Игра без ничьей

Нынешний конфликт на Донбассе будет продолжаться до победы одной из сторон. Украина же сможет победить только при отказе нынешних западных лидеров от проведения мюнхенской политики умиротворения агрессора.

Очередной раунд переговоров в Минске завершился ничем. Даже ожидавшееся соглашение об отводе вооружений калибром менее 100 мм не было подписано. Впрочем, если такое соглашение и будет рано или поздно заключено, оно будет точно так же не исполняться, как не исполняется уже действующее соглашение об отводе вооружений более крупных калибров. Никакого прогресса в решении политических вопросов тоже нет, да стороны на это и не рассчитывают. Все прекрасно понимают, что такого рода вопросы решаются отнюдь не в Минске, а в переговорах России и западных держав.

Минский же процесс, не имеющий политической перспективы, призван лишь успокаивать западное общественное мнение насчет того, что военный конфликт на Донбассе как бы потушен, да позволяет сторонам конфликта лишний раз поупражняться в пропаганде. Для западных стран важно, чтобы встречи в Минске проходили регулярно. Для них сейчас гораздо большее значение имеет процесс, а не результат. Все понимают, что в Минске стороны ни о чем не договорятся, и полузамороженный конфликт продолжается с риском того, что почти ежедневные перестрелки вот-вот могут перейти в более активную «горячую» фазу. Кремлевские марионетки постоянно обвиняют Киев в несговорчивости и не собираются проводить местные выборы на оккупированной части Донбасса по украинскому законодательству. И в рамках минского процесса никакого согласия достигнуть никогда не удастся. Он служит лишь дипломатическим прикрытием как неспособности Запада противостоять российской агрессии, так и самой российской агрессии против Украины.

Поэтому все разговоры о той же демилитаризации Широкино — всего лишь прикрытие попыток пророссийских боевиков захватить этот населенный пункт и приблизиться к Мариуполю. Единственный способ для Украины противостоять кремлевской стратегии — это твердо стоять на своих позициях и ни в чем не уступать. Памятуя, что за российским шантажом никакой реальной мощи сейчас уже нет. На большую войну сейчас Москва пойти не в силах. А попытки сепаратистов по приказу из Кремля атаковать тот или иной населенный пункт на зыбкой линии разграничения украинская армия способна отразить, если, конечно, ею будут руководить грамотные офицеры, а политики не будут ставить палки в колеса.

Так что Минский переговорный процесс — это всего лишь политическая имитация, в то время как подлинные политические решения принимаются и реальные переговоры проходят совсем в других местах. Украине и странам Запада приходится поддерживать Минский процесс, хотя основные выгоды от него получает другая сторона. Киев вынужден сохранять минский формат, чтобы не быть обвиненным в стремлении к эскалации конфликта. К таким обвинениям, неоднократно повторяемым Кремлем, весьма восприимчива та часть западного, и в особенности европейского общественного мнения, которая все еще надеется, что через какое-то время с Москвой опять можно будет вести «бизнес, как обычно». Единственный более или менее рабочий механизм в Минском процессе — это обмен пленными, который периодически возобновляется. Но обмены пленными регулярно происходили и до заключения Минских соглашений, только не афишировались.

Распространено мнение, что Минские соглашения дали Украине время вооружиться и повысить свои возможности давать отпор агрессии. Однако для того, чтобы утверждать подобное, необходимо доказать, что без этих соглашений повышение уровня обороноспособности Украины и боеспособности ее армии не произошло бы. Более того, надо доказать, что при альтернативном развитии событий Украина не смогла бы противостоять российской агрессии, и в Киеве воцарились бы кремлевские марионетки. Однозначно ответить на этот вопрос сложно. К тому же надо принять во внимание, что тогда, в сентябре 2014 года, украинское руководство не располагало той информацией, которая известна сегодня. С точки зрения сегодняшнего дня представляется более вероятным, что Украина тогда, в сентябре, устояла бы и без заключения Минских соглашений. Если бы Путин был уверен, что сможет молниеносно сокрушить Украину и, как он любил повторять, захватить Киев за два дня, он бы ни на какие переговоры в Минске не согласился и пошел бы на Украине до конца, до достижения всех своих целей, не остановившись ни перед какими санкциями.

Далеко не факт, что вся российская армия готова была бы воевать с Украиной, особенно в условиях гибридной войны, то есть без всяких правовых гарантий тем, кто погибнет или получит тяжелые ранения. А в случае эскалации конфликта тогда, прошлогодней осенью, вполне реальными становились не только более решительные санкции против России, но и поставки Украине американских и европейских летальных вооружений. Однако, в любом случае, это — лишь одна из версий развития событий, так и не реализовавшаяся. А вот Минский процесс — это реальность, с которой необходимо считаться.

Европейским политикам, в частности Франсуа Олланду и Ангеле Меркель, эти переговоры нужны как оправдание собственного нежелания более решительно противостоять Путину и вводить действительно разрушительные санкции против российской экономики. От таких санкций европейцев удерживает как страх перед российской военной мощью (надо заметить, сильно преувеличенный), так и осознание того, что по-настоящему сильные санкции против России неизбежно ударят бумерангом и по европейской экономике. Россия же получает от Минских соглашений и последующих переговоров вполне ощутимые выгоды. Главные из них — частичная заморозка конфликта на Донбассе, разделение донбасского и крымского вопросов, признание де-факто существующими марионеточных «ЛНР» и «ДНР» и легализация их в качестве стороны переговоров. Кроме того, к достижению российской дипломатии следует отнести тот факт, что в рамках Минских переговоров Россия не признается, по крайней мере, официально, одной из сторон конфликта на Донбассе.

Каким же может быть решение конфликта на юго-востоке Украины, если в рамках Минского процесса его разрешить нельзя? Нынешние лидеры ряда европейских стран, а также президент США Барак Обама, по всей вероятности, готовы были бы к достижению компромисса с Россией по украинскому вопросу примерно на таких условиях. Россия уходит из Донбасса, и Украина восстанавливает свой контроль над Донецком и Луганском, одновременно объявляя амнистию всем участникам сепаратистского мятежа — наиболее одиозные из них уедут в Россию. Западные же страны гарантируют невступление Украины в Евросоюз и НАТО. Примерно такую схему «финляндизации» Украины озвучил недавно Збигнев Бжезинский. Да и не он один.

А еще подобный компромисс подразумевает молчаливое признание Западом аннексии Крыма Россией. Признание это может быть оформлено по той же схеме, по какой было оформлено фактическое признание советской аннексии Прибалтики Англией и США после Второй мировой войны. Формально никаких публичных заявлений на этот счет сделано не было, но фактически товарищи по «Большой тройке» ясно дали понять дядюшке Джо, что настаивать на восстановлении независимости государств Прибалтики не будут, равно как и оспаривать советский контроль над этим регионом. Они лишь высказали робкое пожелание, что надо бы в Литве, Латвии и Эстонии провести плебисциты о сохранении их в составе СССР, пусть в присутствии Красной армии. Сталин это пожелание проигнорировал, и в результате формального признания аннексии Прибалтики западными союзниками не последовало. Но реальные санкции против Советского Союза ограничились тем, что американским и британским дипломатам их правительства запретили посещать Эстонию, Латвию и Литву в качестве официальных лиц. Точно так же западные державы могут воздержаться от формального признания российской аннексии Крыма, но на практике все связанные с этим санкции сведутся к запрету официальным лицам США, Канады, стран Евросоюза и некоторых других государств посещать Крымский полуостров, а представителям властей Крыма, в свою очередь, запретят посещать указанные страны. Без какого-либо запрета инвестиций и посещения Крыма гражданами и торговыми судами западных стран.

Таким образом, план «финляндизации» Украины хорош всем, кроме одного — его невозможно провести в жизнь. Путин и западные партнеры могут сколько угодно договариваться о нейтрализации или неприсоединении Украины, но никогда не смогут оформить договоренности такого рода юридически. Подобное соглашение не ратифицируют ни в одном уважающем себя демократическом парламенте, а ЕС и НАТО не смогут внести в свои уставы пункты о вечном запрете на прием в эти организации Украины. Без формально обязывающего же соглашения Путин никогда не поверит западным лидерам. Последние же, как бы им этого ни хотелось, не поверят Путину, даже если он подпишет какое-то соглашение по Украине. Слишком много подписанных соглашений он уже нарушил.

Главное же, Украина — не Прибалтика, она не потеряла свою независимость, имеет свое правительство и достаточно боеспособную армию и на капитуляцию никогда не согласится. Поэтому, к сожалению, нынешний конфликт на Донбассе не удастся решить компромиссом. Он будет продолжаться до победы одной из сторон, на что могут потребоваться годы. Украина же сможет победить только при отказе нынешних западных лидеров от проведения мюнхенской политики умиротворения агрессора.