Бабушка отца Серафима Димитриу, большого любителя поесть с непокорным нравом, была коммунисткой. В прошлом она с бессильной яростью наблюдала за непреодолимым влечением внука к роскоши и торжественности православной церкви. В 4 года он с восхищением ходил на все религиозные мероприятия. В 6 лет он горланил гимны, вкладывая в них всю свою душу. В 12 лет он помогал деревенскому священнику проводить службы. В 15 лет он поступил в семинарию, а в 18 — отправился в монастырь.
Это стало тяжелейшим ударом для старой активистки, которая стремилась привить малышу неприятие несправедливости, презрение к богатствам и страсть к сопротивлению. «Она объявила мне войну», — с улыбкой вспоминает он. Потом она как грамотный стратег предложила ему компромисс: «Ладно, будь священником. Тогда у тебя хоть может быть семья. Но не монахом!» Бабушка могла быть убедительной. Он ушел из монастыря, поступил учиться и стал священником. Без желания жениться. Завещание бабушки гласило: «Я оставляю тебе дом при условии, что ты не сделаешь из него церковь или монастырь!»
Отец Серафим вот уже 25 лет простой священник в пригороде Афин. Мелкая сошка, говорит он, поглаживая бороду. Лезть вверх по иерархической лестнице ему совершенно не хочется. «Для этого пришлось бы заниматься тем, что мне не нравится». Он отказывается останавливаться на этом подробнее и лишь добавляет: «Внуку коммунистки не стать принцем». Потому что именно так живут епископы. Как бы то ни было, он с гордостью проводит нас по своей церкви в Илиуполи. Главное помещение освещают свечи. В первом подвале находится зал для празднеств и классы для воскресной школы. Чуть ниже — кабинеты и кухня с «прекрасными волонтерами», которые уже готовы к раздаче еды.
Свидетели кризиса
Здесь собираются все бедняки 18-тысячного прихода. Священник произносит краткую молитву, и они забирают коробки с едой от местных торговцев и ресторанов или же получают тарелки макарон, которые приготовили им на кухне немолодые уже женщины. Каждый месяц такую помощь получают от 80 до 200 человек, причем потребности постоянно растут. Бойкий священник показывает нам кипы собранной одежды, мешки пластиковых пробок и бидоны с предназначенным для переработки маслом. Тонна масла приносит 400 евро, которые незамедлительно перечисляют на нужды церкви. Проводит она и сбор крови, но тот, к сожалению, дает все меньший результат, потому что истощенные греки экономят даже на крови.
«Церковь занялась благотворительностью задолго до кризиса в отличие от государства, которое вспомнило о бедных только в 1981 году, — утверждает отец Серафим. — Именно церковь служит стержнем всех социальных программ: ясли, дома престарелых, раздача еды и лекарств... Если бы не мы, не знаю, что сейчас было бы с Грецией!»
По его словам, священники — главные свидетели кризиса, потому что живут среди народа. А как насчет его зарплаты? 1020 евро в месяц (600 евро у его только начавшего карьеру молодого коллеги) внезапно урезали на 200 евро, «как у всех». А налоги? Взимают у источника, как и со всеми. «В проповедях я воздерживаюсь от политики — церковь не должна разделять людей — но на странице в Facebook даю себе волю». Он с радостью говорит о пяти тысячах «Друзей» в соцсети и протягивает телефон. Посмотрим... Взять хотя бы вечер, когда премьер объявил о референдуме: «Браво, Алексис! Наши деды не боялись и положили жизни в борьбе за свободу. Мы же вместо этого выстраиваемся в очереди у банкоматов...» А вот запись неделей спустя, после победы «нет»: «Мы празднуем, откупорив вино. Греция породила Европу. И она же даст толчок ее перерождению!»
Он улыбается при виде нашего удивления: архиепископ Афинский поддержал в прессе «да». Тогда он поднимает голос: «Все европейцы должны выйти на войну с теми, кто насаждает диктатуру денег! Хорошо хоть наш премьер сражается, как дьявол!» Он распаляется, воздевает руки, называет Ципраса современным и уважительным к церкви политиком, хотя тот представляет левых радикалов, называет себя атеистом, живет гражданским браком, не крестил детей и даже отказался приносить клятву на библии. «Я предпочту честного человека лицемеру».
Взрывоопасная и запретная тема
Так, может быть, пришло время поднять вопрос разделения церкви и государства в стране? Он вздыхает, явно разочарован, что мы никак не оставим эту тему в покое. «Даже партия СИРИЗА, в которой раньше так горячились по поводу наших так называемых привилегий, успокоилась по приходу к власти, — говорит он. Она увидела масштабы социальной работы церкви и знает, что государство не в состоянии принять эстафету. Кроме того, если государство перестанет платить священникам, ему придется вернуть земли, которые с течением лет щедро передала ему церковь. Сейчас у нас остается лишь 4% имущества, которое было раньше. Так что, поверьте мне, налогоплательщики от этого куда больше проиграют, чем выиграют!»
Вот так. Теперь это взрывоопасная и даже запретная тема. Вспоминают историю основ греческого самосознания. Объединяющую и оберегающую роль православной церкви в период османской оккупации. Ее естественную интеграцию в греческое государство в период его создания в 1830 году. «В школьных учебниках всячески подчеркивается то, как священники сражались во время революции, — отмечает Эффи Фокас из Греческого фонда европейской и внешней политики. — Но это было не высокое духовенство. Поэтому с ролью церкви тут все не так однозначно».
В Греции государство и церковь тесно переплетены друг с другом, а конституция написана во имя Святой Троицы. Государство выплачивает духовенству зарплаты и пенсии (200 миллионов евро в 2014 году). Религиозное образование обязательно во всех учебных программах. В судах висят иконы, а занимающие ключевые государственные посты чиновники должны приносить клятву архиепискому или его представителю. Главы государства и церкви вместе сидят на всех официальных мероприятиях и церемониях. Архиепископа хоронят с государственными почестями... И любой, кто ставит под вопрос эти тесные связи и привилегии церкви, навлекает на себя громы и молнии могущественного духовенства, которое прекрасно осознает свое влияние в стране, где 80% населения называют себя православными.
Как бы то ни было, в 2000 году правительство приняло решение убрать графу «вероисповедание» из удостоверений личности. Тем самым оно последовало европейской директиве о защите личных данных, но тогдашний архиепископ Христодул объявил это посягательством на греческое самосознание и потребовал провести референдум. 3 миллионов подписей оказалось недостаточно, чтобы заставить отступить власти, но ситуация показала, что при необходимости у церкви найдутся мощные рычаги давления. «С тех пор ни одна политическая партия не предлагала серьезных изменений в отношениях церкви и государства, — делает вывод Эффи Фокас. — Скорее наоборот! Политики все еще советуются с архиепископом по важным вопросам и просят у него благословения перед выборами. Даже СИРИЗА внезапно стала хвалить благотворительную работу духовенства».
«Хватит стереотипов»
А что с налогами? Можно ли по-прежнему освобождать от них церковь сейчас, когда греческое государство обанкротилось и должно проводить жесткую фискальную политику? Когда мы задаем этот вопрос епископам, им с трудом удается сдержать гнев. «Хватит уже стереотипов, — возмущается отец Гавриил. — Церковь сейчас платит налоги, как и все граждане Греции. Подоходный налог, имущественный налог. Бюджет моего прихода составляет 82 000 евро, и я плачу из них 25 000 евро налогов. Моя месячная зарплата — 1502 евро, а подоходный налог — 3 000 евро. В 2014 году церковь заплатила 2,5 миллиона евро по имущественному налогу. Вам нужны еще какие-то цифры?»
Да, было бы неплохо. Например, оценка всего имущества церкви: земель, лесов, недвижимости, акций, гостиниц, жилья и парковок. Но на этот вопрос нет ответа. Точно что-то узнать уже невозможно. Нет ни общих архивов, ни документов на собственность, ни кадастра, ни ведомостей. Все 6 700 церквей, монастырей и фондов представляют собой отдельные юридические лица и не перед кем не отчитываются. Это не говоря уже об Автономном монашеском государстве Святой Горы Афон, которое невероятно богато, владеет зданиями в центре Афин и пользуется особым статусом. В 2013 году парламентская комиссия оценила площадь принадлежащих ей земель в 170 000 гектаров, однако насчет имущества 500 монастырей что-либо определенное сложно сказать. Что касается церковной недвижимости, она включает в себя более 1 400 единиц по всей стране, в том числе дорогие здания в Афинах, около ста доступных для аренды апартаментов, а также собственность в курортных районах вроде Вульягмени (церковь мечтает воспользоваться ею в туристических целях и даже обещает поделиться с государством половиной доходов). В любом случае, тут все совершенно непрозрачно. И организовано так, чтобы оставаться таковым и дальше.
Мы направили в СИРИЗА целый список вопросов насчет позиции партии по статусу церкви и ее налогообложению, но полученные ответы оказались скудными. Тогда мы обратились за консультацией к Яннису Ктистаскису, адвокату и преподавателю права. Подоходный налог: 20% с 2010 года. Налоги на пожертвования и дары: 0,5% (невероятно мало). Освобождение от земельного налога для всего имущества, которое используется для богослужений, образования и филантропии (то есть большей его части) или же не сдается в аренду. Освобождение от введенного в 2011 году налога на подключенные к электросети здания. Освобождение от муниципальных налогов. «Решение этой поразительной ситуации заключается в разделении церкви и государства, — утверждает Яннис Ктистаскис. — Одностороннего отделения быть не должно! Нужны переговоры. Но у государства нет причин и дальше содержать духовенство».
Хорошо, отвечают епископы, пусть тогда государство вернет нам все то имущество, что мы уступили ему для беженцев из Малой Азии, фермеров и больниц. Адвокат не может скрыть удивления: «Выплата зарплат духовенству стартовала в начале гражданской войны, а потом продолжилась уже при диктатуре по чисто политическим причинам. Она вовсе не проводилась в обмен на собственность». Кроме того, передача имущества государству проводилась в четких юридических рамках: отчуждение или дар. «Другими словами, причин для пересмотра этих законных операций нет».
Как бы то ни было, вопрос — весьма болезненный, и пока открыто за разделение церкви и государства выступает только либеральная партия «Драси». Ципрас же ходит по острию ножа и поддерживает хорошие отношения с архиепископом. «Если против нас примут меры, мы не сможем продолжить нашу огромную благотворительную работу, — предупреждает епископ Салонский Антоний. — Каждый день мы кормим десятки тысяч человек. Представьте, сколько греков начнут голодать...» В нынешнее кризисное время такой шантаж эффективен как никогда.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Бабушка отца Серафима Димитриу была коммунисткой. В прошлом она с яростью наблюдала за влечением внука к роскоши и торжественности православной церкви. В 4 года он с восхищением ходил на все религиозные мероприятия. В 6 лет он горланил гимны. В 12 лет он помогал деревенскому священнику проводить службы. В 15 лет он поступил в семинарию, а в 18 — отправился в монастырь.
