В Красноармейске заброшенный завод превратили в казарму, и теперь он служит штабом батальону «Днепр-1». Его бойцы постоянно прибывают с войны, проводят какое-то время здесь, а потом возвращаются обратно. Один из них, Константин разгружает вещмешок. Его командир по прозвищу «Альпинист» дружески обнимает его и дает указания. Люди Альпиниста сражаются в поселке Пески: после взятия донецкого аэропорта он стал самой горячей точкой на линии фронта, где так и не наступило перемирие, несмотря на подписание Вторых минских соглашений. Они относятся не к регулярной армии, а к национальной гвардии, которая находится в ведении МВД.
С начала июня перестрелки становятся все интенсивнее. Пески превратились в настоящий барометр этой войны, и сейчас есть основания опасаться массовой активизации боевых действий по всей разграничительной линии.
В главном помещении в воздухе витают запахи пота, табака и спиртного. Альпинист явно нервничает, сидя за монитором, и кобура, которую он небрежно повесил поверх серо-зеленой камуфляжной футболки, болтается при каждом движении тела. Он отчитывает Константина, которому поручено развозить технику по постам. На его лице явственно прослеживаются нехватка сна, выпивка и убитое за компьютерными играми время.
До того как возглавить батальон «Днепр-1», Альпинист был тренером в Донецке и посвящал часть свободного времени скалолазанию. Эта страсть сначала привела его на Кавказ, а затем и в Альпы, на склоны Монблана. Однако разразившийся в Донбассе кризис заставил его взять в руки оружие. Он встал на сторону революционеров с Майдана и вступил в национальную гвардию, когда пророссийские вооруженные группы заявили об отделении региона.
Многими в «Днепре-1» движут те же самые мотивы: любовь к Украине и злоба на тех, кто хотел бы поделить ее на части. В первую очередь это относится к Владимиру Путину и пророссийски настроенным украинцам, которых они считают предателями. После свержения Виктора Януковича отряды самообороны отказались сложить оружие. Тогда Министерство внутренних дел решило задействовать этих разношерстных ополченцев, которых объединяло только одно: национализм. Рискованный шаг, потому что у всех у них мало общего с полицией и профессиональными военными. Кроме того, некоторые из них оспаривают полномочия киевских властей, а другие, вроде «Правого сектора» и «Азова», придерживаются ультранационалистической и даже неонацистской идеологии.
«Правительство может сколько угодно нас критиковать, но ему нужны "Днепр-1″ и "Правый сектор", чтобы сделать дело: если бы не мы, над Украиной уже бы развевался российский флаг, потому что армия не в силах в одиночку защитить страну», — говорит Константин, забрасывая мешки в кузов пикапа. Как считает полковник Валентин Федичев из штаба армии, поначалу медлительный процесс интеграции теперь продвигается вперед полным ходом: «Бывшие отряды самообороны присоединились к национальной гвардии. Что касается отрядов "Правого сектора", они дисциплинированы и оказывают поддержку национальной армии. Даже батальон "Азов" в Мариуполе скоро будет подчиняться Минобороны. Все подчиняются единой командной цепочке со штабом в Краматорске».
Накануне людям Альпиниста пришлось отвечать на стрельбу: «Каждый день все одно и тоже, по прекрасно отлаженному процессу, словно они действуют по учебнику артиллерийской стрельбы. Сначала они ведут огонь налево, потому направо для поправки, и, наконец, по цели. Причем всегда с одних и тех же позиций». Почему их не уничтожат? «У них три батареи в Донецке. Мы могли бы их размазать. Киев не дает нам из-за минских соглашений и мирного населения, но если бы мы захотели...»
Времени нет. Константин садится за руль и едет в сторону Песков. Раньше это была одна из главных дорог в Донецк, но теперь по ней решается ездить только военная техника. Вход в «красную зону» находится за резким поворотом, где бдят трое церберов в камуфляже. «Начиная с этого места, снаряды могут упасть, где угодно», — объясняет Константин. Одна его рука лежит на руле, а вторая — на курке автомата. Он высовывает дуло из открытого окна. Спидометр показывает 140 км/ч. «Мы на открытом пространстве, но после 120 км/ч вражеским снайперам трудно в нас попасть», — говорит Константин. На этом идущем через поле отрезке пути в него стреляли уже дважды.
Последняя деревня перед Песками почти заброшена, но некоторые жители все же остались. Как, например, хозяйка придорожного магазинчика. «Езжайте дальше, мне нечего сказать. Это мой дом, и я никуда не уйду, — кричит она, а затем ударяется в слезы. — Я одна с детьми, мне некуда идти». «Мы покупаем у нее воду и печенье, чтобы магазин не закрылся», — говорит мужчина в камуфляжной форме. Стоящие на окраине деревни дома уже наполовину разрушены.
Впереди уже виднеются Пески. Украинские бойцы устроили убежище под недостроенным мостом, который сейчас испещрен следами пуль и снарядов. Траншеи, полевая кухня, туалеты, боеприпасы и даже легкая бронетехника. Два здоровых парня помогают Константину разгрузить машину. Они из «Правого сектора», объясняет первый не без нотки смущения в голосе: «Об этом не говорят, но тут на фронте мы все вперемешку». «Мы все объединились против Путина», — добавляет его сослуживец. «Если бы Европа нам помогла, мы бы раздавили сепаратистов, — заявляет третий, боец батальона "Днепропетровск-20″ регулярной армии. Мы не видели даже того оборонительного оружия, о котором столько говорили. Киев позволил обвести себя вокруг пальца». «Нам надоело это правительство, слабаки, которые не хотят вести войну», — угрожающе заявляет он.
Константин уезжает из лагеря за новым грузом. Обратно на базу в Красноармейск. «Раньше я был автомехаником. А оружие купил за свои деньги. Как и большинство бойцов». «Хуже всего то, что зять сражается там, на другой стороне», — говорит он со вздохом.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
До того как возглавить батальон «Днепр-1», Альпинист был тренером в Донецке и посвящал часть свободного времени скалолазанию. Разразившийся в Донбассе кризис заставил его взять в руки оружие. Он встал на сторону революционеров с Майдана и вступил в национальную гвардию, когда пророссийские вооруженные группы заявили об отделении региона.
