Сопредседатель Хельсинкской комиссии США Роджер Уикер дал интервью Русской службе «Голоса Америки».

Хельсинки —  С 5 по 9 июля в столице Финляндии проходит ежегодная сессия Парламентской ассамблеи Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ПА ОБСЕ). В этом году исполняется 40 лет с момента подписания в Хельсинки Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе — предшественника ОБСЕ.

Одной из ключевых тем обсуждения ПА ОБСЕ в этом году являются действия России против Украины в нарушение всех принципов, зафиксированных в Заключительном акте. На рассмотрение парламентариев вынесена инициированная делегацией Канады резолюция, определяющая действия России против Украины как акт военной агрессии и призывающая Москву перестать отправлять свои регулярные военные части в восточные украинские регионы.

Делегация России не участвует в работе сессии ПА ОБСЕ после того, как Финляндия отказала в праве на въезд пяти российским парламентариям, имена которых присутствуют в санкционном списке ЕС. Среди лиц, которых коснулся запрет, — председатель Госдумы России Сергей Нарышкин. Остальные 10 членов российской делегации в знак протеста отказались от участия в работе сессии.

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Данила Гальперович взял интервью у сенатора Роджера Уикера, находящегося в составе делегации США в Хельсинки. Сенатор Уикер является сопредседателем Хельсинкской комиссии Конгресса США — независимого агентства в федеральном правительстве США, созданного для мониторинга выполнения участниками ОБСЕ своих обязательств. Два года назад по инициативе сенатора Уикера ПА ОБСЕ приняла резолюцию, содержащую жесткую критику запрета властями РФ усыновления детей иностранцами.

Данила Гальперович: Россия, Украина, США — какова позиция американской делегации в отношении того, что произошло с Россией здесь? Как вы думаете — это правильно, или Россия должна быть здесь представлена?

Роджер Уикер: Мне кажется, Россия задумала создать для правительства Финляндии ситуацию, в которой не будет выигравших. Если бы финны разрешили въезд пятерым лицам, которые находятся в списке ЕС и которым запрещен въезд, тогда бы тем самым они совершили шаг, идущий вразрез с европейскими санкциями. С другой стороны, я думаю, руководство Российской Федерации знало, что если Финляндия откажет пяти лицам в праве на въезд, тогда это можно будет обернуть в событие, в котором можно представить российскую делегацию как заслуживающую сочувствия жертву правительства Финляндии. Поэтому я рассматриваю это как пропагандистскую тактику российского руководства, и я совсем не удивлен этим.

— Резолюция о российской агрессии на Украине будет обсуждаться на этой сессии, и это, в случае одобрения, будет второй случай после Парламентской Ассамблеи Совета Европы, когда будет зафиксирован факт российской военной агрессии против украинского государства. Что это означает в общем контексте международных отношений? Можно ли это использовать каким-либо образом?

— Конечно, у нас в Парламентской Ассамблее ОБСЕ нет ружей или танков, и я бы и не призывал ими пользоваться. У нас есть слово и правда. Мы собираемся высказываться очень настойчиво. И я согласен с тем, что это — российская агрессия, в этом нет сомнений. Можно придумать какой угодно предлог, но все во всем мире, по обе стороны проблемы, сознают, что это акт агрессии: аннексия сильной державой — Российской Федерацией — в нарушение [принципа] нерушимости границ территории страны-члена ОБСЕ. Это возмутительно. Это подлежит осуждению, и, откровенно говоря, на такое нужно отвечать и силой. Я думаю, что это то, что президент Путин понимает — он не понимает нюансов, но понимает силу. Думаю, нам нужно твердо стоять на своих позициях как группе, которая отстаивает нерушимость границ, как группе, которая стоит за верховенство права в Европе, а также за права человека и за все принципы Хельсинкского Заключительного акта. Нам нужно твердо стоять на своей позиции и называть вещи своими именами. Это — акт агрессии, его нужно остановить, и в конечном итоге его нужно повернуть вспять.

— Президент Путин только что поздравил президента Обаму с Днем независимости. Есть некие сигналы из Москвы, они хотят разговаривать. Для вас это убедительно? Как это будет развиваться?

— Я считаю, всегда вести диалог — это всегда хорошо. Поэтому мне жаль, что российская делегация не присутствует здесь. Жаль, что десять членов делегации, которые не были включены в санкционный список, не согласились остаться здесь, чтобы мы могли разговаривать. Лучше бы они прислали 15 делегатов, которые не включены в санкционный список. Это бы помогло. Они участвовали в прошлом году в Баку, они участвовали в позапрошлом году в Стамбуле, они довольно часто участвовали во встречах ПА ОБСЕ в Вене. Потому что важно разговаривать, диалог важен, Минский процесс важен. Но, откровенно говоря, сегодня требуется нечто большее, чем слова.

— Вы знаете, многие люди помнят и отдают вам должное в связи с инициативой в Стамбуле по усыновлению (Роджер Уикер инициировал резолюцию ПА ОБСЕ, настаивающую на непрерывности процесса усыновления, после запрета Россией усыновления российских сирот приемными родителями в США — прим. автора). В России вас знают как человека, выступившего против жестокости. Как вы думаете, будет ли разрешена российская ситуация с усыновлением детей в Соединенные Штаты?

— Я надеюсь, что она может быть разрешена. Но, хотя мне приятно знать, что некоторые люди признают мое участие в этом вопросе, более важно то, что резолюция, которую я внес на рассмотрение Парламентской ассамблеи, была принята подавляющим большинством голосов членов ПА. Поэтому это не было действие сенатора Роджера Уикера из Соединенных Штатов. Это было действие и заявление очень важной организации о том, что, в особенности в связи с положением бездомных детей, политический аспект проблемы должен быть полностью исключен. Это дети находились в процессе усыновления, им был нужен дом в любом месте, а в их родной России для них не было дома. Любящие мама и папа были готовы взять к себе этих детей и устроить для них хорошее будущее. Для меня это верх жестокости — использовать международный спор двух правительств как причину, чтобы не давать ребенку надежды на лучшую жизнь.

— И это случилось задолго до проблемы Крыма.

— Вне всякого сомнения. Это был ответ — я рассматриваю это как ответ на «Закон Магнитского». Но, знаете, я чувствовал, что Соединенные Штаты и в конечном итоге президент Обама подписанием этого закона стремились сделать сильное заявление, поскольку возмутительный случай с Сергеем Магнитским был серьезным нарушением верховенства закона и прав человека. Этот налоговый юрист среднего звена просто рассказал правду, сказал власти правду. Нам нужно больше таких людей по всему миру, готовых говорить правду. У него не было личных целей, он не пытался свергнуть правительство. Он хотел пролить свет на кражу, совершенную госслужащими, кражу собственности, которая принадлежала российскому народу.

— Когда в организациях, базирующихся на ценностях — в ОБСЕ или Совете Европы — один из их членов находится на грани нарушения этих фундаментальных ценностей: начинает войну, агрессию против соседних стран, как в этом случае поступать?

— Мы согласились — как страны-члены — следовать принципам Хельсинкского Заключительного акта. Поэтому, когда один из членов, кто бы это ни был, принимает решение нарушить один из этих принципов, мы должны обращать внимание на это. Как я сказал, у нас нет права вводить санкции, мы не имеем права направлять миротворческие или военные контингенты, но мы можем говорить правду. Это право возложено на нас как на членов Парламентской ассамблеи ОБСЕ, чтобы освещать эти действия и привлекать внимание мировой общественности к крайне агрессивным, неспровоцированным и незаконным действиям авторитарного режима, ныне управляющего Россией.