Как отразится украинский кризис на Северном Кавказе?

В прошлом материале мы уже говорили о том, как боевики из Чечни и других северокавказских республик сражаются на стороне украинских войск и пророссийских мятежников в разгоревшемся на востоке Европы конфликте. Как бы то ни было, такой анализ был бы неполным без рассмотрения того, как напряженность на Украине могла бы отразиться на Северном Кавказе.

Прежде всего, мы уже отмечали, что означает появление чеченцев в обоих лагерях украинского конфликта: радикальный геополитический выбор за или против доминирующей роли России в регионе. То есть, какими бы ни были результаты боев на Украине, можно уже сейчас сказать, что проблемы Северного Кавказа вновь выйдут на первый план на международной арене. Если Украина ощутит, что проиграла пророссийским мятежникам, все те, кто противостоит Кремлю в этой стране и на Западе, естественным образом захотят поддержать другой очаг сопротивления Москве на Северном Кавказе. И если Киев победит, сломит сопротивление сепаратистов и даже вернет себе Крым, у части его политического класса может возникнуть соблазн поддержать Северный Кавказ. В конце концов, украинские праворадикалы во главе с небезызвестным «Правым сектором» мечтательно вспоминают о тех временах, когда центром славянского мира был Киев, а не Москва. Если Киев сможет победить Москву в начале XXI века, нет гарантии, что амбиции украинцев и всех тех, кто поддерживал страну в этом кризисе, ограничатся восстановлением национального единства. В любом случае, нельзя исключать подъема симпатий к Северному Кавказу в антироссийских кругах на Украине и Западе. В Москве и Грозном все это будет воспринято не иначе как подтверждение «агрессивной» политики ЕС и США.

Так, Кремль и чеченское правительство Рамзана Кадырова не сомневаются, что западные спецслужбы поддерживали или даже до сих пор поддерживают кавказских сепаратистов. Владимир Путин сам говорил об этом в документальном фильме, который вышел 26 апреля 2015 года на канале «Россия-1»: по его словам, ФСБ представила ему доказательства американской помощи боевикам на Северном Кавказе. Обвинение серьезное, однако сложно представить себе, что западные страны могут поддерживать вооруженное восстание против великой державы. В любом случае, роль аналитика не в том, чтобы рассуждать об информации, в принципе не подлежащей проверке. Кроме того, суть не в этом: в России сложилось впечатление, что восстание на Северном Кавказе получает поддержку западных стран. А этого уже достаточно для недоверия и обиды. В результате подъем западного интереса к этому неспокойному региону и усиление существующих там угроз были бы восприняты не как внутренняя проблема, а как часть враждебного «плана Запада». А это явно не будет способствовать диалогу Запада и России.

Кроме того, возможно ли усиление напряженности на Северном Кавказе в связи с украинским кризисом? К сожалению, исключать такой вариант нельзя.

Так, сейчас наблюдается формирование каналов контрабанды оружия между сепаратистскими украинскими регионами и российской территорией, в частности Северным Кавказом. На конец мая этого года в открытых источниках была информация о задержании 130 человек за причастность к контрабанде оружия между Луганской и Донецкой областями Украины и Россией. Как сообщается, за тот же период было предотвращено 60 попыток нелегальной перевозки оружия с Украины в Россию. Разумеется, проверить эти цифры нельзя, как не представляется возможным и понять, сколько конвоев смогли преодолеть границу. Покупателями такого товара выступают, разумеется, преступные группы, а также кавказские мятежники (они, кстати говоря, становятся клиентами мафии). По всей видимости, вызванный конфликтом Киева и сепаратистов оружейный поток подпитывает контрабанду, особенно во время затишья в боях. Проблема достигла таких масштабов, что в России решили вырыть траншею в четыре метра шириной и два метра глубиной вдоль границы с сепаратистскими республиками, несмотря на их пророссийский характер.

Однако в первую очередь российская политика на Украине может создать опасные прецеденты для интересов Москвы на Северном Кавказе.

Здесь уже точно нет никакой вины европейцев или американцев. Решив поддержать сепаратистов, Россия, быть может, и получила для себя краткосрочную выгоду в украинском вопросе, однако тем самым она сделала сепаратизм приемлемым в некоторых случаях. Как Запад в Косове. Как террорист на Ближнем Востоке и в Южной Азии, евразийский сепаратист может стать «борцом за свободу», когда служит интересам великой державы. А это может представлять угрозу для безопасности всего региона. Принятие этого символического факта заметно осложнит для Москвы идеологическую борьбу с сепаратистами на Северном Кавказе в долгосрочной перспективе. Государство говорит о борьбе за свободу на Украине и войне с терроризмом на Северном Кавказе. В идеологическом плане это кажется убедительным лишь тем, кто уже и так убежден. Еще недавно россияне могли с полным на то основанием издеваться над двойными стандартами американской внешней политики. Сейчас же они ведут себя едва ли лучше, чем не забудут воспользоваться кавказские сепаратисты в своей пропаганде. По сути, из трех активно действующих в евразийском регионе настоящих великих держав (США, Россия, Китай) один лишь Пекин неизменно придерживается осторожной политики невмешательства в дела других государств и категорически не приемлет сепаратизм по соображениям региональной стабильности.

Однако главная опасность для стабильности Северного Кавказа исходит скорее не от символических перемен в российской дипломатии, а от того, что некоторые могли бы воспользоваться прецедентом референдумов в Крыму и Донецкой и Луганской областях. Причем, политическое давление на Кремль для проведения таких же голосований на Северном Кавказе может исходить вовсе не оттуда, откуда мы его ждем. Так, источником сепаратистских настроений могут стать русские националисты и правые расисты, которые не согласны с Путиным в вопросе Северного Кавказа: им хотелось бы избавиться от региона по идеологическим и этническим причинам. Они могли бы воспользоваться усталостью некоторых россиян от проблем с финансами и безопасностью региона, а также расистским отношением к его населению. Кроме того, в отношениях северокавказских народов существует немалая напряженность. Подчинение федеральным властям не отменяет острого национализма на местном уровне и противостояния локальных лидеров. Если завтра некоторые из них захотят воспользоваться оружием референдума, чтобы решить проблемы друг с другом или центром, это может опасно разжечь нестабильность в данной части Кавказа.

Таким образом, напрашивается вывод о том, что украинский кризис, безусловно, представляет угрозу для стабильности Северного Кавказа. И не только его. В Америке, Европе и России еще полностью не осознали масштабы катастрофических последствий подъема напряженности на Украине за пределами этой страны. Кризис надолго усиливает напряженность и недоверие между Западом и Востоком, вновь воссоздавая деление, которого не должно было существовать с 1990-х годов. Проводимая сегодня Москвой, Вашингтоном и Парижем политика ведет лишь к победе националистических, воинственных и идеологизированных течений. А это — плохая новость для всех.