НАТО в течение четверти века испытывает экзистенциальный страх. Так что же в конечном итоге должен делать созданный для защиты Запада от России альянс, когда Россия проиграла? НАТО утратила врага и должна теперь найти для себя новую роль.
Вы можете подумать, что усиление влияния России может «решить» эту проблему — у альянса вновь появился враг. На самом деле проблема лишь усугубилась. Для Центральной и Восточной Европы, похоже, вернулись старые дни: Россия находится рядом, и существует настоящий страх по поводу того, что она может напасть. Однако Западная Европа подобных опасений не испытывает.
Для половины альянса холодная война закончилась. Для другой половины она вернулась назад. 70% поляков считают, что Россия является главной угрозой — таковы данные опроса, проведенного в июне исследовательским центром Pew. В Германии этот показатель составил немногим более половины от польского результата.
Расхождение такого рода являются главной причиной слабости НАТО. И это нашло свое отражение в результатах опроса, проведенного в прошлом месяце исследовательским центром Pew.
В ходе проведенного исследования был задан вопрос: «Если Россия начнет серьезный конфликт с одним из соседних государств, являющихся нашим союзником по НАТО, то считаете ли вы, что ваша страна должна в таком случае использовать военную силу для его защиты?»
Коллективная оборона является основой НАТО — в соответствии со Статьей 5. Однако только в двух из восьми стран, где проводился этот опрос, большинство людей сказали, что, по их мнению, нужно выполнить это обязательство — в Соединенных Штатах и в Канаде. В Польше и в Соединенном Королевстве сторонники выполнения этого положения лишь немного не дотянули до большинства.
Однако повсюду в Европе явное большинство опрошенных отказались защищать своих союзников. Во Франции 53% опрошенных сказали «нет» своему союзнику, тогда как 47% сказали «да». В Италии 51% опрошенных были против, а 40% — за. В Германии это соотношение оказалось самым показательным: 58% опрошенных сказали, что не следует защищать союзника по НАТО, а 38% ответили, что защищать надо.
Джуди Демпси (Judy Dempsey), главный редактор блога Strategic Europe фонда Carnegie Europe, назвала результаты опроса «ужасающими».
«Чем дольше европейцы будут отказываться даже рассматривать вопрос об использовании военной силы для защиты своих союзников, тем больше будет ослабевать чувство коллективной обороны и солидарности внутри НАТО, — подчеркнула она в своем блоге. — Неизбежным результатом будут похороны Статьи 5. И для чего тогда будет существовать НАТО?»
Британская газета Times сравнила результаты проведенного опроса с печально знаменитым голосованием в Оксфордском университете в 1933 году в поддержку резолюции, в которой, в частность, говорилось: «Этот дом ни при каких условиях не будет воевать за своего короля и страну». «Бенито Муссолини, прочитав сообщение о дебатах в Оксфорде по поводу короля и страны, решил, что Британия — это «испуганная, вялая и старая женщина», — написала газета Times в своей передовой статье и предупредила о том, что и Путин вполне может прийти к такому же заключению.
Проведенный опрос также показал, что надежды Польши относительно защиты со стороны Соединенных Штатов разрушились. Среди всех стран-членов НАТО, где проводился опрос, Польша испытывает самую большую угрозу. Во всех остальных государствах более 65% опрошенных считают, что Америка будет защищать союзника по НАТО. В Польше так думают лишь 49%. И не удивительно. Америка, например, обещала защитить Украину. Ничего хорошего это обещание Украине не принесло.
Так куда же все это может привести? Парадоксальным образом это может привести в более тесному военному сотрудничеству в Европе.
Возьмем, например, ситуацию в Польше. Поляки понимают, что они не могут победить Россию в полномасштабной войне. Они укрепляют свои вооруженные силы, увеличивают парк своих танков для того, чтобы любая такого рода война стала более затратной для неприятеля. Но для того, чтобы иметь шанс выжить или — еще лучше — предотвратить подобную войну, нужны союзники, и поляки это понимают.
Но если вы не уверены в том, что союзники будут уважать подписанный ими документ, то тогда возникает вопрос: каким образом вы можете быть уверенными в том, что они вас защитят? Вы прижимаете их к себе плотнее. Вы приглашаете их в свою страну. Вы предоставляете им возможность создать военные базы на ваших границах. Ваши солдаты служат в их армии. И вы делаете почти невозможным для врага атаковать вас, не нападая одновременно и на них.
Именно этим и занимается Польша. Большая часть подобных призывов направлена в адрес Америки. Но поляки усердно работают над тем, чтобы сблизиться еще с одной страной — с Германией.
Стратегия сближения с колеблющимися союзниками — именно об этом и свидетельствуют совместные тактические силы повышенной боеготовности (VJTF), впервые размещенные в Польше в прошлом месяце. В течение 48 часов они могут быть переброшены в любую страну НАТО, и это самое быстрое по темпам реагирование подразделение альянса. Доктор Мартин Цапфе (Martin Zapfe), директор группы Global Security Team из расположенного в Цюрихе исследовательского института Center for Security Studies, написал, что «тактические силы повышенной боеготовности лучше всего называть „мобильной растяжкой“, которая создает действенную гарантию солидарности альянса и делает более сложным для Москвы вариант нападения на отдельного союзника без одновременного ответа со стороны (основных) союзников».
Если какая-то страна в Восточной Европе считает, что Россия, вероятно, готовится послать туда своих зеленых человечков, она может обратиться к НАТО за помощью, и в тот же момент эта небольшая, но мобильная группировка окажется на ее границе. Если Россия, на самом деле, нападет, то она вынуждена будет столкнуться с этой небольшой группировкой, составленной из максимально возможного количества членов НАТО. Идея состоит в том, что Россия в таком случае отступит, учитывая неизбежность войны со всеми членами НАТО.
В своей первоначальной конфигурации подобная «растяжка» предусматривает весьма активную роль Германии. Силы повышенной боеготовности НАТО создаются на основе немецко-голландского армейского корпуса. Из личного состава этого корпуса сформированы органы управления нового формирования. Командующий корпусом генерал-лейтенант Фолькер Хальбауэр (Volker Halbauer) является главой временных сил повышенной боеготовности. На самом деле временные силы повышенной боеготовности, по сути, представляют собой ребрендинг немецко-голландского корпуса с небольшим количеством добавленных к нему подразделений. Даже когда он будет полностью сформирован, и его численность достигнет 5 тысяч человек, на одну пятую он будет состоять из немцев.
Если посмотреть с точки зрения истории, то это невероятно странная ситуация. Немцев поставили во главе новых сил блицкрига и пригласили в Польшу.
«Место проведения этих маневров подчеркивает историческую значимость учений «Благородный прыжок» (Noble Jump), — отметил Уильям Кук (William Cook) на страницах британского журнала Spectator. — Это Силезия, которая в течение нескольких веков была частью Пруссии, а сегодня является частью Польши. Эта территория была полем битвы на протяжении всей европейской истории. Станет ли она вновь полем битвы? Когда видишь министров обороны Германии и Польши, позирующих вместе рядом с танком, то невольно удивляешься тому, как история оказалась поставленной на голову. Двадцать пять лет назад это была территория Варшавского пакта, а Польша и Россия были союзниками. Сегодня Польша и Германия являются союзниками, а Россия превратилась в неприятное воспоминание. Это мощный символ того, что здесь происходит: Восточная Европа опасается России, не доверяет американским гарантиям, а также своим союзникам по НАТО и поэтому вынуждена более тесно сотрудничать с Германией.
Подобного рода тесная интеграция выходит за рамки НАТО. Голландская армия имеет три бригады. Одна из них официально является частью немецкой армии, а вторая находится в процессе присоединения к ней. Голландия передает основную часть своей армии Германии. Польша и Германия вместе начинают движение по такому же пути. Их военно-морские силы активно сотрудничают, а их армии обменялись батальонами для того, чтобы подготовить основу для будущего сотрудничества, и сегодня польский батальон служит в немецкой армии и наоборот.
Большая часть подобного сотрудничества до последнего времени мотивировалась желанием сэкономить деньги. Национальное выживание обещает предоставить более сильную мотивацию.
Восточная Европа продолжает обращаться к Америке и хочет получить на своей территории американские военные базы. Однако президент США Барак Обама не намерен выполнять эти просьбы. Тем не менее такого рода призывы будут продолжаться. Вместе с тем Восточная Европа понимает, что она никогда не будет интегрирована с американскими вооруженными силами. Страны Восточной Европы ограничат свои усилия объединением вооруженных сил внутри Европы.
Но зачем обращаться к Германии? В конце концов Франция и Британия расходуют больше средств на свою оборону. Однако Германия продемонстрировала большую заинтересованность в более тесном военном сотрудничестве со своими соседями.
Это не означает, что Германия удовлетворит все просьбы Восточной Европы. Здесь имеет место сложное балансирование. Немцы, с одной стороны, имеют выгодные отношения с Россией, но, с другой стороны, Германия не хочет отдаляться от Центральной и Восточной Европы.
Комбинация сильной России и слабовольных Соединенных Штатов заставляет европейские государства объединяться именно так, как вебсайт Trumpet и предсказывает уже в течение многих лет.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В ходе исследования был задан вопрос: «Если Россия начнет серьезный конфликт с одним из соседних государств, являющихся нашим союзником по НАТО, должна ли ваша страна использовать военную силу для его защиты?» Только в двух из восьми стран, где проводился опрос, большинство людей сказали, что нужно выполнить это обязательство. В ЕС большинство опрошенных отказались защищать своих союзников.
