, которые в прошлом году помогли увеличить китайский рынок ценных бумаг более чем вдвое. Составной индекс Шанхая 5 июня впервые достиг 5.000 пунктов. Индийский S&P BSE Sensex Index при этом вырос на 5,4% к 15 июня. «Надежда на то, что Китай сможет вечно стимулировать свою экономику и поддерживать высокие темпы роста, необоснована», — полагает Чованек. — «Простое вливание денег не поможет делу. Нужны реальные реформы, но они будут болезненными».
Инвесторы особенно обеспокоены в связи с размерами китайского долга. В период с 2007 по 2014 долг вырос в четыре раза и достиг суммы в 28 триллионов долларов, что составляет 282% от ВВП, говорит Сатьяджит Дас (Satyajit Das), рисковый консультант и автор книги «Extreme Money: Masters of the Universe and the Cult of Risk ». Он изучил в этом исследовании финансовые маневры, которые ведут к созданию «пузырей» или фальшивому экономическому росту. «Доля Китая в увеличении глобального долга после 2007 года достигла одной трети», — говорит он и напоминает, что в 1980-х Япония, в 1990-х Южная Корея, в начале 2000-х США и Великобритания пережили быстрое увеличение долга, и всякий раз это заканчивалось кризисом. Дас отмечает, что в Китае долг растет так же быстро — а то и быстрее.
Си, который пришел к власти в 2012 году, взял на себя задачу провести реформы до того, как темпы экономического роста окончательно замедлятся. Эта стратегия, в том числе, подразумевает либерализацию капитала, включая ослабление контроля за валютой, призванное сделать юань конвертируемым, а также либерализацию процентных ставок. Он хочет создать экономические коридоры вдоль древнего Великого шелкового пути, который некогда соединял Азию с Европой. В рамках в борьбе с коррупцией он арестовал 100 тысяч чиновников. Его среднесрочная цель: к 2020 году удвоить ВВП на душу населения. Сейчас этот показатель составляет 7.000 долларов.
Индия же в это время разводит пары. Экономический рост, по данным МВФ, в 2015 году составит здесь 7,5%, то есть Индия впервые обойдет Китай по этому показателю с 1999 года. Скорее всего, Индия обгонит соперника по темпам роста в этом десятилетии и будет удерживать преимущество на протяжении 20 лет, полагает О’Нил. В 2001 году О’Нил ввел термин БРИК, чтобы объединить растущие экономики Бразилии, России, Индии и Китая. Он полагает, что в 2030 году Индия займет третье место в мире по размеру ВВП, после США и Китая. «Избрание Моди — лучший шанс для Индии реализовать свой потенциал с тех пор, когда я придумал БРИК», говорит он.
Моди не сидит сложа руки. Он впервые разрешил иностранные инвестиции в железные дороги и повысил долю иностранного капитала в оборонных предприятиях с 26% до 49%. Он сократил субсидии на топливо и пообещал расчистить заторы в транспортной системе и построить города. Падение цен на нефть помогло замедлить инфляцию с 8,33% в мае 2014 года до 4,87% в апреле 2015 года. В конце 2014 года дефицит бюджета составил 1,4% от ВВП, в отличие от 2,6% годом ранее. В итоге агентство Moody’s повысило прогноз по Индии со стабильного до положительного.
Как и Си, Моди решительно настроен бороться с коррупцией. Тех, кто тайно выводит деньги за границу, он предложил карать тюремным заключением сроком до 10 лет. С августа 2014 года индийцы открыли более 132 миллионов банковских счетов, и это должно помочь положить конец незаконному захвату депозитов, от которого страдают, в основном, бедняки. Правительство переводит деньги на эти счета, чтобы выплачиваемые субсидии попадали прямо к тем 59% индийцев, которые живут на два доллара в день.
Некоторые крупные реформы буксуют. Важная инициатива по введению единого налога на товары и услуги вместо местных поборов, а также комплекс мер, направленных на пересмотр земельных законов, чтобы облегчить иностранным компаниям покупку недвижимости, застряли в парламенте. Не выполняется план по сокращению необслуживаемых кредитов в государственных банках. «В первый год важно дать ход максимальному числу реформ», — говорит Шарма. — «Правительство Моди добилось некоторых результатов, но прорыва не произошло».
Один из главных ресурсов, толкающих вперед Индию, это молодежь. Медианный возраст в Индии — 27 лет, тогда как в Китае — 36,7 лет. После 2028 года численность населения Индии превысит численность населения Китая. В 2030 году рабочая сила Индии увеличится на 300 миллионов человек — сегодня столько трудоспособного населения в Германии, Франции, Италии и Испании вместе взятых.
Глобальные корпорации, пусть и часто недовольные запутанными индийскими законами о труде и о земле, начинают переделывать бизнес-планы в расчете на увеличивающееся число молодых людей в Индии. Компания Honeywell International, производящая детали для самолетов и термостаты, увеличила число рабочих в Индии с тысячи человек в 2002 году до 13 тысяч человек. Главный менеджер компании Дэвид Коут (David Cote ) говорит, что фирмы должны приходить в Индию уже сегодня, а не через 20 лет.
Моди стремится облегчить этот процесс через упрощение процесса получения разрешений и строительство портов и дорог. Он любит говорить, что инвесторов в Индии ждут с распростертыми руками, а не с руками, держащими бесконечные бланки. Компания General Electric, которую ранее выдавили из тендера на модернизацию индийских железных дорог, открыла в Пуне в феврале завод по производству деталей для локомотивов и двигателей самолетов. Стоимость предприятия — 200 миллионов долларов.
Соперничество между Индией и Китаем не ограничивается областью инвестиций. Даже подчеркнутая взаимная учтивость Моди и Си не может скрыть тот факт, что в 1962 году два ядерных гиганта были втянуты в пограничный конфликт. Даже в сентябре, когда они обменивались комплиментами в родном городе Моди Ахмедабаде, как минимум два инцидента стали той самой ложкой дегтя в бочке меда. В Гималаях произошла стычка между индийскими и китайскими солдатами, и Нью-Дели заявил, что китайские солдаты вторглись на территорию Индии. Другое событие произошло на юге. Неподалеку от места, где Индию и Шри-Ланку разделяет лишь узкий тридцатикилометровый пролив, несколько дней в гавани столицы Шри-Ланки, Коломбо, без лишнего шума простояла китайская подводная лодка. Это был первый визит подобного рода.
Китай отрицает, что солдаты вторгались в Индию, а появление субмарины в Коломбо объясняет необходимостью заправиться. Рори Медкалф (Rory Medcalf), глава Колледжа национальной безопасности в Национальном университете Австралии, сказал, что до сих пор не ясно, санкционировал ли Си оба происшествия: «Если он разрешил, то это свидетельствует об отсутствии доброй воли. Если нет, то это ничуть не лучше. Выходит, что неважно, насколько Си хотел бы улучшить отношения с Индией, так как на уровне военных остается серьезное недоверие, и контролировать их он не может».
На данный момент соперничество Индии и Китая остается совершенно неравным на большинстве фронтов — в экономике, военной силе, геополитическом влиянии, продолжительности жизни, образовании, здравоохранении, даже спорте (на Олимпиаде 2012 года Китай завоевал 88 медалей, Индия — шесть). В ближайшие годы в этом плане ничего не изменится.
Тем не менее подъем Индии может бросить политбюро компартии Китая очень серьезный вызов. «Успех индийской экономики ставит под вопрос китайскую модель», — говорит Медкалф. -«Само существование Индии служит примером для других стран — можно быть демократией и богатеть».
