Пляжи, тенистые сады и яркие дома... На первый взгляд, в расположенном на юге России лагере «Пионер» нет ничего необычного. Однако вот уже больше года назад отдыхающих там заменили украинские беженцы.
В детском лагере «Пионер» на Азовском море, который раньше наполняли крики ребят, теперь живут около сотни беженцев, которые приезжают и уезжают волнами.
В их числе оказалась и Мария Балацкая. Она вот уже семь месяцев смотрит, как трое ее детей растут всего в 50 километрах от родного дома. Восточная Украина совсем рядом, как и незатихающие там бои между пророссийскими сепаратистами и украинскими солдатами.
«Разумеется, мы хотим вернуться домой, — говорит Марина, у которой на Украине все еще остается сестра. — Я хочу вернуться. Дети тоже. Это все равно наш дом».
Она в одиночку растит своих детей. И каждый день жадно слушает все новости и слухи о ситуации на Украине, которые выпускают в эфир российские телеканалы с их умело вызывающей тревогу риторикой.
«Я не могу вернуться назад, потому что мое село сейчас под контролем украинцев, — объясняет она. — Я бежала в Россию, чтобы укрыться. Если я вернусь, они посчитают меня врагом народа».
Переезд в Сибирь
По информации местных властей, всего с начала боев в апреле 2014 года в Ростовской области разместили 260 000 украинских беженцев.
Хотя многие надеются вернуться на Украину, несколько тысяч согласились участвовать в правительственной программе, которая предлагает им новую жизнь в России.
Перед целыми семьями встает непростой выбор: начать заново выстраивать жизнь в чужой стране или дожидаться возможности вернуться на родину, где их может встретить опустошенная войной земля. Ушедшая на пенсию учительница Галина решила остаться в России с мужем и одной из дочерей.
Однако к большому ее огорчению младшая дочь с супругом захотели отправиться в Сибирь, за 5 000 километров от родственников.
«Я сказала им не ехать, но они не послушали», — рассказывает она, сидя в комнате, где разместили ее семью. Последние новости от дочери ее не слишком порадовали: она опять оказалась в лагере беженцев, а ее муж пытается свести концы с концами, работая сантехником.
Или возвращение на Украину
Некоторым беженцам удалось наладить жизнь в России, как, например, Роману Бобровникову, который уже несколько месяцев работает на птицефабрике в 60 километрах от границы.
Хотя сейчас он простой бухгалтер (на Украине он был директором похожего предприятия), он говорит, что ему «повезло»: его оклада хватает на оплату дома, где он живет с женой и дочерью.
«Что ждет меня на Украине, если я вернусь? — рассуждает он. — Пенсия? Ее сейчас не платят даже моим родителям».
«Я начал собирать документы на российское гражданство для всей семьи, есть шанс, что это получится сделать за год-полтора», — говорит Роман.
Он сделал окончательный выбор, однако многие все еще надеются, что однажды смогут вернуться назад.
В их числе и Ксения Канашина, чей муж сражается в рядах сепаратистов. Она готова вернуться на Украину при первой возможности, но сейчас перемирие постоянно нарушается обеими сторонами. «Война не может длиться вечно, — надеется она. — Рано или поздно она закончится, и мы сможем вернуться домой».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В детском лагере «Пионер» на Азовском море, который раньше наполняли крики ребят, теперь живут около сотни беженцев, которые приезжают и уезжают волнами. В их числе оказалась и Мария Балацкая. Она вот уже семь месяцев смотрит, как трое ее детей растут всего в 50 километрах от родного дома. Восточная Украина совсем рядом, как и незатихающие там бои.
