Если судить по вышедшему в 2015 году опросу Gallup, лишь 43% американцев в возрасте до 30 лет чрезвычайно гордятся своей страной. Эта цифра сильно упала по сравнению с 2003 годом, когда началась война в Ираке. По всей видимости, американское общество потеряло веру в себя после 2008 года, хотя тот и отметился приходом к власти Обамы с его стремлением улучшить имидж США в мире.
Atlantico: Как вы объясните то, что значительная часть американцев, особенно молодежь, больше не гордится своей страной?
Франсуа Дюрпер: Прежде всего, нужно рассмотреть ситуацию в исторической перспективе. Причем, вернуться нужно к самому зарождению США, когда среди граждан была распространена мысль о принадлежности к «исключительной» нации. Джефферсон, один из отцов-основателей, называл США «Империей свободы». Каждый американец должен был увидеть себя в рамках этой основополагающей ценности. В XIX веке там сформировалась идея об избранном народе, которому Бог поручил завоевать обширные враждебные земли.
Доктрина Монро положила начало стратегии влияния за границами страны. А в ХХ веке две мировые войны закрепили лидерскую роль США. «Империя свободы» достигла зенита с распадом Советского Союза и началом «однополярного мира» Америки. Американцы могли гордиться тем, что воплощают глобализацию, которая была, по сути, синонимом американизации.
После 11 сентября набрала обороты идеология защиты свободы (вспомните о названии операции «Иракская свобода»), однако неудачный исход двух вторжений в Ираке и Афганистане стал поворотным моментом: в общественном мнении возникли сомнения насчет оправданности действий США. Кроме того, подобное уже случалось в прошлом: в 1960-х годах американцы не гордились действиями своей страны, прежде всего во Вьетнаме.
— Почему Бараку Обаме не удается увлечь за собой американцев, несмотря на Нобелевскую премию мира и популярность в Европе?
— Во время избирательной кампании 2008 года ключом к успеху Барака Обамы стало то, что он предложил американцам альтернативную гордость. Отталкиваясь от признания неудачи в Ираке (вина возлагалась на его предшественника), Обама заменил внешнюю гордость внутренней, которая опиралась на умение жить вместе, преодолевать этнические и культурные расколы истории. Знаменитая фраза Мишель Обамы о том, что она впервые гордится своей страной, вызвала целый скандал, но она отражала реальный настрой многих американцев. Что касается меньшинств, первый «черный» президент решительно показал им, что эта страна — их страна. Для белого большинства голосование за Обаму означало способность справиться со старыми демонами расизма и освобождение от стыда. Эта кампания стала одним из самых ярких проявлений патриотизма. У нас в анализах главным образом сделали упор на единодушии международного сообщества по поводу его кандидатуры, но не обратили должного внимания на то, как толпа скандировала «США, США!» при его появлении…
Однако со временем это чувство единства прошло, и все осознали, что американское общество не стало пострасовым из-за одного лишь волшебного голосования. Сначала был Фергюсон, а потом и Чарльстон. Многие чернокожие и даже белые американцы потребовали убрать в музеи все флаги конфедерации. Я недавно побывал в Новом Орлеане, где в день независимости юные афроамериканцы говорили нам следующее: «Прежде всего, я — черный, потом — житель Нового Орлеана и только потом американец». Но американцев 300 миллионов, поэтому я не стал бы так уж вдаваться в обобщения. Нужно понять общество во всем его многообразии.
— Империалистическая политика неоконсерваторов при администрации Буша (в частности это касается вторжения в Ирак) послужила своего рода катализатором этого чувства гордости?
— Существует настоящая культурная война вокруг того, чем американцы могут гордиться. Консерваторы от республиканцев считают, что Америка должна играть ведущую роль в мире с опорой на вооруженные силы. В такой перспективе Обама воспринимается как слабый лидер, который поставил под угрозу интересы страны — примерно, как Джимми Картер начала XXI века. Республиканцы твердят, что Обама стремится к тому, чтобы Америку любили, а не уважали. Демократы же гордятся экономическими реформами, приспособлением к новым временам, образованием, наукой…
— Как можно восстановить чувство национальной гордости американцев?
— Не мне об этом судить, и уж точно не мне это делать. Тем не менее, я могу объяснить отношение администрации к этой самой гордости. Обама стремится трансформировать лидерство так, чтобы США больше не вызывали недовольство в остальном мире. Но лучше всего это становится видно по его речи о трагедии в Чарльстоне. Президент особо подчеркнул исключительный характер страны, только на этот раз в отрицательном плане. Он сказал, что США, наверное, единственная развитая страна, где произошла такая бойня. Подобная самокритика — редкое дело для президента США. В избирательной кампании Хиллари Клинтон слово в слово повторила критику Обамы об отрицательной исключительности страны. Такой новый подход к гордости за страну больше не игнорирует остальной мир. Может ли это стать началом эры смирения и мудрости, которые обычно приписывают старым нациям, и концом наивного и непоколебимого идеализма, идущего рука об руку с понятием молодой и уверенной в своих силах страны?
Франсуа Дюпер (François Durpaire) — историк и писатель, эксперт по культурному разнообразию.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Если судить по опросу Gallup 2015 года, лишь 43% американцев в возрасте до 30 лет чрезвычайно гордятся своей страной. Эта цифра сильно упала по сравнению с 2003 годом, когда началась война в Ираке. По всей видимости, американское общество потеряло веру в себя после 2008 года, хотя тот и отметился приходом к власти Обамы с его стремлением улучшить имидж США в мире.
