После заключения сделки

После 12 лет утомительных переговоров Иран и страны группы «P5 + 1» (Китай, Франция, Россия, США и Великобритания, плюс Германия) достигли всестороннего соглашения, которое будет ограничивать развитие Ираном его ядерного потенциала в невоенных целях. В обмен на сотрудничество Иран будет освобожден от суровых наложенных ООН, ЕС и США санкций, под действием которых он находился в течение многих лет.

Разумеется, переговоры привлекли много критики, в том числе в Конгрессе США и парламенте Ирана, а также в Саудовской Аравии, Израиле и даже Франции. Но нельзя отрицать потенциальных выгод, предусмотренных соглашением.

Для начала, соглашение доказывает, что мировые лидеры — несмотря на то, что разделены множеством вопросов, таких как конфликт в Украине и территориальные споры в Южно-Китайском море — все еще могут собраться вместе, чтобы решить общую проблему. Это сделает ядерное распространение на Ближнем Востоке менее вероятным, в то же время укрепит глобальный режим нераспространения ядерного оружия и даст возможность нормализации отношений Ирана с Западом.

Конечно, у соседей Ирана есть обоснованные опасения о том, какое влияние будет иметь соглашение на региональный баланс сил. С момента снятия санкций, Иран станет сильнее, оспаривая влияние государств Персидского залива. Предвидя это, эти государства уже запросили гарантии от США, в то время как придерживаются более непримиримой политики в Йемене и Сирии, и считают себя, сдерживающими гегемонистские амбиции Ирана.

Однако, в итоге влияние ядерного соглашения будет зависеть от политической динамики в Иране. Многие — на самом деле, возможно, большинство — в иранском истеблишменте поддерживают разрешение ядерной конфронтации, и согласны, что Иран не должен быть постоянно в разногласиях с остальным миром. Но некоторые, до сих пор, считают спор, ключевым компонентом революционной идентичности страны.

Эта пост-договорная динамика, таким образом, могла бы играть в двух направлениях. В первом сценарии события разворачиваются в соответствии с надеждами группы P5 + 1 и иранских переговорщиков, с согласием усиления голосов тех, кто в Иране поддерживает региональное и международное размещение.

В этом случае Иран обращается к Саудовской Аравии с убедительным указанием, что он не намерен укреплять свое влияние за счет Саудовской Аравии или их союзников. Это позволит Саудовской Аравии присоединиться к Ирану, используя свое влияние в Сирии, добиться соглашения о прекращении огня между силами режима и мятежниками, прокладывая путь для формирования надежного переходного правительства, способного отодвинуть исламское государство. Точно так же, Саудовская Аравия и Иран положат конец боевым действиям в Йемене, поддержав соглашение о разделе власти там.

Между тем, освобождение от санкций вместе с постепенным возвращением международных компаний даст толчок больной экономике Ирана. Большая открытость в сторону Европы и более осторожная к США, вдохновляет реформаторски настроенных членов среднего класса Ирана искать свое будущее внутри страны, а не эмигрировать.

В заключение, при этом сценарии значительный международный авторитет президента Хасана Рухани поможет ему преодолеть консервативное сопротивление проведению столь необходимых внутренних реформ. На этом основании, коалиция реформистов и прагматиков Рухани, легко выиграет большинство на следующих парламентских выборах Ирана в 2016 году, с самим Рухани переизбранным в 2017 году.

Второй сценарий — гораздо менее благоприятный. В этом случае в ближайшее время станет ясно, что внутренняя поддержка ядерного соглашения была широкой, но слабой. В то время как реформистский лагерь Рухани хочет улучшить международные отношения Ирана, консервативные и националистические силы, окружающие Верховного лидера Ирана Аятолла Али Хаменеи, рассматривают соглашение как необходимый инструмент для устранения экономических санкций и укрепления традиционных военных потенциалов Ирана.

Бескомпромиссные священнослужители таким образом подрывают любое доверие, что Рухани строит с соседями Ирана, неоднократно заявляя, что соглашение представляет собой имплицитное признание мощи Ирана крупными мировыми державами. Эта позиция оправдывает скептиков, стимулирующих Саудовскую Аравию продолжать свои усилия по созданию «Суннитской коалиции» сдерживать иранское влияние и поддерживать борьбу против тех, кого она рассматривает в качестве иранских доверителей в таких странах, как Сирия и Йемен.

Кроме того, с высокой региональной напряженностью экономический эффект от отмены санкций оказывается незначительным, в то время как консерваторы одерживают победу в сопротивлении реформам. Рухани и его союзники не в состоянии предложить простым иранцам реализацию экономических надежд — провал, что приведет их к потере как законодательных, так и президентских выборов.

Как это ни парадоксально, в пессимистическом сценарии, новое правительство Ирана, контролируемое консерваторами и сторонниками жесткой линии, на самом деле лучше вписывается в регион, чем нынешнее. Ведь, Саудовская Аравия, Египет и многие другие арабские государства также управляются авторитарными консерваторами, мало заинтересованными в деэскалации региональных конфликтов. Это сделало бы крайне сложным возрождение в Иране лидерства, ориентированного на реформы.

Конечно, наиболее вероятный сценарий — это сочетание обеих динамик. Но, учитывая, что в интересах всех — прокладывание более тесного пути, ориентированного на реформы, должно быть ясно, что дипломатическая работа в отношении Ирана далека от своего завершения.