По мнению известного российского публициста, аналитика Андрея Пионтковского, России кажется, что она укрепляет позиции, но на самом деле она теряет.

— Господин Пионтковский, если попытаться дать оценку политике России на Южном Кавказе, какая она? Принимая за основу нынешние действия Москвы, можно ли сказать, что Россия укрепляет позиции в нашем регионе?
 
— Я бы возразил против такого термина. Что значит  «укрепляется»? Если позиция России укрепляется в каком-либо государстве, то нормальный смысл этого слова в том, что к ней растут симпатии, людей чем-то привлекает страна. Укрепление обычно связывается с мягкой силой, с ростом привлекательности. А чем может Россия ментально привлечь армян или грузин своей деятельностью за последний год?
 
Армению, извиняюсь за выражение, изнасиловали буквально в одну ночь, заставив президента отказаться от очень серьезного соглашения об Ассоциации с Евросоюзом, которое лучшие специалисты Армении готовили в течение четырех лет. Оно было очень важным для Армении, ведь речь же не только чисто о торговле, но и об изменении правил игры в самой Армении, о конституционных реформах. Такая  же ситуация с Украиной. Почему Путин развязал войну с Украиной? Потому что подписание того же соглашения фундаментально изменило бы экономическую систему Украины. Это «укрепление» в Армении.
 
Теперь посмотрим, какое «укрепление» в Грузии. Все мы понимаем, что в силу ряда обстоятельств, правительство Грузии сейчас наиболее благожелательно относится к Москве, чем за все эти 25 лет. И что Россия, «укрепляющая» свое влияние, делает в Грузии? Эти демонстративные новые соглашения с Абхазией и Южной Осетией, совершен был военный переворот в Абхазии, но за бурными событиями на Украине не заметили, что там творится. Подписывают соглашения, которые не де-факто, а уже де-юре означают аннексию со стороны России. В Абхазии они что хотели, то и делали. Это просто сознательный, ничем не спровоцированный плевок в лицо грузинского правительства, которое хотело наладить отношения с Россией.
 
Если вот такие действия называть «укреплением», то да, я согласен: Россия что-то силой продавливает но, поверьте, она теряет. Это вся политика России на постсоветском пространстве: ей кажется, что она укрепляет, а она теряет. Теряет уважение, симпатию, теряет привязанность людей. Вот мы 25 лет укрепляли отношения с Украиной, а сейчас навечно испортили. Такого рода «укрепление» порождает только отрицательные эмоции. Я, как патриот России, считаю, что это антироссийская политика, которая порождает противников и даже врагов России на постсоветском пространстве.
 
— А как насчет российско-азербайджанских отношений? Как вы оцениваете их? Они довольно впечатляющие в последнее время.

— Они менее яркие, Россия себя осторожно ведет с Азербайджаном, потому что Азербайджан, как нефтяное государство, экономически более независим, но в то же время  Москва очень ревностно относится, она следит за всеми попытками Азербайджана наладить отношения с Западом. Вообще, суть политики России на Южном Кавказе блестяще была высказана почти 20 лет назад двумя авторами. Один из них ваш соотечественник — знаменитый армянский кремлевский политолог господин Андраник Мигранян, а второй — Константин Затулин. Вы знаете этот доклад 1998 года, правда, он был анонимный, но все знали, кем он написан, там все рекомендации были расписаны: что мы заинтересованы в конфликтах на территории бывших советских республик. Например, конфликт в Нагорном Карабахе нам нужен для того чтобы оказывать влияние и на Баку, и на Ереван. Они так и разыгрывают этот конфликт. Россия не заинтересована ни в каком разрешении конфликта — ни в мирном, ни в военном. Он нужен ей такой — постоянный, позволяющий все время оказывать давление и на Азербайджан, и на Армению, да еще и продавать оружие и тем и другим. Вот такова картина «укрепления». Я считаю, что это просто антироссийская политика, которая в долгосрочной перспективе играет против интересов России.
 
— Какое будущее у Евразийского экономического союза? Время от времени то Лукашенко, то Назарбаев бунтуют, очевидно, что есть разногласия в этом союзе. Можно ли считать создание новой структуры путинским PR-ом? Или, все же, в ближайшем будущем он может стать интересным экономическим союзом, скажем, даже для Евросоюза или Китая?
 
— Никакого экономического смысла этот союз не имел и не имеет. Евразийский экономический союз для Путина это PR самого себя, это удовлетворение собственных геополитических целей, мол, я не просто президент России, я маленький император небольшой империи. Тот же Лукашенко, тот же Назарбаев прекрасно понимают имперские комплексы российской элиты, и вынуждены с ними считаться, но они также прекрасно это эксплуатируют, особенно Лукашенко. Ну, Лукашенко, я считаю, один из самых блестящих политиков на постсоветском пространстве. В будущих учебниках белорусской истории он будет назван отцом белoрусской независимости, потому что, уверяю вас, любого другого Москва давно бы затащила: в Москве в отношении Белоруссии были вполне определенные планы — сделать ее субъектом Российской Федерации, а Лукашенко водил их за нос, лет 10-15.
 
У Назарбаева свои проблемы, помните, какую страну он принял: Северный Казахстан с 90 процентным русским населением. Тогда еще не было «русского мира», Путин еще не придумал, но  это было очень неустойчивое положение, поэтому максимально нужно было льстить Москве. А Назарбаев поступил по-другому, он же у нас автор всех евразийских проектов. Каждый год приезжает, давайте осуществим этот евразийский проект, давайте другой…  А под это дело спокойненько перенес столицу в северный Казахстан, переселял казахское население, менял взрывоопасную демографическую пропорцию, то есть решал свои проблемы. Лукашенко и Назарбаев — два очень умных политика, они видят Москву насквозь, видят ее имперские комплексы и отстаивают независимость своих стран разными способами, в том числе и этим фиктивным союзом.
 
Свою экономическую мощь этот фиктивный союз немедленно показал, когда были введены санкции против России. То есть, все это — политическая игра, но скоро этой игре придет конец, так как Китай противопоставляет этим планам свой так называемый «Великий шелковый путь». Этот проект, фактически, поглощает все фантазмы. В Казахстане позиции Китая, и экономические, и политические, и военные намного сильнее сейчас, чем позиции России. Основной проект «Великого шелкового пути» это высокоскоростная магистраль из Тихого океана в Европу. И Китай сознательно строит ее не через Сибирь, а южнее — Монголию, большую часть через Казахстан и где-то выскакивает маленький кусок  Москва — Казань, который тоже Китай финансирует, 30 млрд. долларов. То есть, если Армения вступила в ЕАЭС, то считайте, что вы вступили в «Великий шелковый путь» Китая.
 
— В отношениях между Россией и Западом напряженность все еще сохраняется, несмотря на заявления о том, что Запад не осуществляет политику против России, или, как повторяли политики на рижском саммите, Восточное партнерство не направлено против России. Как долго будет так продолжаться?
 
— На эти заявления не стоит обращать внимания, не потому, что это неправда, а потому что это стандартная мантра, они повторяют ее в течение уже 15 лет. Это направлено Москве, чтобы как-то смягчить ее истерическую реакцию на любые шаги к сближению стран бывшего Советского Союза. Но буквально в последние две-три недели было ужесточение политики, риторики Запада из-за украинского кризиса. Они столкнулись с тем, что Путин им лжет в лицо, не выполняет никаких обязательств и сейчас они говорят очень жестко. Санкции станут жестче, будет осуществляться поставка летального оружия Украине, но самое неприятное для  Путина, это то, что в последнее время ведется профессиональная кампания его изоляции. Это и обвинение по преступной деятельности в 90-ых годах, материалы, которые готовятся Financial Times и Тhe Wall Street Journal, даже было послано оскорбительное письмо для главы государства: ему предложили как обвиняемому или подсудимому ответить на целый ряд вопросов. Ну и еще такая мелочь с точки зрения большой политики, как скандал в Международной футбольной ассоциации… Формально это никто не скажет, но, фактически, Запад сейчас ведет линию, так называемый режим «change». Конкретно с Путиным они не будут иметь дело, своей политикой он загнал себя в угол. 
 
— Господин Пионтковский, вы говорите о Путине, о политической  элите России, но как относится российская общественность к политике, которую они ведут? Есть мнение, что у российского общества тоже имперские амбиции, что они готовы голодать, но иметь сильного лидера, такого как Путин.
 
— Нет, это большое преувеличение, которое порождается тем, что, действительно, присоединение Крыма одобряло большинство населения, это так. Но вообще в тоталитарных государствах нельзя верить социологическим опросам: звонят и спрашивают человека: вы «за» президента или нет? Весь генетический опыт советского человека свидетельствует о том, что безопаснее сказать нет. Но видно было, что большинство поддерживают. Потому что Крым — очень запутанный случай, то он был в Украине, то в Российской Федерации, произвело впечатление еще и то, что все произошло почти без единого выстрела. Но войну на Донбассе они не одобряют, поэтому, самая секретная информация в России это количество жертв. То есть, у российского общества не такие уж и имперские взгляды, как им хотелось бы. Элита гораздо более имперская. Вот все эти упражнения на постсоветском пространстве, о которых мы говорили, это упражнения элиты. Массовой поддержки войны на Украине нет и не будет.